Критиас (Платон; Карпов): различия между версиями

[досмотренная версия][досмотренная версия]
Содержимое удалено Содержимое добавлено
м →‎Платон Критиас: таблицам коды начала/конца
м →‎Платон Критиас: сноски: перенос в текст
Строка 12:
{{№|В}}
 
''Тим. ''Как мне приятно, Сократ! Я с таким же удовольствием оставил поприще слова, с каким отдыхал бы после далекого путешествия. Молюсь тому богу, который прежде, в старину, возник в вещах <ref>1) Возник в вещах, ἔργῳ. Под именем бога здесь разумеется видимый мир. Мир, пока созерцается просто как бытие, есть бог на самом деле, или в явлениях; но как скоро универс становится предметом исследования, вещественно существующий бог переходит в слово, делается понятием и как будто возникает заново, ибо мир в понятии далеко уже не то, что мир действительный.</ref>, а теперь только что явился у нас в слове, молюсь, чтобы все, что в беседе раскрыли мы порядочно, обратил он для нас во благо; если же о предмете, против желания, сказали что нестройное, назначил бы за то приличное наказание. А правильное наказание для сбившегося в строе, —это наставить его на строй. И так, чтобы вперед вести нам правильно речи о рождении богов, просим его даровать нам знание, — врачевство совершеннейшее и наилучшее из врачебных средств. Помолившись таким образом, дальнейшую беседу, по условию <ref>2) Это условие см. Тит. р. 25 Е—27 В.</ref> передаем Критиасу.
 
£
 
<ref>
1) Возник в вещах, ἔργῳ. Под именем бога здесь разумеется видимый мир. Мир, пока созерцается просто как бытие, есть бог на самом деле, или в явлениях; но как скоро универс становится предметом исследования, вещественно существующий бог переходит в слово, делается понятием и как будто возникает заново, ибо мир в понятии далеко уже не то, что мир действительный.
</ref><ref>
2) Это условие см. Тит. р. 25 Е—27 В.
</ref>
<!-- 497 -->
¥
Строка 39 ⟶ 35 :
а довольствуемся относительно предметов неясным и обманчивым рисунком. Но когда берутся изображать наши тела, мы, по всегдашней нашей внимательности к ним, быстро усматривая недостатки, становимся строгими судьями в отношении к тому, кто схватит не все черты, улавливающие подобие портрета. Тоже бывает, надобно думать, и с речами: когда говорится о небесном и божественном, —будь тут хоть немного сходства, мы довольны; а смертное и человеческое разбираем до мелочей. Так если, говоря теперь без приготовления, мы не в состоянии будем передать все как следует, —должно нас извинить; ибо надо принять в расчет, что изображать смертное, руководствуясь мнением, не легко, а трудно. Желая напомнить вам об этом и прося снисхождения не меньшего, а еще большего, к тому, о чем будет речь, я вот и высказал все такое, Сократ. Если кажется вам, что прошу этого дара справедливо, вы сами охотно предоставите мне его.
 
''Сокр. ''Почему не предоставить, Критиас! Да то же самое надо нам будет предоставить и третьему—Ермократу. Ведь явно, что немного после, когда придется ему говорить, и он будет просить о том же, подобно вам. Так чтобы мог он выбрать другое начало, и не был вынужден повторять то же самое, пусть и он говорит так, будто уж заручился заранее (нашим) снисхождением. Впрочем я предупреждаю тебя, любезный Критиас, на счет настроения твоего театра <ref>1) Театра,—то есть, слушателей. Эта метонимия часто употребляема была позднейшими софистами (Wittenbасh. Biblioth. Crit. IX, р. 37). В данном случае она употреблена очень кстати, ибо можно думать, что Критиас был отчасти и сценический поэт. Этому второму поэту предшествовал поэт&nbsp; первый, то есть, Тимей, которому придается такой эпитет потому, что об универсе он рассуждал тоже μοθιχῶς, имея в виду не столько истину, сколько правдоподобие.</ref>'':'' предыдущий поэт успел снискать в нем необычайную славу; так что ты встретишь надобность в
 
||
Строка 49 ⟶ 45 :
 
£
 
<ref>
1) Театра,—то есть, слушателей. Эта метонимия часто употребляема была позднейшими софистами (Wittenbасh. Biblioth. Crit. IX, р. 37). В данном случае она употреблена очень кстати, ибо можно думать, что Критиас был отчасти и сценический поэт. Этому второму поэту предшествовал поэт&nbsp; первый, то есть, Тимей, которому придается такой эпитет потому, что об универсе он рассуждал тоже μοθιχῶς, имея в виду не столько истину, сколько правдоподобие.
</ref>
<!-- 499 -->
¥
Строка 60 ⟶ 54 :
каком-нибудь совсем исключительном снисхождении, если находить в себе силу взяться за этот предмет.
 
''Ерм. ''То же, Сократ, что ему, ты возвещаешь, конечно, и мне. Но люди малодушные, Критиас, еще не воздвигали трофеев: так тебе следует мужественно приступить к предмету речи и, призвав в помощь Пэона <ref>1) иПэона—выражение муз,синекдохическое. выставитьΠαιων есть собственно похвальная песнь Аполлону; но призывается здесь в ихпомощь добрыхсам качествахАполлон, икоторому восхвалитьвоспевались этихпохвальные песни, древнихназываемые гражданпэонами.
 
<nowiki>2) Мнимосина (память), по Омиру и Исиоду, была дочь Урана (времени) и мать муз (от Зевса): ей приписывалось такое родство, конечно, потому, что до изобретения письма память служила, [в области знания, единственным средством что-нибудь удержать и сохранить во времени.</nowiki></ref> и муз, выставить в их добрых качествах и восхвалить этих древних граждан.
 
''Крита. ''Ах, любезный Ермократ! став на очередь последним и имея впереди себя другого, ты еще смел; но каково действительно мое положение, тебе скоро покажет самое дело. Впрочем, коли ты вызываешь и ободряешь, надо тебя послушаться, и, кроме тех богов, о которых ты сказал, призвать еще других, —особенно Мнимосину. Ведь едва ли не важнейшая часть речи зависит у нас от этой богини 2). Отбит, именно, лишь восстановить хорошенько в памяти и пересказать то, что некогда сообщали жрецы и перенес сюда Солон, и я почти уверен, что мы выполним свое дело в глазах этого театра удовлетворительно. Приступим же к самому делу, не медля более.
Строка 67 ⟶ 63 :
 
£
<ref>
1) Пэона—выражение синекдохическое. Παιων есть собственно похвальная песнь Аполлону; но призывается здесь в помощь сам Аполлон, которому воспевались похвальные песни, называемые пэонами.
 
<nowiki>2) Мнимосина (память), по Омиру и Исиоду, была дочь Урана (времени) и мать муз (от Зевса): ей приписывалось такое родство, конечно, потому, что до изобретения письма память служила, [в области знания, единственным средством что-нибудь удержать и сохранить во времени.</nowiki>
</ref>
<!-- 500 -->
¥
Строка 77 ⟶ 69 :
оставил по себе непроходимый ил, препятствующий пловцам проникать отсюда во внешнее море, так что идти далее они не могут. Разные народы варварские и все, какие тогда были, племена эллинов рассказ наш, в постепенном своем развитии, укажет порознь, когда и где представится к тому случай. Сначала необходимо нам рассказать о тогдашних афинянах и их противниках, с которыми они воевали, —объяснить силу тех и других и гражданский порядок. Но и из этого сперва лучше сказать о том, что было ''здесь''.&nbsp;
 
Некогда всю землю, отдельными участками, боги разделили между собою, —однако ж без всякого спора;—ибо неразумно было бы допускать, будто боги не знали (сами), что каждому из них приличествовало, или, зная, что то или это больше шло к другому, пытались добыть это самое для самих себя посредством споров. Нет, по указаниям справедливости получили они в удел, что им нравилось, и водворились в странах, водворившись же, питали нас, свое стяжание и заботу, как пастыри—свои стада <ref>1) Боги поселялись в странах, какие кому из них выпали по жребию. О сравнении царей с пастухами см. Legg. IV р. 713 С, где рассказывается, что Сатурн, в золотом веке, поставил над людьми стражей и правителей, которые были настолько выше людей, насколько пастухи выше своих стад (сравн. Politic. р. 271 D). Совсем в другом смысле люди называются стяжанием богов,—χτήματα θεῶν (см. об этом Phaedon, р. 62 В).</ref>; но при этом не насиловали тел телами, как пастухи пасут свой скот, гоняя его бичами, —нет, они имели дело с животным особенно послушным: правя, будто рулем с кормы, силою убеждения, они располагали по своему усмотрению его душою, и ведя его таким образом, управляли всем смертным родом. Между тем как другие боги получили по жребию другие места и устрояли их, Ифест и Афина, имея общую природу <ref>2) Ифесту и Афине приписывается одна и та же природа—во-первых, потому, что оба они родились от одного и того же отца—Зевса; во-вторых, потому, что оба предаются одному призванию—к искусствам. Оттого достался им</ref>, —так
 
||
Строка 87 ⟶ 79 :
 
£
 
<ref>
1) Боги поселялись в странах, какие кому из них выпали по жребию. О сравнении царей с пастухами см. Legg. IV р. 713 С, где рассказывается, что Сатурн, в золотом веке, поставил над людьми стражей и правителей, которые были настолько выше людей, насколько пастухи выше своих стад (сравн. Politic. р. 271 D). Совсем в другом смысле люди называются стяжанием богов,—χτήματα θεῶν (см. об этом Phaedon, р. 62 В).
</ref><ref>
2) Ифесту и Афине приписывается одна и та же природа—во-первых, потому, что оба они родились от одного и того же отца—Зевса; во-вторых, потому, что оба предаются одному призванию—к искусствам. Оттого достался им
</ref>
<!-- 501 -->
¥
Строка 108 ⟶ 96 :
¥
 
сами, так и дети их, они обращали свою мысль только на то, в чем нуждались, ради этого же пользовались и словом, а о том, что происходило прежде, когда-то в старину, не заботились. Дух повествования и исследования древностей вошел в города вместе с досугом, когда увидел, что жизненные потребности у некоторых людей уже обеспечены, —но не прежде. Вот почему сохранились имена древних без их дел. Заключаю это из того, что жрецы, по сказанию Солона, рассказывая о тогдашней войне, придавали древним большею частью имена Кекропса, Эрехтея, Эрихтония, Эрисихтона и многие другие, которыми только и различаются у нас предшественники Тезея, —и то же самое было с именами женщин. Ведь тогда занятия воинским делом были общи для мужчин и для женщин. Самый образ и изваяние богини, которое, следуя сему обычаю, тогдашние граждане посвятили ей вооруженным <ref>1) Критиас утверждает, что статую вооруженной богини посвятили Афине еще древние граждане, и отсюда заключает, что в древности занятие воинскими делами входило в обязанность как мужеского, так и женского пола. К чему это клонится,—заметить не трудно. Платон хочет показать, что в той древней афинской республике имели силу все обычаи и постановления построенного им в теории наилучшего государства, так чтобы последнее было лишь образом первой. О долге женщин исполнять наравне с мужчинами военные и гражданские обязанности см. De republ. р. 451 sqq.; Tim. р. 18 С.</ref>, служит доказательством, что все однородные животные мужеского и женского пола способны по природе упражнять сообща свойственные каждому роду добрые качества. —Обитали тогда в этой стране и другие сословия граждан, занимавшиеся ремеслами и добыванием пищи из земли, но племя воинское, выделенное мужами божественными с самого начала, жило особо, обладая всем нужным для питания и образования <ref>2)&nbsp; И этот также мнимо-исторический Факт изложен к смысле Платонова «Государства». Мы видим, что в древней афинской республике предполагаются те же три сословия, и каждому назначается тот же образ жизни и деятельности, как предначертывалось в «Государстве».</ref>; собственности однако ж никто из воинов не приобретал никакой, в той мысли, что все, принадлежащее
 
||
Строка 118 ⟶ 106 :
 
£
 
<ref>
1) Критиас утверждает, что статую вооруженной богини посвятили Афине еще древние граждане, и отсюда заключает, что в древности занятие воинскими делами входило в обязанность как мужеского, так и женского пола. К чему это клонится,—заметить не трудно. Платон хочет показать, что в той древней афинской республике имели силу все обычаи и постановления построенного им в теории наилучшего государства, так чтобы последнее было лишь образом первой. О долге женщин исполнять наравне с мужчинами военные и гражданские обязанности см. De republ. р. 451 sqq.; Tim. р. 18 С.
</ref><ref>
2)&nbsp; И этот также мнимо-исторический Факт изложен к смысле Платонова «Государства». Мы видим, что в древней афинской республике предполагаются те же три сословия, и каждому назначается тот же образ жизни и деятельности, как предначертывалось в «Государстве».
</ref>
<!-- 503 -->
¥
Строка 130 ⟶ 114 :
{{№|111}}
{{№|B}}
всем, есть общее и для них; кроме достаточной пищи, воины не считали достойным принимать что-либо от других граждан, и исполняли все указанные вчера занятия, какие мы усвоили предположенным стражам. О самой нашей стране сообщены были сведения тоже вероятные и правдивые: что, во-первых, своими границами простиралась она тогда до перешейка и по остальному материку—до высот Киферона и Паринфа, откуда границы ее спускались, имея вправе Оропию, а налево—к морю, по реке Азопу; далее, что плодородием эта собственно часть страны превосходила все прочие, так что могла прокармливать большой военный лагерь из племен окрестных. Важное доказательство ее плодородия—то, что и теперешний ее остаток <ref>1) Современная Платону территория Аттики называется остатком (λείψανоν) земель, принадлежавших древней афинской республике,—в виду того, что береговые ее части, прежде влажные, жирные и плодоносные, от частых морских наводнений должны были лишиться своего тука, мало по малу высохнуть и потерять свою производительную силу.</ref> может состязаться с любой землею по обилию приносимых плодов и по богатству пастбищ для всех животных; а тогда она давала все это и высшего качества, и в чрезвычайном множестве. Но на чем основывается эта вероятность и отчего нынешнюю землю можно справедливо признавать лишь остатком тогдашней? Вся она, выдвинутая из остального материка далеко в море, раскинулась в виде мыса; объемлющий ее сосуд моря весь глубок с первого шагу. Поэтому, при множестве больших наводнений, имевших место на расстоянии девяти тысяч лет, —ибо столько прошло лет с того времени до настоящего, —земля за это время и при таких условиях, стекая с высот, не делала (здесь), как в других местах, значительных наносов, но, смываемая со всех сторон, исчезала в глубине. И вот теперешнее, по сравнению с тогдашним, —как это бывает на малых ост-
 
£
 
<ref>
1) Современная Платону территория Аттики называется остатком (λείψανоν) земель, принадлежавших древней афинской республике,—в виду того, что береговые ее части, прежде влажные, жирные и плодоносные, от частых морских наводнений должны были лишиться своего тука, мало по малу высохнуть и потерять свою производительную силу.
</ref>
<!-- 504 -->
¥
 
ровах, —представляет собою как будто только остов болевшего тела, потому что с землею все, что было в ней тучного и мягкого, сплыло и осталось одно тощее тело. А тогда, еще не поврежденная, имела она на месте нынешних холмов высокие горы, в так называемых теперь феллейских долинах <ref>1) Фελλὺς—часть Аттики, отличавшаяся во времена Критиаса бесплодием (Schol. ad h. 1. et ad Aristoph. Nub. v. 71).</ref> обладала долинами, полными земляного тука, и на горах содержала много лесов, которых явные следы видны еще и ныне. Из гор есть теперь такие, что доставляют пищу одним пчелам; но еще не так давно целы были кровли, (построенные) из деревьев, которые, как прекрасный строевой материал, вырубались там для величайших зданий. Много было и иных прекрасных и высоких дерев; скоту же страна доставляла богатейший корм. Притом в то время она орошалась ежегодно небесными дождями, не теряя их, как теперь, когда дождевая вода сплывает с голой земли в море: нет, получая ее много и вбирая в себя, почва страны задерживала ее между глинистыми заслонами и затем, спуская поглощенную воду, с высот в пустые низины, рождала везде обильные водные потоки, в виде ручьев и рек, от которых и ныне еще, у мест бывших когда-то потоков, остаются священные знаки, свидетельствующие, что мы говорим теперь об этой стране правду. —Такова же была вся остальная страна, — правда, и от природы: но при этом она еще возделывалась, — и, вероятно, земледельцами истинными, преданными этому самому делу (как ремеслу), но вместе с теми» людьми, любящими прекрасное и прекрасных качеств, обладателями превосходнейшей земли, изобильнейших вод и самого благорастворенного на земле климата. А главный город в те времена поселен был так. Во-первых, акрополь был тогда не таков, как теперь. В наше время, одна чрезмерно дождливая ночь, растворив
 
||
Строка 151 ⟶ 133 :
 
£
 
<ref>
1) Фελλὺς—часть Аттики, отличавшаяся во времена Критиаса бесплодием (Schol. ad h. 1. et ad Aristoph. Nub. v. 71).
</ref>
<!-- 505 -->
¥
Строка 159 ⟶ 139 :
{{№|B}}
{{№|C}}
кругом почву, совершенно обнажила его от земли, причем одновременно произошло землетрясение и в первый раз случилось, третье пред Девкалионовым бедствием, страшное разлитие воды. В прежнем же своем объеме, в иное время, он простирался до Эридана <ref>1) Эриданом назывался ручей в Аттике, вытекавший из горы Гимета и вливавшийся в Илисс.</ref> и Илисса, и, захватывая Пнику, имел насупротив Пники границею Ликавит <ref>2) Πνύξ, или Πνύνα,—место под Афинами, где в старину устраивались все народные собрания, а впоследствии народ собирался в тех особых случаях, когда предстояло избрать вождя.—Λυχαβηττὸς—гора, лежавшая по соседству с Пниксом.</ref>, весь был одет землею и, за исключением немногих мест, имел ровную поверхность. Внешние его части, под самыми скатами, населены были ремесленниками и теми из земледельцев, поля которых находились по близости; в верхних же, около храма Афины и Ифеста, расположилось совершенно отдельно воинское сословие, окруживши все, будто двор одного дома, одною оградой. Жили они именно на северной стороне акрополя, устроив себе (там) общие дома, общие зимние столовые и все, чем надобно обзавестись общежительному государству помощью домостроительства, ради них (воинов) и жрецов, —только без золота и серебра; потому что этих металлов они вовсе не употребляли, но, соблюдая средину между тщеславием и бедностью, строили себе жилища скромные, в которых и сами состаревались, и дети детей их, и которые передавали неизменно таким же дальнейшим поколениям. Что же касается южной части акрополя, то, оставляя по временам, как напр. летом, свои сады, гимназии и столовые, они пользовались ею для той же цели <ref>3) Т. е., на летнее время сословие воинов не имело особых садов, гимназий и столовых, но пользовалось для тех же целей южными частями акрополя.</ref>. В месте расположения нынешнего акрополя был один источник, от которого, с тех пор как он разрушен землетря-
 
£
 
<ref>
1) Эриданом назывался ручей в Аттике, вытекавший из горы Гимета и вливавшийся в Илисс.
</ref><ref>
2) Πνύξ, или Πνύνα,—место под Афинами, где в старину устраивались все народные собрания, а впоследствии народ собирался в тех особых случаях, когда предстояло избрать вождя.—Λυχαβηττὸς—гора, лежавшая по соседству с Пниксом.
</ref><ref>
3) Т. е., на летнее время сословие воинов не имело особых садов, гимназий и столовых, но пользовалось для тех же целей южными частями акрополя.
</ref>
<!-- 506 -->
¥
Строка 197 ⟶ 171 :
{{№|D}}
{{№|E}}
шими, а где и меньшими, устрояя себе алтари и жертвоприношения, —Посейдон получил в удел остров Атлантиду, и там поселил своих потомков, рожденных от смертной жены, на такого рода местности. С моря, по направлению к средине, лежала по всему острову равнина, —говорят, прекраснейшая из всех раввин и достаточно плодородная. При равнине же, опять-таки по направлению к средине острова, на расстоянии стадий пятидесяти, была гора, небольшая в окружности. На той горе жил один из людей, родившихся гам с самого начала из земли <ref>1) По преданию, которое встречаем у Аполлодора (J, 7, 2), Девкалион, спасшись от потопа, стал просить Зевса, чтобы он восстановил человеческий род, истребленный наводнением. Просьба его была исполнена. Ему и его жене Пирре было приказано метать позади себя, через плечо, камни: и из камней, брошенных Девкалионом, явились мужчины, а из брошенных Пиррой— женщины. На этот миф намекает настоящее место текста. О земнородных людях см. также Politic. р. 271.

&nbsp;2) Т. е., он окружил этот холм прежде всего рвом, наполненным морской) водою, потом, на некотором расстоянии, земляным валом, за тем, через такие же промежутки, вторым рвом, вторым валом и третьим рвом. Холм получил оттого и сам вид острова, и действительно называется островом немного ниже. расстояние между рвами и валами определяется на стр. 115 Е.</ref>, по имени Эвинор, вместе с женою своею Левкиппою; у них была единственная дочь Клитò. Когда девушка достигла уже поры замужества, мать и отец ее умерли. Посейдон, почувствовав к ней страсть, сочетался с нею, и крепким ограждением осек кругом холм, на котором она жила, построив одно за другим бòльшие и меньшие кольца, поочередно, —из морских вод и из земли, и именно два из земли и три из вод, на равном повсюду расстоянии один от другого 2), словно выкроил их из средины острова, —так что холм тот сделался недоступен для людей; ведь судов и плавания тогда еще не было. Сам же он, как бог, без труда и устроил этот серединный остров, выведши из-под земли на поверхность два ключа воды: один теплый, другой холодный, истекавший из родника; пищу же всякого рода произрастил в достаточном количестве из земли. Детей мужеского пола
 
£
<ref>
1) По преданию, которое встречаем у Аполлодора (J, 7, 2), Девкалион, спасшись от потопа, стал просить Зевса, чтобы он восстановил человеческий род, истребленный наводнением. Просьба его была исполнена. Ему и его жене Пирре было приказано метать позади себя, через плечо, камни: и из камней, брошенных Девкалионом, явились мужчины, а из брошенных Пиррой— женщины. На этот миф намекает настоящее место текста. О земнородных людях см. также Politic. р. 271.
 
&nbsp;2) Т. е., он окружил этот холм прежде всего рвом, наполненным морской) водою, потом, на некотором расстоянии, земляным валом, за тем, через такие же промежутки, вторым рвом, вторым валом и третьим рвом. Холм получил оттого и сам вид острова, и действительно называется островом немного ниже. расстояние между рвами и валами определяется на стр. 115 Е.
</ref>
<!-- 508 -->
¥
 
родил и воспитал он пять пар—близнецов, и разделив весь остров Атлантиду на десять частей, первому из старшей пары отдал поселение матери с окрестным уделом, самым большим и лучшим, и поставил его царем над прочими, а прочих сделал архонтами, ибо каждому дал власть над большим числом людей и большою областью. Всем им приложил он имена: старшему и царю дал то, от которого и весь остров, и море, именуемое Атлантическим, получили свое название, —ибо имя первого воцарившегося тогда сына было Атлас. Близнецу, за ним родившемуся, который получил в удел окраины острова от столпов Иракла до теперешней области Гадирской <ref>1) Страна, которую древние греки называли Гαδείρα, a римляне—terra Gaditana, занимала область теперешнего Кадикса. Эвмил владел, следовательно, не существующею теперь полосою земли между Гибралтаром и Кадиксом.</ref>; (от той местности получившей и свое название <ref>2) Фраза эта имеет вид позднейшей вставки, сделанной в пояснение текста переписчиком, и потому обнесена у нас скобками. Вставка, очевидно, довольно неловкая, потому что она предупреждает мысль, высказанную ниже, через строку,—что страна, доставшаяся в удел Гадиру, называлась его именем.</ref>), дано было имя по-эллински Эвмил, а потуземному Гадир, —название, перешедшее на самую страну. Из второй пары сыновей, назвал он одного Амфиром, другого Эвемопом. Из третьей, первого родившегося—Мнисеем, а явившегося после него—Автохтоном; из четвертой, первого—Эласиппом, а втораго—Мистором; наконец, из пятой, старшему дал имя Азаиса, а младшему—Диапрепа. Все они, сами и потомки их, жили там в продолжение многих поколений, властвуя также над многими иными островами моря, и даже, как прежде было сказано, простирали свое владычество до Египта и Тирринии, на местности нашей, внутренней стороны. От Атласа произошел многочисленный и знатный род. В лице царей, всегда старейших в роде и передававших свою власть всегда
 
||
Строка 220 ⟶ 192 :
 
£
 
<ref>
1) Страна, которую древние греки называли Гαδείρα, a римляне—terra Gaditana, занимала область теперешнего Кадикса. Эвмил владел, следовательно, не существующею теперь полосою земли между Гибралтаром и Кадиксом.
</ref><ref>
2) Фраза эта имеет вид позднейшей вставки, сделанной в пояснение текста переписчиком, и потому обнесена у нас скобками. Вставка, очевидно, довольно неловкая, потому что она предупреждает мысль, высказанную ниже, через строку,—что страна, доставшаяся в удел Гадиру, называлась его именем.
</ref>
<!-- 509 -->
¥
Строка 230 ⟶ 198 :
{{№|E}}
{{№|115}}
старейшим же из потомков, он сохранил за собою царство чрез много поколений и собрал такие огромные богатства, каких еще не бывало до тех пор во владении царей, да и впоследствии когда-нибудь не легко таким образоваться. У них находилось в полной готовности все, что было предметом производства и в городе, и в прочих местах страны. Многое, правда, благодаря (широкому) господству, прибывало к ним извне; но еще больше для потребностей жизни доставлял самый остров: и во-первых, все, что посредством раскопок добывается из земли твердого и плавимого, —например, одну породу, которая теперь известна только по имени, но тогда была больше, чем именем, —породу орихалка <ref>1) Орихалком (ὀρείχαλκος) назывался у древних греков род желтой меди. О нем см. Beckmann ad Aristot. mirab., p. 132 sq.</ref>, извлекавшуюся из земли во многих местах острова и, после золота, имевшую наибольшую ценность у людей того времени; далее, он приносил в изобилии все, что доставляет лес для работ мастеров; то же самое и в отношении животных, —он питал их вдоволь, и ручных и диких. Даже была на нем многочисленная порода слонов; ибо корму находилось там вдоволь не только для всех иных животных, водящихся в болотах, озерах и реках, или живущих на горах и питающихся на равнинах, но также и для этого, по природе величайшего и самого прожорливого животного. Кроме того, остров производил и прекрасно возращал все, что растит ныне земля благовонного, —из корней, трав, дерев, выступающих каплями соков, или из цветов и плодов. Далее, и плод мягкий, и плод сухой <ref>2) И плод мягкий (ἣμερоς), и плод сухой (ξηρός): под первым следует, по-видимому, разуметь виноград, а под вторым—хлебное зерно. Евстафий по поводу слова ἡμερὶς в Одиссее (V, 69) замечает: Ἡμερὶς κατὰ μὲν πολλοὺς ἡ ἣμερος ἄμπελος πρὸς διαστολὴν τῆς ἀγριάδος, ἣν καὶ τεθηλέναι φησὶ σταφυλαῖς, ὡς οῖα τοῦ καιροῦ ἐκείνου μετοπωρινοῦ ὄντος.</ref>, который служит для нас продо-
 
£
 
<ref>
1) Орихалком (ὀρείχαλκος) назывался у древних греков род желтой меди. О нем см. Beckmann ad Aristot. mirab., p. 132 sq.
</ref><ref>
2) И плод мягкий (ἣμερоς), и плод сухой (ξηρός): под первым следует, по-видимому, разуметь виноград, а под вторым—хлебное зерно. Евстафий по поводу слова ἡμερὶς в Одиссее (V, 69) замечает: Ἡμερὶς κατὰ μὲν πολλοὺς ἡ ἣμερος ἄμπελος πρὸς διαστολὴν τῆς ἀγριάδος, ἣν καὶ τεθηλέναι φησὶ σταφυλαῖς, ὡς οῖα τοῦ καιροῦ ἐκείνου μετοπωρινοῦ ὄντος.
</ref>
<!-- 510 -->
¥
 
вольствием, и все те, что мы употребляем для приправы и часть которых называем вообще овощами, и тот древесный плод, что дает и питье, и пищу, и мазь <ref>1) Разумеется, по-видимому, кокосовая пальма.</ref>, и тот с трудом сохраняемый плод садовых деревьев, что явился на свет ради развлечения и удовольствия, и те, облегчающие от пресыщения, любезные утомленному плоды, что мы подаем после стола, —все это остров, пока был под солнцем, приносил в виде произведений удивительно прекрасных и в бесчисленном множестве. Принимая все эти дары от земли, островитяне устраивали между тем и храмы, и царские дворцы, и гавани, и верфи, и все прочее в стране, —и это дело благоустройства выполняли в таком порядке.
 
Прежде всего, кольца воды, огибавшие древний матерь-город, снабдили они мостами и открыли путь от царского дворца и к дворцу. Дворец же царский в этой обители бога и предков соорудили они тотчас же, с самого начала, и затем каждый, принимая его один от другого и украшая уже украшенное, всегда превосходил в этом по возможности своего предшественника, —пока не отделали они этого жилища так, что величием и красотою работ поражал он зрение. Начиная от моря вплоть до крайнего внешнего кольца прокопали они канал, в три плетра <ref>2) Т. е., в полстадии, или триста футов.</ref> ширины и сто футов глубины, длиною же в пятьдесят стадий, и таким образом открыли доступ к тому кольцу из моря, как будто в гавань, а устье расширили настолько, что в него могли входить самые большие корабли. Да и земляные валы, которые разделяли кольца моря розняли они, по направлению мостов, настолько, чтобы переплывать из одного в другое на одной триреме, и эти проходы покрыли сверху, так чтобы плавание совершалось внизу; ибо прокопы земляных колец
 
||
Строка 255 ⟶ 219 :
 
£
 
<ref>
1) Разумеется, по-видимому, кокосовая пальма.
</ref><ref>
2) Т. е., в полстадии, или триста футов.
</ref>
<!-- 511 -->
¥
Строка 294 ⟶ 254 :
{{№|D}}
{{№|E}}
и вышины, благодаря плодородию почвы, —и через каналы, по направлению мостов, спустили во внешние (водяные) кольца. Много было там устроено капищ, в честь многих богов, много также садов и гимназий, —и для мужчин, и особо для лошадей, на обоих тех кольцевых островах, и между прочим, в средине наибольшего из островов, был у них отличный ипподром, шириною в стадию, а в длину распространенный, для состязания лошадей, на всю окружность. Около него, по обе стороны, находились жилища стражников, (предназначенные) для большинства стражи. Более верным повелевалось держать стражу на меньшем и ближайшем к акрополю острове; а тем, которые верностью отличались больше всех, отведены были жилища внутри акрополя, около самих царей. Арсеналы наполнены были триремами и все снабжены вдосталь нужным для триремов снаряжением. Так-то было все устроено около жилища царей. Но перешедшему за гавани, —а их было три, —встречалась еще стена, которая, начинаясь от моря, шла кругом, везде в расстоянии пятидесяти стадий от большего кольца и гавани, и замыкала свой круг при устье канала, лежавшем у моря <ref>1) Замыкала свой круг при устье, канала, лежавшем у моря—συνέκλειεν εἰς ταύτὸν πρὸς τὸ τῆς διώρυχος στόμα τὸπρὸς &nbsp;θαλάττης. Мы переводим эту фразу, следуя возможно ближе за текстом, как перевел ее и Шнейдер: et ambitum suum in idem recurrens claudebat ad fossae ostium, quod a mari patebat. Штальбаум же пытается исправить текст, —опускает первое πρὸς, изменяет второе τὸ на τῷ, и переводит: et fossae ostium, cum maris ostio in idem concludebat (смыкала в одно устье канала с устьем моря). Во всяком случае, стена эта, по описанию Платона должна была связывать морскую гавань с внешним круговым каналом по-видимому так же, как «долгая стена» (τὰ μακρὰ σκέλη) связывала Пирей с Афинами.</ref>. Все это пространство было густо застроено множеством домов, а водный проход и большая из гаваней кишели судами и прибывающим отовсюду купечеством, которое, в своей массе, день и ночь оглашало местность криком, стуком и смешанным шумом.
 
£
 
<ref>
1) Замыкала свой круг при устье, канала, лежавшем у моря—συνέκλειεν εἰς ταύτὸν πρὸς τὸ τῆς διώρυχος στόμα τὸπρὸς &nbsp;θαλάττης. Мы переводим эту фразу, следуя возможно ближе за текстом, как перевел ее и Шнейдер: et ambitum suum in idem recurrens claudebat ad fossae ostium, quod a mari patebat. Штальбаум же пытается исправить текст, —опускает первое πρὸς, изменяет второе τὸ на τῷ, и переводит: et fossae ostium, cum maris ostio in idem concludebat (смыкала в одно устье канала с устьем моря). Во всяком случае, стена эта, по описанию Платона должна была связывать морскую гавань с внешним круговым каналом по-видимому так же, как «долгая стена» (τὰ μακρὰ σκέλη) связывала Пирей с Афинами.
</ref>
<!-- 514 -->
¥
Строка 323 ⟶ 281 :
ким путем изливаться в море. Сверху были от него прорезаны по равнине прямые каналы, около ста футов шириною, которые направлялись снова в ров, ведущий к морю, отстояли же друг от друга, на сто стадий. При их-то посредстве они сплавляли к городу снятый на горах лес, а также доставляли на судах и другие произведения, смотря по времени года, нарезав поперечные из канала в канал и по направлению к городу протоки. И дважды в год пожинали они произведения земли, в течение зимы пользуясь водами небесными, а летом привлекая воду, которую дает земля, чрез каналы. В отношении военной силы, требовалось, чтобы из числа людей, годных на равнине к войне, каждый участок выставлял вождя; величина же участка доходила до десяти десятков стадий, а всех участков было шестьдесят тысяч. Из жителей гор и прочих мест страны набиралось, напротив, неограниченное число людей, но все они, смотря по местностям и селениям, распределялись в те участки, к вождям. Вождю же полагалось поставить на войну шестую часть военной колесницы, в число десяти тысяч колесниц, —двух коней и всадников, —далее, парную запряжку без сиденья, содержащую пешего, легко вооруженного воина, и при воине еще возницу для обоих коней, —двух тяжело вооруженных воинов, по двое лучных стрелков и пращников, по трое легко вооруженных камнеметателей и копейщиков, и четверых моряков, в состав команды для тысячи двухсот кораблей. Так была устроена военная часть царственного города; в прочих же девяти—у каждого иначе, — о чем долго было бы говорить.
 
По части же властей и (их) ответственности установлено было с самого начала следующее. Каждый из десяти царей господствовал в своем уделе, состоящем при собственном его городе, над людьми и большею частью законов <ref>1) Царям приписывается власть не над всеми, а только над большею</ref>, на-
 
£
 
<ref>
1) Царям приписывается власть не над всеми, а только над большею
</ref>
<!-- 516 -->
¥