Кратил (Платон; Карпов): различия между версиями

<ref>

щих за сим рассуждений, явно усвояемых тогдашним грамматикам, никак не должно вводить в круг, убеждений Платоновых. Напротив, у Платона здесь все направлено к тонкому и ловкому осмеянию софистической этимологии. Этим только можно объяснить, почему и самые нелепые производства слов с такою отчаянною смелостью выставляются здесь как бы совершенно справедливые. С этою же целью, без сомнения, упоминает теперь Платон и о словах омирических·, ибо софисты,чтобы придать более важности своим словотолкованиям, обыкновенно ссылались на авторитет Омира и Исиода. (Сравн. р. 392 А, В·, 397 С; 407 А; 408 А·, 410 В. С al). Под Эвтифроном, учение которого Сократ, для изложения Кратилова мнения, притворяется слушавшим, разумеется, конечно, тот самый провещатель Эвтифрон, именем которого озаглавлен один из разговоров Платона. Он был убежден в себе так, что будто бы не говорил ничего маловажного, ничего низкого, ничего смертного. Поэтому и о производстве слов толковал не иначе, как под наитием какого-то божественного вдохновения и исступления. На такое его состояние указывают между прочим Εὐθύφρονος ἰπποι, р. 409 D.

1) См. Hiad. XX, 74.