ЕЭБЕ/Археология талмудической эпохи: различия между версиями
[досмотренная версия] | [досмотренная версия] |
Содержимое удалено Содержимое добавлено
Нет описания правки |
BotLegger (обсуждение | вклад) м качество статьи; косметические изменения |
||
Строка 1:
{{ЕЭБЕ
| КАЧЕСТВО = 2
| ВИКИПЕДИЯ = Археология
| ПРЕДЫДУЩИЙ = Археология библейская
Строка 8 ⟶ 9 :
'''Археология талмудической эпохи.''' — С падением [[../Иерусалим|Иерусалима]] в 70 г. обычной эры еврейство перестало существовать как отдельный политический организм, но не прекратилось как отдельная национальность с своеобразной культурой, которую оно сохранило, несмотря на отсутствие территориального единства. Сохранить единство народа, рассеянного по разным странам и подвергающегося влиянию различных культур, составляло задачу не менее трудную, чем сохранение политической самостоятельности среди двух могущественных народов, между Римом и Парфией, оспаривавшими друг y друга владычество над Азией. С прекращением политической деятельности главари народа сосредоточили всю свою энергию на сохранении и дальнейшем развитии его духовного достояния, его религиозных и гражданских законов, на собирании и закреплении в сознании народа итогов его древней культуры, a также на приспособлении их к новым условиям жизни на родине и в диаспоре. Плодом этих усилий сначала в Палестине, a потом, с перемещением центра умственной жизни народа на Восток является Талмуд, который справедливо считается энциклопедией еврейской археологии за первые 5 веков христ. эры. Нормируя все стороны народной жизни — благо, в этом отношении власти как языческого Рима, так и персов предоставили евреям полную автономию, — Талмуд отражает решительно все стороны как домашнего, так и общественного быта евреев эпохи его созидания и в значительной мере покрывает собой полное отсутствие материальных памятников А. того времени. Таким образом, Мишна, Тосефта и иерусалимская Гемара независимо от своего главного, законодательного содержания служат источниками палестинской Α., между тем как вавилонский Талмуд представляет настоящий музей древностей с берегов Евфрата.
''Характер населения.'' — Несмотря на общность происхождения, еврейское население Палестины по своему душевному складу резко отличалось от вавилонского. Палестинский еврей был ближе к природе, чем вавилонский. Первый жил больше сердцем и способен был к увлечениям, второй жил больше умом и довольствовался резонерством. Изречения мудрецов и народные поговорки в Палестине отличаются подкупающей простотой и ясностью, вавилонские же поражают своим остроумием, но и вычурностью. В палестинских синагогах и школах с особенной любовью культивировалась поэтическая агада, вавилонские же евреи предпочитали головоломную галаху. Это различие в характере того и другого населения наложило свою печать и на продукты их умственного творчества: палестинская Гемара (толкование и развитие основ Мишны) отличается простотой и логичностью, вавилонская же — блестящим остроумием и запутанностью стиля. Палестинские школы выработали высшие принципы этики; вавилонские положили все свое остроумие на разработку принципов гражданского права. — Палестинские евреи смотрели свысока на своих вавилонских соплеменников и часто подсмеивались над ними, как над малокультурными провинциалами. Еще о великом Гиллеле, когда он впервые выступил с остроумными силлогизмами для решения важного общественно-религиозного вопроса, говорили: «Разве можно ожидать чего-нибудь путного от вавилонянина?» (Иеруш. Пес., VI, 33а), a гораздо позже некий аморай IV в. часто повторял: «Ах, эти глупые вавилоняне! Из-за того, что они живут в стране мрака, и учение их темно» (Песах., 34б и пар. место). Необходимо, однако, отметить, что наиболее выдающиеся люди, деятельность которых означала эпоху в истории еврейского народа, были выходцами из Вавилонии. Достаточно вспомнить Эзру, Гиллеля и Абба Арику (см.). Главное занятие евреев как в Палестине, так и в Вавилонии составляло земледелие, и оно тогда уже носило характер интенсивный. Первый из 6 отделов Мишны, «Зераим», целиком посвящен аграрным законам о разных сакральных и благотворительных налогах с продуктов земли и о некоторых чисто религиозных предписаниях Моисея, касающихся земледелия, напр. вопроса о субботнем годе (Schebiith), o запрете сеять или сажать рядом растения разных видов (Kilaim).
''Торговля,'' как внутренняя, так и внешняя (караванная и судоходная), в талмудическую эпоху уже достигла значительного развития y евреев; IV глава тр. Б. Меции и IV—VI главы тр. Баб. Батры специально посвящены торговому праву. Из этих глав, равно как из многих других мест в Талмуде, можно почерпнуть ценные для А. сведения об обстановке и устройстве лавок и магазинов, равно как об употреблявшихся тогда мерах, весах и монетах. Впрочем, последние три элемента талмудической А. получили уже достаточно научную обработку в трудах р. Эстори га-Пархи ({{lang|he|ופרח כפתזר}}‎, перв. изд. Венеция, 1549; последн. изд. A. M. Лунца, Иерусалим, 1899), L. Herzfeld’a (Metrologische Untersuchungen zur Geschichte d. altjüdischen Handels, Leipzig, 1865), M. A. Levy (Gesch.
''А. домашней обстановки.'' — В первых двух главах тр. Баба Батры (в Мишне, Тосефте и Гемарах) излагаются некоторые виды сервитутного права, определяющие, между прочим, взаимные правовые отношения домовладельцев-соседей друг к другу и ограничение в правах собственности каждого из домовладельцев города или селения в пользу всей общины. Казуистика относящихся сюда вопросов знакомит нас мимоходом с расположением дворов y древних евреев, с архитектурой их жилых и служебных построек и, наконец, даже с нравами и привычками обитателей в пользовании теми или другими частями своих жилищ. Эти сведения дополняются указаниями из других мест Талмуда; говорится, напр., что дома строились из кирпича или тесаного гранита, что они часто состояли из двух сообщавшихся между собой половин, мужской и женской, с отдельными выходами на улицу, что даже в частных домах устраивались иногда довольно поместительные галереи вокруг стен и что крыши домов были плоские и служили местом отдыха для членов семьи и приема гостей.
''Пища'' древних евреев не отличалась особенным разнообразием, однако из данных VI гл. трактата Берахот, где указывается, какие бенедикции читаются перед тем или другим родом пищи, и из трактата Хулин, где разбирается вопрос о дозволенной и недозволенной пище, можно составить весьма обширное меню употреблявшихся y евреев блюд (подробно об этом изложено в особой статье «Диететика» по Талмуду). Самыми популярными блюдами были y евреев «дайса» — каша из пшеничной или ячменной крупы, и «вавилонский котах», {{lang|he|כותח הננלי}}‎ — род салата к рыбе, приготовленный из сухарей, соли и молочной сыворотки (Песах., 42а). Ложек и вилок древние евреи не употребляли; ели или руками, обтирая их салфеткой после каждого глотка, или особой лопаточкой из древесной коры (Недарим, 49б). В Тосефте (Бер., IV, 8) описывается подробный церемониал званого обеда. Гости сначала рассаживаются на скамейках и креслах, пока не соберутся все. Затем им подают воду для омовения рук, потом их 3 раза обносят вином и закуской ({{lang|he|פרפראות}}‎): после третьей закуски прием гостей прекращается. В Иерусалиме вывешивали обычно флаг над дверью; как только флаг снят, новые гости не имели права входа. Затем гости покидали кресла и переходили к высоким диванам для «возлежания» на подушках во время обеда. Глагол «налить» вино передается по-еврейски глаголом «мазаг», {{lang|he|מזג}}‎, что буквально означает «разбавлять», т. к. евреи пили вино не иначе, как разбавленным 2 частями воды; только пьяницы пили чистое вино. В Иерусалиме званые обеды не готовились самими хозяевами, a сдавались в подряд кухмистеру; если же последний портил какое-нибудь блюдо, то подвергался штрафу, размер которого был тем больше, чем выше было общественное положение хозяина и его гостей. Поводом к званому обеду служили свадьбы (см.), обряд обрезания (см.) и годовые праздники. В Вавилонии установился обычай по изучении какого-нибудь отдела Талмуда устраивать пиршество для людей близких и представителей науки. Во всяком случае чрезмерное чревоугодие всегда сильно осуждалось, так как оно предрасполагает к греховности. «Не рычит лев над связкой соломы, a рычит он над корзиной с мясом», гласит палестинская пословица (Берах., 32а). Приличной одежде отдавалось предпочтение перед хорошей едой. «Заплати лишнее для спины, но в обрез для живота», гласит вавилонская поговорка (Баб. Меция, 52а).
''Одежда'' мужская отличалась однообразием. Кроме нижнего белья, верхняя мантия «талит» в Палестине и накидка, «глима», {{lang|he|גלימא}}‎, в Вавилонии исчерпывали обычно весь мужской гардероб. Только очень знатные люди носили еще длинный плащ из шерстяной материи, «сарбал», {{lang|he|סרנל}}‎. Головной убор состоял из чалмы, «кумта», {{lang|he|כומתא}}‎, сделанной из платка {{lang|he|סודר}}‎ (sudarium).
[[Файл:Brockhaus and Efron Jewish Encyclopedia e3 225-0.jpg|thumb|200px|'''Планы семейных склепов с нишами''' (из трактата Баба Батра, 100б — 101а).]]
''Свадьба.'' — Не касаясь института брака как религиозного и гражданского установления, который подробно рассматривается в специальной статье (см. [[ЕЭБЕ/Брак|Брак]]), мы здесь с археологической точки зрения отметим лишь некоторые бытовые черты и обычаи, сопровождавшие заключение брачного союза y древних евреев. — Как и все древние народы, евреи были крайне щепетильны относительно чистоты происхождения жены. Если кто-либо решался на заключение неравного брака, ближайшие родственники отрекались от него, а для того чтобы этот акт сохранился в памяти будущих поколений, родственники собирались на площади и в присутствии многочисленной публики, главным образом, детей, разбивали бочку с фруктами, причем один из родственников громогласно произносил следующее: «Братья, член нашего рода, такой-то, взял себе недостойную его жену. Мы отрекаемся от него из боязни, чтобы дети его не смешались с нашими детьми. Да послужит этот акт предостережением для всех других и да останется он в памяти вашей на вечные времена». Этот обычай назывался «кецаца», {{lang|he|קצצה}}‎, т. е. «отсечение». — В отличие от принятого теперь у евреев обычая, по которому обряд венчания, {{lang|he|נשואי}}‎, непосредственно следует под балдахином за актом обручения, {{lang|he|אירוסי}}‎, у древних евреев обручение предшествовало на целый год венчанию; в продолжение этого года невеста считалась законной женой жениха и не могла разручиться с ним иначе, как посредством формального развода. Этим годом невеста пользовалась для изготовления приданого (Кетуб., 57а). Обручение происходило обычно без всякой торжественности, но свадьба праздновалась с большой помпой, и пиршества обязательно продолжались 7 дней, {{lang|he|שנעת ימי המשתה}}‎, как это бывало, впрочем, еще в библейское время (Быт., 29, 27; Суд., 14, 12, 57). Шафера, {{lang|he|שושנינינ}}‎, выступали только со стороны жениха; о подругах же невесты нигде не упоминается.
Л. Каценельсон.
|