ЭЛ/ВТ/Буряты: различия между версиями

<b>Буряты</b> или <i>братские</i>, народ монгольского племени, кочующий в южной части Иркутской губернии, по долинам, от китайской границы к северу до верховья реки Лены, и от реки Аги, впадающей в Ингоду, к западу от реки Оки, текущей в Ангару. Казаки, в первой половине XVII столетия, нашли уже бурятов в этих местах. Сотники Пахабов и [[ЭЛ/Бекетовы|Бекетов]] без кровопролития покорили их, и к исходу XVII столетия уже все буряты были обложены ясаком.

Большая часть бурятов кочует по ту сторону [[ЭЛ/Байкал|Байкала]]. Знатнейшие племена, обитающие за Байкалом, суть <i>хоринцы</i> и <i>селенгинцы</i>, или сонголы. Первые кочуют вдоль по течению рек Уды и Хилки, впадающих в Селенгу, а последние по самой Селенге и по впадающим в неё рекам Чикое, Джиде и Темнику. По китайской границе расположены бурятские казачьи полки, тоже селенгинского племени. Племя <i>кударинских</i> бурятов кочует около устья реки Селенги близ Байкала, а племя <i>баргузинское</i> по реке Баргузину, текущей в Байкал. На острове Ольхоне, лежащем близ северо-восточных берегов Байкала обитают буряты <i>ольхонские</i>. Хоринцы и селенгинцы составляют цвет бурятского народа; кударинцы, баргузинцы и ольхонцы последнее звено, особенно ольхонцы, отделённые от соплеменников Байкалом; они до сих пор пребывают в полудиком состоянии, и вообще бедны от недостатка в способах продовольствия на гористом и каменистом острове.

Буряты разделяются на племена, а каждое племя на роды. Несколько юрт составляют улус, которого начальник называется <i>бошко</i> или <i>зингин</i>; он утверждается российским правительством, как и другие высшие начальники, <i>шуленьги</i>, <i>зайсаны</i>, <i>тайши</i> и главные тагши. Для отличия звания тайши и других начальнических, правительство установило в 1766 году особенный почётный знак, — кортик с надписью: «Знак достоинства шуленьги (или тайши) рода N, данный в 1761 году». Впоследствии пожалованы некоторым из них офицерские чины. Шуленьги, зайсаны и тайши суть достоинства наследственные.

Буряты вообще росту среднего, плечисты, широки и плотны; лицо имеют монгольское, смуглое, плоское с выдающимися скулами, нос плоский, глаза узкие, угловатые и чёрные как уголь; брови тонкие и высокие, уши оттопырившиеся; зубы правильные и белые как слоновая кость; бороду смолоду выдёргивают щипчиками, и носят только усы и небольшой клок под нижней губой. Волосы у всех чёрные, густые, жёсткие и блестящие. Голову бреют, оставляя на верхушке клок, который заплетают в косу, и чем длиннее коса, тем человек щеголеватее. От всегдашней верховой езды и сидения со сложенными под себя ногами, ноги их выгнуты на внешнюю сторону.

Обыкновенная одежда бурятов есть шуба овчинная, нагольная или покрытая какой-нибудь тканью, начиная от китайки до парчи и богатейшего китайского <i>магнула</i> (шёлковой материи с драконами). Покрой шубы в каждом племени свой, с малыми впрочем различиями. К кушаку привязываются на ремешке с правой стороны огниво, иногда богатой отделки, а с левой кошелёк с табаком, трубка и ножик. На шее носят сумку с изображениями <i>бурханов</i> (богов), или молитвами.

Летом, богатые носят ''терлик'' (халат). Рубашки употребляются только богачами. Нижнее платье бывает кожаное, узкое, и короткое до колена. Обуваются в <i>унты</i>, или китайские сапоги. Голову накрывают шапкой, которая делается на манер китайской.

До половины прошедшего столетия буряты держали шаманство (см. ''[[ЭЛ:Шаман|Шаман]]''), которому следуют и доныне племена кудинское, верхоленское, идинское, аларское и балаганское, кударинское и частью хоринское. Около 1750 года они приняли веру Будды, или Далай-ламскую (см. ''[[ЭЛ:/Будда|Будда]]'' и ''[[ЭЛ:/Буддизм|Буддизм]]''), и теперь почти все обитающие за Байкалом исповедуют эту религию. Ламы строго преследуют шаманов, но буряты любят в важных случаях прибегать к сверхъестественным средствам, и шаман до сих пор есть предсказатель будущего и посредник между человеком и дьяволом. Живущие между русскими, например буряты верхоленские и кудинские, поклоняются св. Николаю Чудотворцу, но по своим обрядам: колют барана, вынимают мясо, а шкуру с головой и остовом выставляют на высоком шесте, где она висит до совершенного истления. Кроме того они поклоняются необыкновенным утёсам и всему, что возбуждает их удивление; скотину, убитую громом, зарывают в землю и ставят над ней деревянную палатку, а на вершинах гор делают курган, ''обо'', куда каждый из проезжающих подаёт какую-нибудь вещицу, лоскуток или веточку, даже несколько волос из гривы лошадиной. Очень мало бурятов, исповедующих христианскую веру: крестятся только одни бедные. Приняв крещение, они оставляют прежний род жизни, нравы и одежду, принимают даже фамилию крёстного отца, и поселяются между русскими.

Буряты говорят одним из монгольских наречий, которое разделяется ещё на несколько оттенков; за всем тем монгол от Великой Стены понимает кудинского бурята. Живущие по китайской границе говорят чистым халхасским наречием, и даже в нравах своих ничем не отличаются от обитателей монгольской пустыни; но те, которые кочуют по сю сторону Байкала, от близкого обращения с русскими, приняли вместе с обыкновениями много русских слов. Календарь у них тот же, как у монголов (см. ''[[ЭЛ:/Год|Год]]''). Они также употребляют монгольскую грамоту и читают монгольские книги, которые, вместе с тибетскими, списываются в ихх юртах, и порой даже перепечатываются ксилографически, посредством деревянных стереотипных досок. Обязанные своей образованностью буддизму, они ревностно занимаются, особенно за Байкалом, той частью литературы, которая состоит в связи с религией; по сю сторону озера грамотность процветает гораздо меньше.. Многие их ламы — хорошие знатоки тибетского языка, который для них есть классический, превосходные каллиграфы, и весьма примечательные рисовальщики в китайском вкусе. Экземпляр «[[ЭЛ/Ганджур|Ганджура]]», священной книги буддистов, который два молодых бурята списали для барона Шиллинга фон Канштадта, украшенный множеством рисунков и пышными заглавными листами, в состоянии удивить всякого искусством, какого обыкновенно не предполагают в питомце степей, заключённом в дымной юрте, откуда, казалось бы, должно быть изгнано всякое умственное занятие. По-русски, однако ж, читать, писать и говорить умеют немногие, — может быть, потому, что русские, обитающие в их соседстве, от мала до велика все говорят весьма хорошо по-бурятски. Каждый бурят желал бы видеть сына своего ламой, но если имеет двоих, то одного непременно посвящает служению Будде, и оттого в некоторых городах гораздо больше духовных, чем прихожан. Не должно однако ж приписывать этого фанатизму: дело в том, что лама не платит податей и живёт на счёт ближнего, чтò весьма удобно.