Страница:Чюмина Стихотворения 1892-1897 2 издание.pdf/162: различия между версиями

[досмотренная версия][досмотренная версия]
→‎Не вычитана: Новая: «Изъ Жана Ришпена. Пробужденіе. Когда любовь живетъ въ душѣ у насъ, Лунатиковъ мы всѣ напоминаем…»
 
Статус страницыСтатус страницы
-
Не вычитана
+
Вычитана
Тело страницы (будет включаться):Тело страницы (будет включаться):
Строка 1: Строка 1:
Изъ Жана Ришпена.


<center><big>'''Изъ Жана Ришпена.'''</big></center>




Пробужденіе.


<section begin=p1621 />{{ВАР|<poem>
{{poem-title|Пробужденіе.}}
Когда любовь живетъ въ душѣ у насъ,
Когда любовь живетъ въ душѣ у насъ,

Лунатиковъ мы всѣ напоминаемъ,
Лунатиковъ мы всѣ напоминаемъ,

И, какъ они, погружены въ экстазъ,
И, какъ они, погружены въ экстазъ,

Надъ пропастью довѣрчиво блуждаемъ.
Надъ пропастью довѣрчиво блуждаемъ.


{{№|5}}Онѣ къ мірамъ, сіяющимъ вдали


Онѣ къ мірамъ, сіяющимъ вдали

Молитвенно объятья простирая,
Молитвенно объятья простирая,

Идутъ впередъ, пути не разбирая,
Идутъ впередъ, пути не разбирая,

Какъ бы паря надъ уровнемъ земли.
Какъ бы паря надъ уровнемъ земли.


Для нихъ ничто—законы {{Опечатка|тяготѣнья|О1}},

{{№|10}}Слѣпой инстинктъ ведетъ повсюду ихъ,

Для нихъ ничто—законы таготѣнья,

Слѣпой инстинктъ ведетъ повсюду ихъ,

И въ шорохѣ и въ вѣяньяхъ ночныхъ—
И въ шорохѣ и въ вѣяньяхъ ночныхъ—

Имъ слышится чарующее пѣнье.
Имъ слышится чарующее пѣнье.




Безбрежная, какъ голубой эфиръ—
Безбрежная, какъ голубой эфиръ—

Имъ въ этотъ мигъ доступна безконечность
Имъ въ этотъ мигъ доступна безконечность
{{№|15}}И языкомъ глаголетъ съ ними вѣчность,

Котораго не понимаетъ міръ.
И языкомъ глаголетъ съ ними вѣчность,

Котораго не понимаетъ міръ,




И кажется еще одно усилье—
И кажется еще одно усилье—

И отъ земли, не знающей чудесъ,
И отъ земли, не знающей чудесъ,


Въ святилище сіяющихъ небесъ
Въ святилище сіяющихъ небесъ
{{№|20}}Ихъ унесутъ развернутыя крылья!

Ихъ унесутъ развернутыя крылья!




Но рѣзкій звукъ, неосторожный крикъ—
Но рѣзкій звукъ, неосторожный крикъ—

Нарушено тотчасъ очарованье,
Нарушено тотчасъ очарованье,

Оконченъ сонъ,—и пробужденья мигъ
Оконченъ сонъ,—и пробужденья мигъ

Несетъ съ собой всѣ ужасы сознанья.
Несетъ съ собой всѣ ужасы сознанья.


{{№|25}}Духъ отлетѣлъ, и страстью опьяненный,
Остался звѣрь—на камни мостовой
Упавшій внизъ, съ разбитой головой,
И гибелью отъ грёзы отрезвленный.
</poem>|<poem>
{{poem-title|Пробуждение}}
Когда любовь живёт в душе у нас,
Лунатиков мы все напоминаем,
И, как они, погружены в экстаз,
Над пропастью доверчиво блуждаем.


{{№|5}}Они к мирам, сияющим вдали
Молитвенно объятья простирая,
Идут вперёд, пути не разбирая,
Как бы паря над уровнем земли.


Для них ничто — законы тяготенья,
Духъ отлетѣлъ, и страстью опьяненный,
{{№|10}}Слепой инстинкт ведёт повсюду их,
И в шорохе и в веяньях ночных —
Им слышится чарующее пенье.


Безбрежная, как голубой эфир —
Остался звѣрь—на камни мостовой
Им в этот миг доступна бесконечность
{{№|15}}И языком глаголет с ними вечность,
Которого не понимает мир.


И кажется ещё одно усилье —
Упавшій внизъ, съ разбитой головой,
И от земли, не знающей чудес,
В святилище сияющих небес
{{№|20}}Их унесут развёрнутые крылья!


Но резкий звук, неосторожный крик —
И гибелью отъ грёзы отрезвленный.
Нарушено тотчас очарованье,
Окончен сон, — и пробужденья миг
Несёт с собой все ужасы сознанья.


{{№|25}}Дух отлетел, и страстью опьянённый,
Остался зверь — на камни мостовой
Упавший вниз, с разбитой головой,
И гибелью от грёзы отрезвлённый.
</poem>}}<section end=p1621 />






<section begin=p1622 />{{ВАР|<center>'''Любовь.'''</center>
Любовь.
<center>(Трилогія).</center>
|<center>'''Любовь'''</center>
<center>(Трилогия)</center>
}}<section end=p1622 />


(Трилогія).

I.

ДРЕВНЕРИМСКІЙ СОНЕТЪ.


<section begin=p1623 />{{ВАР|<poem>
{{poem-title|I.<br />ДРЕВНЕРИМСКІЙ СОНЕТЪ.}}
Прекрасная Клелія въ бѣлой одеждѣ весталки
Прекрасная Клелія въ бѣлой одеждѣ весталки

Безстрастно на бой гладіаторовъ въ циркѣ глядитъ
Безстрастно на бой гладіаторовъ въ циркѣ глядитъ

И дѣва не видитъ тотъ взоръ умоляюще жалкій,
И дѣва не видитъ тотъ взоръ умоляюще жалкій,

Какимъ на нее побѣжденный взираетъ самнитъ.
Какимъ на нее побѣжденный взираетъ самнитъ.


{{№|5}}Зависитъ вся жизнь отъ ея одного мановенья,


Зависитъ вся жизнь отъ ея одного мановенья,

Но что ей до всѣхъ, до покрытаго кровью бойца!
Но что ей до всѣхъ, до покрытаго кровью бойца!

Въ мечтахъ затаенныхъ является въ это мгновенье
Въ мечтахъ затаенныхъ является въ это мгновенье

Ей образъ сирійца, Венеры восточной жреца.
Ей образъ сирійца, Венеры восточной жреца.


Прекрасный собою, онъ голосомъ тихимъ и страстнымъ
Прекрасный собою, онъ голосомъ тихимъ и страстнымъ
{{№|10}}Поетъ о любви, и сливается вечеромъ яснымъ

Поетъ о любви, и сливается вечеромъ яснымъ

Съ рыданіемъ гонга напѣвъ сладострастный его.
Съ рыданіемъ гонга напѣвъ сладострастный его.

И вся замирая подъ нѣжные звуки напѣва,
И вся замирая подъ нѣжные звуки напѣва,

Готова погибнуть засыпанной заживо дѣва,
Готова погибнуть засыпанной заживо дѣва,
Чтобъ дивную тайну въ объятьяхъ познать у него.
</poem>|<poem>
{{poem-title|I<br />ДРЕВНЕРИМСКИЙ СОНЕТ}}
Прекрасная Клелия в белой одежде весталки
Бесстрастно на бой гладиаторов в цирке глядит
И дева не видит тот взор умоляюще жалкий,
Каким на неё побеждённый взирает самнит.


{{№|5}}Зависит вся жизнь от её одного мановенья,
Чтобъ дивную тайну въ объятьяхъ познать у него.
Но что ей до всех, до покрытого кровью бойца!
В мечтах затаённых является в это мгновенье
Ей образ сирийца, Венеры восточной жреца.

Прекрасный собою, он голосом тихим и страстным
{{№|10}}Поёт о любви, и сливается вечером ясным
С рыданием гонга напев сладострастный его.
И вся замирая под нежные звуки напева,
Готова погибнуть засыпанной заживо дева,
Чтоб дивную тайну в объятьях познать у него.
</poem>}}<section end=p1623 />