Глава 3. Доказательство своихъ положеній Ератосѳенъ часто беретъ у плохихъ писателей. О взглядѣ Ератосѳена на всю Землю и о претерпѣнныхъ ею исподоволь измѣненіяхъ. Стратонъ приписывалъ перемѣны эти тому, что будто-бы рѣчные наносы возвышали постепенно дно моря, которое, все поднимаясь, разрывало наконецъ сушу проливами. Тоже утверждалъ и Лидіецъ Ксанѳъ. Страбонъ опровергаетъ Стратона утвержденіемъ, что наносный рѣчной илъ останавливается у самыхъ устьевъ рѣкъ, а потомъ самъ объясняетъ постигшія Землю измѣненія и приводитъ достаточные имъ примѣры.
1) Не правъ Эратосѳенъ также въ томъ, что онъ часто упоминаетъ о личностяхъ недостойныхъ упоминанія, въ одномъ ихъ опровергая, въ другомъ довѣряясь имъ, пользуясь ихъ свидѣтельствомъ, какъ наприм. Дамаста и другихъ подобныхъ ему. Хотя они говорятъ что нибудь правильно, однако и въ такихъ случаяхъ, не слѣдуетъ пользоваться ихъ свидѣтельствами, или вслѣдствіе того довѣрять имъ; напротивъ, должно пользоваться такимъ образомъ только тѣми достойными писателями, которые многое сообщаютъ вѣрно, хотя бы многое и опустили или высказали недостаточно, но не ошибочно. Тотъ, кто пользуется свидѣтельствомъ Дамасты, нисколько не отличается отъ того, который называетъ свидѣтелей Бергая или Мессенца Евемера и прочихъ, которыхъ самъ же Эратосѳенъ уличаетъ въ болтовнѣ. Тотъ же Эратосѳенъ сообщаетъ намъ нелѣпое мнѣніе Бергая, будто Аравійскій заливъ — озеро; что Діотимъ, сынъ Стромбиха, стоавшій во главѣ аѳинскаго посольства, плылъ вверхъ по Кидну изъ Киликіи къ рѣкѣ Хоасписъ, которая течетъ подлѣ Сузъ, и что онъ пришелъ въ Сузы черезъ сорокъ дней; онъ прибавляетъ, что самъ Діотимъ разсказывалъ ему это. Потомъ онъ удивляется, какъ возможно, чтобы Киднъ пересѣкалъ Евфратъ и Тигръ, впадая въ Хоасписъ.
2) Можно указать впрочемъ не только на это, но также и на то, что Эратосѳенъ говоритъ, будто въ его время не знали еще ничего о тѣхъ моряхъ, которыя, напротивъ, тогда до подробностей были извѣстны. Онъ совѣтуетъ не довѣряться легко первому попавшемуся, пространно излагая причины, по которымъ довѣряться не слѣдуетъ, какъ напримѣръ относительно разсказовъ о Понтѣ и Адріатическомъ морѣ, между тѣмъ какъ самъ вѣритъ каждому. Такъ онъ повѣрилъ, что Иссикскій заливъ представляетъ самую восточную часть нашего моря, между тѣмъ, какъ Діоскуріада, лежащая въ глубинѣ Понта, почти на 3000 стадій находится далѣе къ востоку, даже согласно съ тѣмъ измѣреніемъ по стадіямъ, о которомъ онъ самъ говоритъ; а описывая сѣверныя и крайнія части Адріатическаго моря, онъ не пропускаетъ ни-одной басни. Онъ вѣритъ также тому множеству басенъ, которыя разсказываются о мѣстностях, лежащихъ по ту сторону Геракловыхъ столбовъ; онъ называетъ по именамъ островъ Керну и другія мѣста, которыхъ теперь нигдѣ нельзя видѣть, и о которыхъ мы упомянемъ послѣ. Сказавши, что древнѣйшіе народы плавали съ цѣлью грабежа или торговли, но что они не пускались въ открытое море, а держались берега, какъ напримѣръ Язонъ, который, по его словамъ, оставивши корабль, направлялся до Арменіи и Мидіи отъ Колхидянъ сухимъ путемъ, — сказавши это, онъ прибавляетъ потомъ, что въ древности никто не дерзалъ плавать по Египетскому морю, подлѣ Либіи, Сиріи или Киликіи. И такъ, если древними онъ называетъ тѣхъ, о которыхъ не сохранилось у насъ воспоминаній, то мнѣ нѣтъ нужды говорить объ нихъ, плавали они, или нѣтъ. Если же говорится о народахъ, которыхъ мы помнимъ, то можно ли сомнѣваться что древніе совершали болѣе длинные странствованія на сушѣ и на морѣ, чѣмъ ихъ потомки, если только нужно вѣрить сообщеніямъ историковъ, какъ напримѣръ: Діонисъ, Гераклъ, или самъ Язонъ; кромѣ того упоминаемые Гомеромъ: Одиссей и Менелай. Точно также вѣроятно, что Ѳезей и Пейриѳой, благодаря совершеннымъ ими длиннымъ походомъ, оставили по себѣ ту молву, что они нисходили въ Адъ; а Діоскуры по тойже причинѣ названы были хранителями моря и спасителями плавающихъ. Предметомъ народной молвы служитъ также господство Миноса на морѣ и мореплаванія Финикіянъ. Эти послѣдніе посѣщали страны, лежащія за предѣлами геракловыхъ столбовъ, основали тамъ города, равно какъ и на среднихъ частяхъ либійскаго морскаго побережья, немного спустя послѣ Троянской войны. А Энея, Антенора, Енетовъ (Ἐνετοὺς) и вообще всѣхъ блуждавшихъ по окончаніи Троянской войны по всей обитаемой землѣ, неужели нельзя ихъ считать въ числѣ древнихъ людей? Эллинамъ того времени, а равно и варварамъ временъ Трои приходилось терять и то, что они имѣли дома, и то что пріобрѣтено было войною. Поэтому послѣ разрушенія Трои побѣдители обратились къ разбоямъ вслѣдствіе своей бѣдности, а еще болѣе побѣжденные, которые остались послѣ войны въ живыхъ. Говорятъ, что этими послѣдними основаны были очень многіе города по всему морскому побережью внѣ Эллады, а нѣкоторые и на Средиземномъ морѣ.
3) Далѣе, Эратосѳенъ, показавши, на сколько расширилась область свѣдѣній объ обитаемой землѣ для поколѣній послѣ Александра и уже при жизни его, онъ переходитъ къ разсужденію о фигурѣ земли, впрочемъ не той, которая населена, что было бы болѣе согласно съ сущностью его трактата, но всей земли вообще. Конечно, слѣдовало упомянуть и объ этомъ, но кстати. И такъ, сказавши, что вся земля имѣетъ видъ круга, не на подобіе впрочемъ выточеннаго колеса, потому что имѣетъ нѣкоторыя неровности, — сказавши это, онъ излагаетъ тѣ многочисленныя ея измѣненія, которыя происходятъ отъ дѣйствія воды, огня, сотрясеній, испареній и другихъ подобныхъ явленій, хотя, во всемъ этом авторомъ порядокъ не соблюдается. Шаровидность цѣлой земли происходитъ отъ устройства всего міра, а перемѣны, на который онъ указываетъ, нисколько не измѣняютъ фигуры всей земли: столь незначительной теряется въ огромномъ; впрочемъ эти перемѣны производить нѣкоторыя измѣненія въ обитаемой части земли и зависятъ отъ разныхъ причинъ.
4) По его словамъ, важнѣйшій вопросъ состоитъ въ томъ: почему въ двухъ и трехъ тысячахъ стадій отъ моря внутри материка встрѣчаются часто и въ большомъ количествѣ раковины, створки и херамиды, а также озера съ морскою водою, какъ напримѣръ, говоритъ онъ, въ окрестности храма Аммона и на пути, ведущемъ къ нему и простирающемся на 3000 стадій? Много разсыпано здѣсь створокъ, много еще и теперь находятъ соли и бьющую вверхъ морскую воду. Кромѣ того, показываютъ обломки морскихъ судовъ, которые, по преданію, выброшены черезъ какое нибудь отверстіе въ почвѣ, наконецъ столбики съ дельфинами на верху и съ надписью «коринѳскихъ Ѳеоровъ». Сказавши это, Эратосѳенъ одобряетъ мнѣніе физика Стратона, а также Ксанѳа-лидійца. Ксанѳъ утверждаетъ, что во время Артаксеркса была сильная засуха, такъ что высохли рѣки, озера и колодцы; что онъ самъ нерѣдко видѣлъ вдали отъ моря камни, имѣвшія форму раковинъ, а также отпечатки имѣющіе видъ гребней и херамидъ, находилъ также озера съ морскою водою среди Армянъ, Матіеновъ и въ нижней Фригіи, вслѣдствіе чего онъ убѣжденъ, что нѣкогда равнины эти были моремъ. Что касается Стратона, то онъ еще ближе разсматриваетъ причины всего этого: по его мнѣнію, Евксинское море не имѣло прежде того прохода, что у Византіи, но что тѣ рѣки, которыя въ него изливаются, прорвали его силою своего теченія, послѣ чего вода пошла въ Пропонтиду и Геллеспонтъ. Онъ полагаетъ что, тоже самое произошло и съ нашимъ моремъ, именно: что проходъ у Геракловыхъ столбовъ образовался вслѣдствіе того, что море было переполнено рѣками, и когда вода вытекла, то низменныя части дна обнажились. Онъ приводитъ и причины этого факта: во первыхъ, что дно внѣшняго моря и внутренняго не одно и то же; во вторыхъ, что и теперь еще тянется отъ Европы до Либіи полоса земли на подобіе ленты, находящаяся подъ моремъ, какъ бы свидѣтельствуя, что прежде внутреннее и внѣшнее море не составляли одного бассейна. Далѣе онъ говоритъ, что воды Понта наиболѣе мелки, но что очень глубоки моря: Критское, Сицилійское, Сардинское. Такъ какъ въ первое море текутъ многія очень большія рѣки съ сѣвера и съ востока, то оно наполняется иломъ, а остальныя моря остаются глубокими; въ этомъ, полагаетъ онъ, причина того, почему самая сладкая вода въ Понтѣ, и почему теченіе его совершается въ направленіяхъ пониженія дна. Ему кажется, что весь Понтъ съ теченіемъ времени будетъ запруженъ иломъ рѣкъ, если сохранятся подобныя теченія и въ будущемъ, потому что и теперь уже, говоритъ онъ, обратилась въ болото лѣвая сторона Понта, гдѣ лежитъ Салмидессъ, мѣстности, сосѣднія къ Истру и называемыя у моряковъ Стеѳа (Στηθη), а также пустыня Скиѳская. По его мнѣнію, и то возможно, что храмъ Аммона прежде находился у моря и лежитъ теперь на материкѣ вслѣдствіе того, что часть воды изъ моря вытекла. Онъ предполагаетъ, что оракулъ совершенно естественно сдѣлался столь извѣстнымъ и знаменитымъ, благодаря своему положенію при морѣ; столь далекое разстояніе отъ моря, въ какомъ онъ находится теперь, дѣлаетъ непонятными настоящую его извѣстность и славу. Впрочемъ и Египетъ въ древности омывался моремъ до болотъ, лежащихъ въ окрестностяхъ Пелузія, подлѣ горы Касія и Сирбонидскаго озера, потому что и теперь еще, по его словамъ, находятъ въ Египтѣ, когда роютъ соляныя копи, углубленія съ песчанымъ дномъ и наполненныя раковинами, какъ будто страна была покрыта моремъ; кромѣ того всѣ окрестности Касія и т. н. Герръ представляли неглубокія пространства, примыкавшія къ Эриѳрейскому заливу. Когда количество воды въ морѣ убыло, тогда эти мѣстности сдѣлались открытыми, но Сирбонидское озеро осталось, въ послѣдствіи прорвано было и оно, и обратилось въ болото. Точно также берега озера Мёриды больше походятъ на берега моря, нежели рѣки. Что нѣкогда значительная часть материковъ находилась подъ водою, а потомъ обнажилась, это допустить слѣдуетъ; равно какъ и то, что не вся земля, находящаяся теперь подъ водою, имѣетъ одинаковую поверхность, совершенно также, какъ и земля, не покрытая моремъ, на которой мы живемъ, подвержена множеству тѣхъ перемѣнъ, о которыхъ говорить самъ Эратосѳенъ. Такимъ образомъ въ разсужденіи Ксанѳа нельзя усмотрѣть ничего нелѣпаго.
5) Напротивъ, относительно Стратона можно замѣтить, что онъ, опустивши многія дѣйствительныя причины, вмѣсто ихъ приводить мнимыя. Первая причина, говорить онъ, та, что дно и глубина внутренняго моря (Понта) и внѣшняго (Пропонтиды) не одни и тѣ же. Напротивъ, относительно поднятія моря и пониженія, а также того, что нѣкоторыя мѣстности наводняются моремъ, а потомъ снова оставляются открытыми, слѣдуетъ предполагать причину не въ томъ, что дно моря различно, въ однихъ мѣстахъ ниже, въ другихъ выше, но въ томъ, что иногда самое дно поднимается, а потомъ снова опускается, а вмѣстѣ съ нимъ и море то поднимается, то опускается; поднявшись, оно наводняетъ сушу, а опустившись, возвращается въ прежній бассейнъ. Въ противномъ случаѣ необходимо, чтобы внезапная прибыль воды въ морѣ сопровождалась наводненіемъ, подобно тому, какъ это происходить во время приливовъ или разлитій рѣкъ, именно въ первомъ случаѣ вода переносится съ однихъ сторонъ, во второмъ количество ея прибавляется. Но эти прибавленія воды въ морѣ, происходящія вслѣдствіе разлитія рѣкъ, не бываютъ ни часты, ни внезапны; съ другой стороны приливы не продолжаются столь долгое время; они совершенно правильны, а они ни въ нашемъ морѣ, ни въ какомъ либо другомъ не производятъ наводненій. Остается искать причины въ свойствахъ почвы той, которая находится постоянно подъ моремъ, или же въ той, которая покрывается водою по временамъ; впрочемъ скорѣе въ той, которая находится подъ моремъ, потому что эта послѣдняя подвижнѣе, и кромѣ того, все влажное подвергается болѣе быстрымъ измѣненіямъ; здѣсь также и сила вѣтра, причина всѣхъ подобныхъ явленій, гораздо больше. Но, какъ я сказалъ, причина этихъ явленій состоитъ въ томъ, что тоже самое дно иногда поднимается, иногда понижается, а не въ томъ, что одна часть его выше другой. Это послѣднее принимаетъ Стратонъ, какъ причину, полагая, что происходящее въ рѣкахъ случается также и на морѣ, именно: что теченіе совершается съ частей болѣе возвышенныхъ. Въ противномъ случаѣ онъ не искалъ бы причины того теченія, что у Византіи, въ разницѣ высоты грунта, говоря, что дно Евксинскаго моря выше, чѣмъ Пропонтиды и слѣдующаго за ней моря, прибавляя при этомъ и замѣчаніе относительно причины: что иломъ, который сверху приносится рѣками, переполняется бассейнъ моря Евксинскаго, и оно становится мелкимъ, а поэтому вода изъ него течетъ за предѣлы. Тоже самое разсужденіе онъ переноситъ и на все наше море по отношенію его къ внѣшнему, потому что онъ представляетъ дно его выше того, которое лежитъ подъ Атлантическимъ океаномъ и потому будто бы оно выше, что наполняется множествомъ рѣкъ и получаетъ осадки ила. Но въ такомъ случаѣ нужно было бы, чтобы и теченіе моря, что у Геракловыхъ столбовъ и у Кальпы, было похоже на то, которое у Византіи. Впрочемъ мы это оставимъ, потому что скажутъ, что и тамъ (у Геракловыхъ столбовъ) совершается тоже самое; только оно теряется въ приливахъ и отливахъ, скрываясь въ нихъ.
6) Но я спрошу теперь: что̀ мѣшало, прежде чѣмъ открылся проходъ у Византіи, и когда (какъ и теперь) дно Евксинскаго моря было ниже Пропонтиды и сосѣдняго моря, что мѣшало Евксинскому морю наполняться рѣками, моремъ ли оно было и прежде, иди озеромъ больше Меотійскаго? Если мнѣ въ этомъ уступаютъ, я прибавлю слѣдующее: поверхности водъ морей Евксинскаго и Пропонтиды находились въ такомъ отношеніи между собою, что пока уровень въ обѣихъ моряхъ оставался тотъ же, вода не вытекала вслѣдствіе равновѣсія между давленіемъ и сопротивленіемъ; а потомъ, когда внутреннее море поднялось, тогда излишекъ воды устремился изъ него съ силою и вытекъ; вотъ почему внѣшнее море образовало одно теченіе съ внутреннимъ и пріобрѣло тотъ же уровень, что и внутреннее, было ли оно прежде моремъ, иди же озеромъ, которое въ послѣдствіи сдѣлалось моремъ черезъ смѣшеніе и преобладаніе моря. Если и въ этомъ уступятъ мнѣ, то понятно, что ничто не могло помѣшать образованію настоящаго теченія и въ настоящее время, и что теченіе это происходитъ не отъ возвышеннаго или наклоннаго грунта, какъ то заявлялъ Стратонъ.
7) Это можно распространить на все наше море, а также а на внѣшнее, полагая причину теченія не въ грунтѣ, не въ наклонности его, но въ рѣкахъ, потому что не лишено вѣроятія и согласно съ мнѣніями Эратосѳена и Стратона то положеніе, что, если даже все наше море было прежде озеромъ, то, наполняясь водою рѣкъ, оно все таки, получивши излишекъ, выливалось за предѣлы черезъ проходъ у Геракловыхъ столбовъ, какъ черезъ катаракты. Внѣшнее море, увеличиваясь постоянно все болѣе и болѣе, образовало по прошествіи нѣкотораго времени одно общее теченіе, составило одну поверхность съ внутреннимъ, а вслѣдствіе перевѣса морской воды и первое получило свойства моря. Вообще не согласно съ началами физики уподоблять море рѣкамъ, потому что рѣки текутъ по наклонному руслу, тогда какъ море такой покатости не имѣетъ. Теченіе въ проливахъ зависитъ отъ другой причины, а не отъ того, что илъ изъ рѣкъ возвышаетъ дно моря. Наносы ила имѣютъ мѣсто подлѣ самыхъ устьевъ рѣкъ, какъ напримѣръ, подлѣ устья Истра такъ называемыя Стеѳа, точно также пустыня Скиѳовъ и Салмидессъ, что производятъ впрочемъ и другіе ручьи; такъ у устьевъ Фазиса колхидскій морской берегъ песчаный, низменный и топкій; около Ѳермодонта и Ириса цѣлая Ѳемискира, равнина Амазонокъ и большая часть Сидены; точно тоже замѣчается и въ другихъ рѣкахъ. Всѣ эти рѣки какъ бы подражаютъ Нилу, присоединяя къ материку часть моря, лежащую передъ ихъ устьями, однѣ быстрѣе, другія медленнѣе. Медленнѣе тѣ, которыя приносятъ не много ила, скорѣе же тѣ, которыя несутъ его много, текутъ по топкому грунту и принимаютъ въ себя много притоковъ. Въ числѣ ихъ находится Пирамъ, который значительно увеличилъ Киликію, и о которомъ высказано было такое изреченіе:
«Это случится среди тѣхъ потомковъ, когда Пирамъ, текущій широкими волнами, отдалитъ берегъ и достигнетъ священнаго Кипра!»[1].
Будучи удобнымъ для плаванія, онъ течетъ изъ среднихъ равнинъ Катаоніи и, ниспадая черезъ ущелья Тавра въ Киликію, вливается въ проливъ, который находится между нимъ и Кипромъ.
8) Причина того явленія, что наносы изъ рѣкъ не выступаютъ въ море далѣе впередъ, заключается въ томъ, что море своимъ обратнымъ движеніемъ, ему свойственнымъ, отбрасываетъ наносъ назадъ. Море подобно животнымъ, которыя непрерывно вдыхаютъ и выдыхаютъ, производитъ постоянное движеніе отъ себя и опять обратно въ себя. Это явно для того, кто стоитъ на берегу и наблюдаетъ волненіе моря, потому что ноги его то обливаются водою, то обнажаются, снова обливаются, и такъ далѣе непрерывно. Вмѣстѣ съ волненіемъ моря набѣгаетъ волна, и хотя бы она была наиболѣе спокойна, все таки устремляясь впередъ, пріобрѣтаетъ бóльшую и бóльшую силу, и все постороннее выбрасываетъ на берегъ.
«И много на берегъ моря выбрасывалъ водорослей»[2].
Это происходитъ въ большей части случаевъ во время вѣтра, но также и въ безвѣтріе, и даже при вѣтрахъ дующихъ съ суши; волна несется на берегъ и противъ вѣтра, какъ будто бы вмѣстѣ съ нею происходить какое-то движеніе, морю свойственное. Сюда относится слѣдующее мѣсто:
«Изгибаясь около береговъ, волна поднимается и выбрасываетъ морскую пѣну»[3].
Или:
«Когда море изрыгаетъ пѣну, берега издаютъ звуки».
9) И такъ, движеніе волны обладаетъ нѣкоторою силою, такъ что предметы посторонніе выбрасываются изъ моря. Это явленіе называютъ еще нѣкоторымъ очищеніемъ моря, благодаря которому выбрасываются волнами на сушу мертвыя тѣла и обломки кораблей. Обратное движеніе не имѣетъ на столько силы, чтобы трупъ, бревно или даже самый легкій кусокъ коры, выброшенный волною на берегъ, даже изъ ближайшихъ къ морю пунктовъ возвращался обратно въ море. Такимъ образомъ наносъ рѣки и вмѣстѣ съ нимъ вода, сдѣлавшаяся мутною, отбрасывается, чему помогаетъ еще собственная тяжесть воды, такъ что прежде, чѣмъ уйти далеко въ море, рѣчная вода останавливается у береговъ, потому что сила теченія рѣки прекращается, лишь только вода выступаетъ далѣе рѣчнаго устья. И такъ, все море при этомъ условіи можетъ быть нѣкогда занесено грязью, начиная отъ береговъ, если только оно будетъ имѣть непрерывные притоки изъ рѣкъ; и это можетъ случиться, хотя мы допустимъ, что Понтъ глубже Сардинскаго моря, которое, говорятъ; глубже всѣхъ до сихъ поръ измѣренныхъ морей на 1000 оргій, какъ утверждаетъ Посейдоній.
10) Быть можетъ, подобное объясненіе явленія будетъ принято менѣе довѣрчиво, чѣмъ Эратосѳеново; поэтому лучше доказать свое положеніе тѣмъ, что болѣе очевидно и что нѣкоторымъ образомъ мы наблюдаемъ каждый день. Наводненія, землетрясенія, изверженія, поднятія морскаго дна поднимаютъ также и море, а съ другой стороны опусканіе материка понижаетъ море. Огромныя массы желѣза могутъ быть подняты изъ моря, точно также малые острова и большіе; даже не только острова могутъ быть подняты, но и материки. Равнымъ образомъ области пониженія могутъ быть обширны и незначительны: иногда пропасти, поглощаютъ цѣлыя мѣстности и жилища, какъ Бура, Бизона и многіе другіе были, по преданію, поглощены вслѣдствіе землетрясенія; съ одинаковою вѣроятностію можно предположить, что Сицилія оторвана отъ Италіи, какъ и то, что она выброшена огнемъ изъ глубины Этны; точно также какъ острова Липарскіе и Пиѳекузскіе.
11) Забавно видѣть, какъ Эратосѳенъ, самъ будучи математикомъ, отвергаетъ мнѣніе Архимеда, находящееся въ трактатѣ «о носящихся тѣлахъ» (περὶ τῶν ὀχουμένων), что «поверхность всякой жидкости въ состояніи покоя имѣетъ шарообразную форму, и этотъ шаръ имѣетъ общій центръ съ землею». Это положеніе принимаютъ всѣ, занимавшіеся хоть сколько нибудь математическими науками. Между тѣмъ Эратосѳенъ полагаетъ, что внутренне море, хотя и составляетъ, по его же словамъ, одинъ бассейнъ, не имѣетъ одного и того же уровня, даже въ сосѣднихъ частяхъ. Для подкрѣпленія себя въ подобномъ невѣжествѣ онъ приводитъ архитекторовъ, хотя сами математики объявляютъ, что архитектура только часть математики. Именно, онъ говоритъ, что Деметрій имѣлъ намѣреніе перерѣзать Пелопоннесскій перешеекъ, чтобы открыть свободное плаваніе для кораблей, но что его удержали отъ исполненія замысла архитекторы, объявивши послѣ измѣреній, что море въ заливѣ Коринѳскомъ выше того, что у Кенхръ; поэтому, еслибы онъ перерѣзалъ промежуточную между ними полосу земли, то переполнился бы водою изъ Коринѳскаго залива тотъ проливъ, что подлѣ Эгины, затоплены были бы Эгина и сосѣдніе съ ней острова; самое плаваніе черезъ перешеекъ окажется такимъ образомъ безполезнымъ. Вслѣдствіе этой же неровности, по мнѣнію Эратосѳена, имѣетъ свое теченіе Еврипъ, а главнымъ образомъ Сицилійскій проливъ, который, говоритъ онъ, подвергается измѣненіямъ похожимъ на приливы и отливы въ океанѣ: теченіе въ немъ перемѣняется дважды каждый день и каждую ночь, подобно тому, какъ океанъ имѣетъ дважды приливъ и дважды отливъ. Приливу соотвѣтствуетъ теченіе, которое идетъ изъ Тирренскаго моря въ Сицилійское, какъ бы отъ высшаго уровня воды, почему теченіе это называется также нисходящимъ. Соотвѣтствуетъ приливу оно и потому, что теченіе это начинается и оканчивается въ то самое время, какъ и приливы: начинается оно при восходѣ луны и заходѣ, а прекращается, когда луна вступаетъ на меридіанъ надъ землею-ли, или подъ землею. Противоположное теченіе, соотвѣтствующее отливу, называется выходящимъ (εξιων); оно начинается во время нахожденія лупы на меридіанѣ въ обоихъ полушаріяхъ подобно тому, какъ и отливы въ океанѣ, а оканчивается съ достиженіемъ луною пунктовъ восхода и захода.
12) О приливахъ и отливахъ достаточно говорятъ Посейдоній и Аѳенодоръ. Что же касается обратнаго теченія въ проливахъ, имѣющаго также физическую причину, то въ настоящемъ трактатѣ достаточно сказать только, что не во всѣхъ проливахъ одинъ и тотъ же способъ теченія, по крайней мѣрѣ по видимому, потому что въ противномъ случаѣ Сицилійскій проливъ не перемѣнялъ бы своего теченія дважды каждый день, какъ говоритъ Эратосѳенъ, тогда какъ Халкидонскій семь разъ, а Византійскій никогда, ибо послѣдній имѣетъ только одно теченіе, идущее изъ Понтійскаго моря въ Пропонтиду, а какъ сообщаетъ Гиппархъ, иногда и «оно останавливается.» Впрочемъ, еслибы даже былъ одинъ способъ теченія во всѣхъ проливахъ, то причина его не та, которую называетъ Эратосѳенъ, именно, что море въ двухъ противоположныхъ частяхъ имѣетъ различный уровень, — неровности этой не было бы даже въ рѣкахъ, еслибы онѣ не имѣли катаррактовъ. Притомъ самыя рѣки съ катаррактами не имѣютъ поперемѣннаго теченія, но несутъ свои воды по руслу, постепенно понижающемуся; и это совершается вслѣдствіе того, что русло рѣкъ покато, равно какъ и поверхность ихъ. Но кто же можетъ сказать, что поверхность моря наклонна? Особенно если соглашаться съ тѣмъ положеніемъ, что четыре элементарныя тѣла сферическія. Такимъ образомъ, рѣки не имѣютъ обратнаго теченія, но и не стоятъ на мѣстѣ, не пребываютъ въ покоѣ, такъ какъ въ нихъ совершается теченіе вслѣдствіе того, что уровень ихъ не одинаковъ, но частью выше, частью ниже. Ибо вода не то, что земля, которая, будучи твердою, получила устойчивую форму, такъ что имѣетъ постоянныя пещеры на своей поверхности и таковыя же возвышенія; между тѣмъ вода силою собственной тяжести приводится въ движеніе по землѣ, пріобрѣтаетъ ту поверхность, которую приписываетъ ей Архимедъ.
13) Къ тому, что сказано объ Аммонѣ и Египтѣ, Эратосѳенъ прибавляетъ, что по его мнѣнію гора Касій также была покрыта моремъ, равно какъ и все то мѣсто, гдѣ находятся такъ называемыя теперь Герры, которыя составляли болото, соприкасавшееся съ заливомъ Эриѳрейскаго моря, и открылось съ того момента, когда подошло къ нему море. Чтобы упомянутое мѣсто образовало болото, соприкасавшееся съ заливомъ Эриѳрейскаго моря, это сомнительно, потому что соприкосновеніе (τὸ συνάπτειν) означаетъ взаимную близость и единеніе, такъ что, еслибы тамъ была вода, то она бы слилась въ одинъ бассейнъ. Итакъ, я допускаю, что по смыслу этого мнѣнія, тѣ болота находились вблизи къ морю Эриѳрейскому до тѣхъ поръ, пока у Геракловыхъ столбовъ не было прохода; а когда здѣсь перешеекъ былъ разорванъ, болото начало отступать, такъ какъ вслѣдствіе истеченія черезъ проливъ наше море понизилось. Гиппархъ, принявши, что соприкосновеніе означаетъ ничто иное, какъ общность бассейна нашего моря съ Эриѳрейскимъ, вслѣдствіе изобилія воды въ первомъ, порицаетъ Эратосѳена, спрашивая: почему вслѣдствіе истеченія воды у Геракловыхъ столбовъ только наше море измѣнило свой уровень, но не измѣнило Эриѳрейское, имѣющее общій съ нимъ бассейнъ, ибо оно осталось съ тѣмъ же уровнемъ, нисколько не понизившись? Тѣмъ болѣе, что по мнѣнію самого же Эратосѳена, все внѣшнее море образуетъ одинъ бассейнъ, такъ что и Западное и Эриѳрейское моря составляютъ собственно одно море. Сказавши это, онъ дѣлаетъ отсюда заключеніе, что какъ море, лежащее внѣ Геракловыхъ столбовъ, такъ и Эриѳрейское имѣютъ одну и туже высоту, и первое со вторымъ имѣетъ общее теченіе.
14) Однако Эратосѳенъ отрицаетъ, будто онъ того мнѣнія, что наше море вслѣдствіе изобилія воды образовало одно теченіе съ Эриорейскимъ—, оно только приблизилось къ этому послѣднему; кромѣ того онъ говоритъ, что наше море у Лехея и Кенхреи не имѣетъ одной и той же поверхности. Впрочемъ на это указываетъ и Гиппархъ въ своемъ разсужденіи, направленномъ противъ Эратосѳена. Зная подобное мнѣніе послѣдняго, Гиппархъ долженъ бы, скажемъ мы, возражать собственно ему, а не ставить общее положеніе, что всякій, называя все внѣшнее море однимъ, вмѣстѣ съ тѣмъ утверждаетъ, что и уровень его вездѣ одинъ и тотъ же.
15) Далѣе, сказавши, что надпись на дельфинахъ: «Коринѳскихъ Ѳеоровъ» ошибочна, Гиппархъ приводить недостаточное объясненіе, именно: что основаніе Кирены относится къ тому времени, о которомъ сохранилось воспоминаніе, тогда какъ у насъ нѣтъ никакихъ извѣстій о существованіи при морѣ какого бы то ни было оракула и когда бы то ни было. Между тѣмъ, почему нельзя заключить изъ нѣкоторыхъ свидѣтельствъ, въ числѣ коихъ находятся эти посвященные богу дельфины и надпись на нихъ, сдѣланная Коринѳскими Ѳеорами, почему нельзя изъ этого заключить, что мѣстность храма Аммонскаго лежала нѣкогда у моря, не смотря на отсутствіе указаній какого либо историка? Соглашаясь съ тѣмъ, что съ поднятіемъ почвы поднялось также и море и затопило мѣстности, простирающіяся отъ берега до оракула на разстояніи болѣе трехъ тысячъ стадій, онъ въ тоже время не допускаетъ такого поднятія, вслѣдствіе котораго былъ бы затопленъ цѣлый Фаръ и многія части Египта, какъ будто столь значительное возвышеніе воды (какъ то, о которомъ онъ передъ тѣмъ говоритъ) не способно затопить всѣ эти мѣста. Потомъ онъ говоритъ: «еслибы наше море прежде, чѣмъ образовался перерывъ у Геракловыхъ столбовъ, на столько наполнилось водою, на сколько говоритъ Эратосѳенъ, то необходимо было бы принять, что нѣкогда покрыты были водою вся Либія, многія части Европы и Азіи; при этомъ добавляетъ, что и Понтъ долженъ былъ въ нѣкоторыхъ мѣстахъ сливаться съ Адріатическимъ моремъ, потому что Истръ, раздѣляясь на два рукава, начиная отъ Понта, изливается въ оба названныя моря вслѣдствіе особеннаго расположенія мѣстностей». Но Истръ получаетъ свое начало не въ области Понта, а въ сторонѣ противоположной, въ горахъ лежащихъ надъ Адріатическимъ моремъ и течетъ не въ оба моря, но только въ одно, въ Понтъ, раздѣляясь только у своихъ устьевъ. Въ этомъ пунктѣ Эратосѳенъ раздѣляетъ ложное мнѣніе нѣкоторыхъ изъ своихъ предшественниковъ, которые полагали, что есть какая то другая рѣка, носящая общее наименованіе съ Истромъ; которая будто бы впадаетъ въ Адріатическое море, отдѣлившись отъ того Истра: отъ этого послѣдняго цѣлый народъ Истровъ, черезъ страну которыхъ онъ протекаетъ, получилъ свое имя; и будто бы Язонъ совершилъ обратное плаваніе отъ Колхиды этимъ путемъ.
16) Чтобы такія перемѣны, какія мы назвали причинами затопленій и другихъ подобныхъ явленій нами упомянутыхъ, что совершаются подлѣ Сициліи, у острововъ Эола и Пиѳекузскихъ, не возбудили у читателя удивленія, то слѣдуетъ рядомъ съ ними упомянуть о нѣкоторыхъ другихъ, происходящихъ въ иныхъ мѣстностяхъ, или когда либо происходившихъ и похожихъ на тѣ. Собравши всѣ подобные примѣры и изложивши ихъ ясно, мы положимъ конецъ изумленію читателей. Если истина смущаетъ насъ, то это доказываетъ наше незнаніе естественныхъ явленій и вообще всей жизни; какъ напримѣръ смущается слушатель разсказами о явленіяхъ, наблюдаемыхъ въ окрестностяхъ Ѳеры, Ѳерасіи, острововъ, которые лежатъ между Критомъ и Киренаикой (изъ нихъ Ѳера — метрополія Кирены), или же разсказами о явленіяхъ въ Египтѣ и многихъ частяхъ Эллады. Между Ѳерою и Ѳерасіей поднималось изъ моря пламя, такъ что все море въ теченіи 4 дней кипѣло и горѣло, выдвинувши спустя немного времени островъ, какъбы поднятый какими-то орудіями, островъ, состоящій изъ желѣзной массы и имѣющій въ окружности 12 стадій. По прекращеніи изверженія, Родосцы, пріобрѣвшіе господство надъ моремъ, прежде всѣхъ рѣшились подплыть къ этому мѣсту и соорудили на островѣ храмъ въ честь Посейдона Асфалія. Далѣе, Посейдоній разсказываетъ, что въ Финикіи вслѣдствіе землетрясенія городъ, лежавшій выше Сидона, былъ поглощенъ и почти двѣ третьихъ самого Сидона разрушились, причемъ людей погибло не много. Тоже самое явленіе распространилось на всю Сирію, однако въ небольшой степени, перешло также на нѣкоторые острова Кикладскіе и на Евбею, такъ что источника Ареѳузы (рѣка въ Халкидѣ) исчезли; только спустя много дней, они начали бить снова, но черезъ другое отверстіе. Землетрясенія на островѣ, въ различныхъ частяхъ его, прекратились не прежде, чѣмъ образовалось на равнинѣ Лелантской отверстіе, изъ котораго потекла рѣка пылающей грязи.
17) Такъ какъ многія лица приводили подобные примѣры, то для насъ достаточно будетъ примѣровъ Деметрія изъ Скепсиса, взятыхъ только съ разборомъ. Упомянувши о слѣдующихъ стихахъ Гомера:
«Они прибыли къ прекраснымъ источникомъ, откуда стремительно текутъ два ручья, образующіе бурный Скамандръ; одинъ изъ ручьевъ имѣетъ теплую воду, въ другомъ и лѣтомъ вода подобна „льду“»[4], упомянувши объ этихъ стихахъ, Деметрій совѣтуетъ не удивляться тому, что въ настоящее время остался только одинъ ручей съ холодною водою, а теплаго не видно; онъ прибавляетъ, что нужно объяснить это исчезновеніе ручья съ теплою водою испареніемъ ея. Кромѣ того, онъ упоминаетъ о томъ, что разсказываетъ Демоклъ, именно о какихъ-то большихъ землетрясеніяхъ, которыя въ древности были въ окрестностяхъ Лидіи и Іоніи до Троады, вслѣдствіе которыхъ поглощены были деревни, разрушенъ Сипилъ въ царствованіе Тантала, изъ болотъ образовались озера, а Трою затопило море. Фаръ, что въ Египтѣ, былъ также окруженъ моремъ, а въ настоящее время онъ какимъ то образомъ превратился въ полуостровъ, точно такъ какъ Тиръ и Клазомены. Наконецъ въ то время, какъ мы была въ Александріи Египетской море, поднявшись около Пелусія и горы Касія, затопило сушу и обратило гору въ островъ, вслѣдствіе чего путь мимо Касія въ Финикію совершался въ лодкѣ. Итакъ, ничего нѣтъ удивительнаго, если когда-нибудь перешеекъ, отдѣляющій Египетское море отъ Эриѳрейскаго, прорвавшись или опустившись, превратится въ проливъ, и соединятся теченія внѣшняго и внутренняго морей, какъ это случилось съ проливомъ, что у Геракловыхъ столбовъ. О такихъ предметахъ говорилось уже кое что въ началѣ этого труда, но все это необходимо свести въ одно для усиленія степени вѣроятности разсказовъ объ этихъ и другихъ явленіяхъ, совершающихся въ природѣ.
18) Говорятъ, что Пирей такъ назвапъ потому, что нѣкогда былъ островомъ и лежалъ за берегомъ (πέραν τῆς ἀκτῆς); наоборотъ Левкадія, послѣ того какъ Коринѳяне прорыли перешеекъ, сдѣлалась островомъ, будучи прежде мысомъ; объ немъ, полагаютъ, говоритъ Лаэртъ въ слѣдующихъ стихахъ:
«Какимъ я былъ, когда овладѣлъ Неритомъ, хорошо построеннымъ городомъ, на мысѣ Эпира»[5].
Здѣсь находился перерѣзъ, сдѣланный руками человѣческими: въ однихъ мѣстахъ насыпи, въ другихъ мосты, подобно тому напр., какъ на островѣ противъ Сиракузъ находится въ настоящее время мостъ, соединяющій этотъ островъ съ материкомъ; прежде была здѣсь насыпь изъ собраннаго, какъ говоритъ Ибикъ, камня, который поэтъ и называетъ отборнымъ (ἐκλεκτόν). Что же касается Буры и Гелика, то первая поглощена была пропастью, вторая погибла подъ водою. Окрестности Меѳоны, лежащей въ Герміонскомъ заливѣ, были подняты на семь стадій изверженіемъ пламени; въ теченіе дня эти мѣстности были недоступны вслѣдствіе жара и сѣрнаго запаха; ночью это извергавшееся пламя получало пріятный запахъ, далеко освѣщало и грѣло, такъ что море кипѣло на пространствѣ пяти стадій, а волновалось на пространствѣ 20 стадій; кромѣ того, на немъ лежали оторванные камни, не уступавшіе по величинѣ башнямъ. Копайскимъ озеромъ поглощена была Арна и Мидея, которую поэтъ въ «Каталогѣ» называетъ по имени:
«Тѣ, которые владѣли Арною, изобиловавшею виноградниками, и тѣ, которые владѣли Мидеей.[6]
Также озеромъ Бистонидою и т. п. въ настоящее время Афнитидою потоплены, кажется, нѣкоторые города Ѳракійцевъ, а по мнѣнію другихъ, Треровъ, сосѣдей Ѳракійцевъ, а одинъ изъ Эхинадскихъ острововъ, называвшійся прежде Артемитою, сдѣлался материкомъ. Говорятъ, тоже самое претерпѣли и другіе изъ островковъ, лежащихъ около Ахелоя, вслѣдствіе наносовъ изъ рѣки въ море; присоединяются къ материку и остальные островки, какъ утверждаетъ Гезіодъ. Нѣкоторыя части береговъ Этоліи также были нѣкогда островами; преобразовалась Асгерія, которую Гомеръ называетъ Астеридою;
«Есть на срединѣ моря нѣкій скалистый островъ, небольшая Астерида, а въ ней есть двѣ гавани, убѣжище для кораблей»[7].
Въ настоящее время тамъ нѣтъ даже удобнаго мѣста для якоря. Точно также на островѣ Иѳакѣ теперь нѣтъ никакой пещеры или жилища Нимфъ, какъ говоритъ Гомеръ. Правильнѣе объяснить это отсутствіе перемѣнами, а не невѣжествомъ поэта или намѣренною ложью объ этихъ мѣстностяхъ съ цѣлью украсить разсказъ чѣмъ нибудь чудеснымъ. Впрочемъ такъ какъ это съ точностью неизвѣстно, то а оставляю на усмотрѣніе каждаго.
19) Антисса была прежде островомъ, говоритъ Мирсилъ. Такъ какъ Лесбъ назывался прежде Иссою, то островъ, лежавшій напротивъ, долженъ былъ называться Антиссою, а въ настоящее время Антисса — городъ Лесба. Нѣкоторые полагаютъ, что Лесбъ оторванъ былъ отъ Иды, подобно тому какъ Прохита и Пиѳекуза отъ Мисена, Капрея отъ Аѳенея, Сицилія отъ Регина, Осса отъ Олимпа. Около другихъ пунктовъ произошли подобныя перемѣны: такъ рѣка Ладонъ, что въ Аркадіи, иѣкогда прекратила свое теченіе. Дурисъ утверждаетъ, что Рагады, которыя находятся въ Мидіи (Μήδεια) такъ названы потому, что вслѣдствіе землетрясенія оторвана была (ῥαγείσα) часть земли у Каспійскихъ воротъ; такъ что опрокинуты были многіе города, деревни, а рѣки претерпѣли многоразличныя измѣненія. Іонъ такъ выражается объ Евбеѣ въ сатирической драмѣ «Омфала»:
«Легкое теченіе Еврипа отдѣлило Евбейскую землю отъ Беотійскаго берега, вырѣзавши длинный проливъ».
20) Деметрій Каллатіанъ полагаетъ, что землетрясенія были нѣкогда во всей Элладѣ, и говоритъ, что многіе изъ Лихадскихъ острововъ, а также большая часть Кенея были поглощены, тогда какъ теплые источники въ Айдепсѣ и Ѳермопилахъ задержаны были въ теченіи трехъ дней и потомъ потекли снова, съ тою разницею, что источники Айдепса прорвались въ другихъ мѣстахъ. Стѣна Орея, что была подлѣ моря, и около 700 домовъ были разрушены. Пострадали Эхина, Фалары, Геракдея, что въ Трахинѣ; два изъ нихъ разрушены была въ значительной своей части, а Фалары до основанія. Подобная судьба постигла Ламію и Лариссу. Скарфея была оторвана отъ своихъ основаній, не менѣе 1700 обитателей погибло подъ водою, а Ѳракійцевъ болѣе половины этого числа. Поднялась тройная волна: одна часть ея полилась къ Скарфеѣ и Ѳронію, другая къ Ѳермопиламъ, третья устремилась по равнинѣ до Дафнунта Фокейскаго. Источники рѣкъ высохли на нѣсколько дней; Сперхей перемѣнилъ свое теченіе и преобразовалъ дороги въ удобные для плаванія пути. Боагрій направился по другой долинѣ. Кромѣ того, повреждены были многія части Алопы, Кина и Опунта. Крѣпость Ойонъ (Οἶον), лежавшая выше города, была разрушена вся. Разрушена была также часть стѣны города Элатеи; а во время ѳесмофорій въ окрестностяхъ Алпоны двадцать пять дѣвицъ взбѣжали на башню, которая стояла въ гавани, чтобы насладиться зрѣлищемъ, но башня опрокинулась, и вмѣстѣ съ нею упали въ море дѣвицы. Говорятъ также, что средняя часть острова Аталанты, лежащей подлѣ Евбеи, была разорвана, сдѣлалась по срединѣ удобопроходимою для кораблей, а также, что въ нѣкоторыхъ мѣстахъ затоплены были равнины на пространствѣ почти 20 стадій, а одна трирема была унесена съ верфи и перекинута черезъ стѣны.
21) Къ этимъ перемѣнамъ присоединяютъ еще тѣ, которыя произошли вслѣдствіе переселенія народовъ, чтобы усилить еще больше то состояніе аѳавмастіи, которое восхваляетъ Демокритъ и всѣ прочіе философы; такъ какъ оно встрѣчается рядомъ съ безстрашіемъ, ясностью и спокойствіемъ духа. Такъ напр. западные Иберійцы переселились въ мѣстности, лежащія надъ Понтомъ и Колхидою, которыя, какъ утверждаетъ Аполлодоръ, отдѣляются Араксомъ отъ Арменіи или скорѣе Куромъ и горами Мосхскими. Египтяне переселились къ Эѳіопамъ и Колхидянамъ; Енеты (Ἐνετοι) изъ Пафлагоніи къ Адріатическому морю; тоже самое случилось и съ Эллинскими народностями, какъ Іоняне, Доряне, Ахейцы и Эоляне. Эніане, живущіе нынѣ въ сосѣдствѣ съ Этолянами, жили въ окрестностяхъ Дотія и Оссы съ Перребами; но и сами Перребы — переселенцы. Однако нашъ настоящій трудъ переполненъ подобными примѣрами, и нѣкоторые изъ нихъ извѣстны всѣмъ. Переселенія Карійцевъ, Треровъ, Тевкровъ, Галатовъ, а вмѣстѣ съ тѣмъ отдаленныя странствованія вождей, какъ напр. Мадія Скиѳскаго, Теарко Эѳіопскаго, Коба Трера Сесостриса и Псаммитиха египетскихъ, точно также странствованія Персовъ, начиная отъ временъ Кира до Ксеркса, — все это не всѣмъ извѣстно. Равнымъ образомъ Киммерійцы, которыхъ писатели называютъ также Трерами, или какой нибудь изъ народцевъ этого племени, часто дѣлали набѣги на правую сторону Понта и на мѣстности смежныя съ нимъ, врываясь иногда къ Цафлагонцамъ или къ Фригійцамъ, въ то самое время, когда, говорятъ, Мида, напившись бычачьей крови, умеръ. Лигдаменъ, предводительствуя своими воинами, дошелъ до Лидіи и Іоніи и овладѣлъ Сардами, но погибъ въ Киликіи. Часто Киммерійцы и Треры совершали подобные набѣги; но говорятъ, что Треры и Кобъ были наконецъ изгнаны Мадіемъ, царемъ Киммерійскимъ. Все это сказано нами здѣсь потому, что оно имѣетъ отношеніе къ общему обзору земли.
22) Мы теперь приступаемъ къ продолженію того, что мы покинули. Геродотъ говоритъ, что нѣтъ никакихъ Гипербореевъ, потому что нѣтъ и Гипернотовъ; Эратосѳенъ же замѣчаетъ, что такое доказательство Геродота похоже на софизмъ, состоящій въ томъ, что отрицается существованіе людей, радующихся несчастью ближняго, тѣмъ, что отрицается существованіе людей, радующихся счастью другихъ. Такъ точно можетъ быть и Гиперноты существуютъ: если нотъ не дуетъ въ Эѳіопіи, то онъ дуетъ ниже этой области. Странно было бы, признавая, что вѣтеръ дуетъ при всякомъ климатѣ, и что вездѣ южный вѣтеръ называется нотомъ, утверждать, что есть страна, гдѣ этого нѣтъ. Совершенно напротивъ, не только Эѳіопія, но и вся область лежащая выше ея, до самаго экватора, должны имѣть нашъ нотъ. Если это такъ, то Геродота слѣдуетъ упрекать за то, что онъ тотъ народъ разумѣетъ подъ Гипербореями, у котораго Борей вовсе не дуетъ, потому что хотя поэтъ говоритъ объ этомъ въ басняхъ, но ихъ толкователи должны понимать истину, т. е. что подъ Бореями разумѣется народъ, обитающій на крайнемъ сѣверѣ. Предѣломъ сѣверныхъ странъ служитъ полюсъ, а южныхъ экваторъ, тотъ же самый предѣлъ существуетъ и относительно вѣтровъ. Вслѣдъ за этимъ Эратосѳенъ возражаетъ тѣмъ, которые утверждаютъ очевидно-выдуманное и невозможное; одно на подобіе сказки, другое подъ видомъ дѣйствительной исторіи, но объ нихъ не стоитъ упоминать и Эратосѳену не слѣдовало разбирать этихъ болтуновъ въ такомъ трактатѣ, какъ его. Таково объясненіе на первую книгу его «Записок»
