Страница:География Страбона в семнадцати книгах (пер. Мищенко, 1879).pdf/69: различия между версиями
Alpunin (обсуждение | вклад) |
(нет различий)
|
Версия от 08:26, 9 июня 2016
неса. И никто не обвиняетъ за эти миѳы авторовъ ихъ въ невѣжествѣ. Кромѣ того, такъ какъ поэты не все вымышляютъ, но только прибавляютъ нѣсколько вымысла къ дѣйствительности, а преимущественно такъ поступаетъ Гомеръ, то Эратосѳенъ, спрашивая, что присочинили древніе поэты, не долженъ разбирать, присочиненное существуетъ ли на самомъ дѣлѣ, или нѣтъ; онъ больше долженъ доискиваться истины относительно мѣстъ и лицъ, которыя вдохновили поэта къ вымыслу; такъ напримѣръ относительно странствованія Одиссея, онъ долженъ изслѣдовать, было ли оно, и въ какихъ мѣстахъ.
20) Вообще несправедливо смѣшивать поэзію Гомера и прочихъ поэтовъ въ одно и не признавать за нимъ никакого превосходства какъ въ знаніи географіи, которая составляетъ предметъ настоящаго изложенія, такъ и въ другихъ отношеніяхъ. Оставивши все другое въ сторонѣ, если мы возьмемъ «Триптолема» Софокла или прологъ въ «Вакханкахъ» Еврипида, и сопоставимъ точность описанія тѣхъ же предметовъ у Гомера, то легко можно видѣть превосходство послѣдняго или покрайней мѣрѣ разницу. Вездѣ, гдѣ требуется порядокъ въ исчисленіи упоминаемыхъ мѣстностей, Гомеръ и соблюдаетъ порядокъ, какъ относительно Эллинскихъ, такъ равно и остальныхъ мѣстностей.
«Они желали положить Оссу на Олимпъ, а затѣмъ на Оссу Пеліонъ, гдѣ дуетъ вѣтеръ, колеблющій листья»[1] Потомъ:
«Гера, устремившись, покинула вершину Олимпа, прошла Піерію и привлекательную Эмаѳію и прибыла къ снѣжнымъ горамъ Ѳракійцевъ — всадниковъ; а съ Аѳона направилась къ морю»[2].
Въ «Каталогѣ» онъ называетъ города не въ порядкѣ, потому что нѣтъ нужды въ этомъ, но народности исчисляются въ порядкѣ. Точно той же системы держится онъ относительно и мѣстъ отдаленныхъ:
«Прибывши послѣ долгихъ блужданій въ Кипръ, Финикію и къ Египтянамъ, я пришелъ къ Эѳіопамі, Сидонцамъ, Эрембамъ и въ Либію»[3], что замѣтилъ впрочемъ и Гиппархъ. Между тѣмъ оба трагика въ тѣхъ случаяхъ, когда нужно соблюсти порядокъ, именно Еврипидъ, когда говоритъ о Вакхѣ, приходившемъ къ разнымъ народамъ, а Софоклъ, говоря о Триптолемѣ, называющемъ засѣянныя имъ страны, ставятъ рядомъ местности, далеко отстоящія одна отъ другой, раздѣляя напротивъ тѣ, которыя въ дѣйствительности смежны.
«Покинувши поля Лидянъ, обилующія золотомъ, и равнины Фригійцевъ, Персовъ, озаряемыя солнечными лучами, я пришелъ къ Батрійскимъ стѣнамъ, въ холодную страну Мидянъ и счастливую Арабію»
Подобнымъ образомъ поступаетъ и Триптолемъ. — Упоминая о кли-
неса. И никто не обвиняет за эти мифы авторов их в невежестве. Кроме того, так как поэты не всё вымышляют, но только прибавляют несколько вымысла к действительности, а преимущественно так поступает Гомер, то Эратосфен, спрашивая, что присочинили древние поэты, не должен разбирать, присочиненное существует ли на самом деле, или нет; он больше должен доискиваться истины относительно мест и лиц, которые вдохновили поэта к вымыслу; так например относительно странствования Одиссея, он должен исследовать, было ли оно, и в каких местах.
20) Вообще несправедливо смешивать поэзию Гомера и прочих поэтов в одно и не признавать за ним никакого превосходства как в знании географии, которая составляет предмет настоящего изложения, так и в других отношениях. Оставивши всё другое в стороне, если мы возьмем «Триптолема» Софокла или пролог в «Вакханках» Еврипида, и сопоставим точность описания тех же предметов у Гомера, то легко можно видеть превосходство последнего или покрайней мере разницу. Везде, где требуется порядок в исчислении упоминаемых местностей, Гомер и соблюдает порядок, как относительно Эллинских, так равно и остальных местностей.
«Они желали положить Оссу на Олимп, а затем на Оссу Пелион, где дует ветер, колеблющий листья»[1] Потом:
«Гера, устремившись, покинула вершину Олимпа, прошла Пиерию и привлекательную Эмафию и прибыла к снежным горам Фракийцев — всадников; а с Афона направилась к морю»[2].
В «Каталоге» он называет города не в порядке, потому что нет нужды в этом, но народности исчисляются в порядке. Точно той же системы держится он относительно и мест отдалённых:
«Прибывши после долгих блужданий в Кипр, Финикию и к Египтянам, я пришел к Эфиопами, Сидонцам, Эрембам и в Либию»[3], что заметил впрочем и Гиппарх. Между тем оба трагика в тех случаях, когда нужно соблюсти порядок, именно Еврипид, когда говорит о Вакхе, приходившем к разным народам, а Софокл, говоря о Триптолеме, называющем засеянные им страны, ставят рядом местности, далеко отстоящие одна от другой, разделяя напротив те, которые в действительности смежны.
«Покинувши поля Лидян, обилующие золотом, и равнины Фригийцев, Персов, озаряемые солнечными лучами, я пришел к Батрийским стенам, в холодную страну Мидян и счастливую Арабию»
Подобным образом поступает и Триптолем. — Упоминая о кли-