Эдгар Эллень-Поэ. Северо-американский поэт (Бодлер; Пантеон)/ДО: различия между версиями
| [досмотренная версия] | [досмотренная версия] |
Содержимое удалено Содержимое добавлено
Строка 185:
Одинъ разъ только онъ рѣшился написать книгу, въ которой все содержаніе имѣетъ чисто человѣческій характеръ. Сочиненіе это называется: ''Разсказъ Артура Гордона Пима''. Оно не имѣло большего успѣха. Въ немъ содержится исторія мореплавателей, которые, послѣ сильныхъ крушеній, прибыли наконецъ въ южное море, гдѣ была тишина. Авторъ здѣсь съ восторгомъ увлекается движеніями бурной стихіи и описываетъ нравы жителей острововъ, которыхъ на картѣ не существуетъ. Онъ разсказываетъ, что вслѣдствіе крушенія, корабль оставался безъ кормила и слѣдовательно имъ нельзя было управлять. Съѣстные припасы и вода истощились, экипажъ былъ доведенъ до состоянія каннибализма. Но вотъ вдали показался какой-то брикъ. «Мы никого не могли на немъ замѣтить, пока онъ не приблизился къ намъ на разстояніе четверти мили. Тогда мы увидѣли трехъ мужчинъ, которыхъ по одеждѣ можно было принять за голландцевъ. Двое изъ нихъ лежали на старыхъ парусахъ на бакѣ; третій, повидимому глядѣвшій на насъ съ любопытствомъ, стоялъ на шторбордѣ, близъ бугсприта. Онъ былъ мужчина сильный и высокій съ очень смуглымъ лицомъ. Онъ дѣлалъ намъ знаки руками, какъ-бы желая насъ ободрить, въ нихъ выражалась какая-то радость, хотя эти размахиванія были не менѣе того очень смѣшны, а улыбка этого человѣка выказывала два ряда зубовъ ослѣпительной бѣлизны. По мѣрѣ того, какъ судно къ намъ приближалось, мы замѣтили, что съ головы этого незнакомца слетѣла красная шерстяная феска; но онъ не обратилъ на это вниманія, продолжая улыбаться и дѣлать смѣшные жесты. Я передаю всѣ эти мелкія подробности въ томъ видѣ, въ какомъ онѣ мнѣ представлялись».
«Между-тѣмъ брикъ медленно къ намъ подвигался… Я не могу хладнокровно вспомнить объ этомъ приключеніи.. Сердца наши, казалось, хотѣли выпрыгнуть отъ радости, крики восторга и благодарности къ Богу вырывались изъ устъ каждаго за счастливое и неожиданное избавленіе отъ погибели… Но вдругъ, съ приближеніемъ судна, которое шло по вѣтру прямо на насъ, распространился непостижимо отвратительный запахъ; нѣтъ словъ, чтобы изобразить этотъ ужасный азотическій смрадъ. Я закрылъ ротъ, чтобы не задохнуться и оглянулся на товарищей… всѣ они были блѣднѣе смерти. Мы не имѣли времени ни разсуждать, ни объясниться между собою, брикъ уже касался задней части нашего корабля, такъ, что даже не было необходимости спускать катеръ, чтобы намъ перейти на его палубу. Мы всѣ устремились въ противоположную часть нашего судна, но въ это время волною отбросило брикъ на нѣсколько саженей отъ насъ и такъ какъ онъ проходилъ въ десяти футахъ отъ нашего судна, то мы могли ясно видѣть все, что происходило на его палубѣ. О, въ силахъ-ли я буду когда-нибудь забыть весь ужасъ этого зрѣлища? Двадцать или тридцать труповъ, между которыми были и женщины, лежали въ безпорядкѣ тамъ и сямъ, на пространствѣ между ютомъ и кухнею, находясь уже въ послѣднемъ процессѣ разложенія! Мы тотчасъ увидѣли, что на этомъ суднѣ не было ни одной живой души. Между-тѣмъ, мы смотрѣли на этихъ мертвецовъ, какъ на наше спасенiе. Въ безумномъ онѣмѣніи, мы долго и безмолвно провожали взоромъ эти безобразные трупы. Ужасъ и отчаяніе повергали насъ въ какой-то лихорадочный бредъ, тоска и падшій духъ приводили насъ въ полное безуміе.
Брикъ миновалъ насъ сзади и пошелъ по вѣтру. Вмѣстѣ съ удаленіемъ этого брика и его ужаснаго экипажа, постепенно угасли наши мечты объ избавленіи.»
По всей справедливости Eureka была написана Эдгаромъ Поэ съ наибольшимъ вдохновеніемъ. Мы не можемъ здѣсь дать подробный отчетъ объ этомъ произведеніи. Разборъ этой книги требуетъ отдѣльной статьи. Кто читалъ его ''Магнетическое открытіе'', тотъ знаетъ, въ чемъ состояли метафизическія стремленія Поэ. Въ сочиненіи Eureka авторъ излагаетъ процессъ того закона, по которому создана видимая дѣйствительная форма вселенной и какимъ образомъ по этому-же закону образованъ ея организмъ; и потомъ онъ развиваетъ какъ этотъ-же самый ''законъ'' или ''порядокъ'' послужитъ къ разрушенію міра. Теперь понятно, почему мы не хотимъ слегка разсуждать о такихъ важныхъ вопросахъ, и не разсматриваемъ критически Eureka. Главное опасеніе наше состоитъ въ томъ, чтобы не оклеветать, по собственному заблужденію, автора, къ которому мы питаемъ уваженіе. Уже многіе обвиняли Эдгара Поэ въ пантеисмѣ и хотя, по видимому, это справедливо, но мы можемъ увѣрить читателей, что онъ, подобно всѣмъ великимъ людямъ, часто впадалъ въ сильныя противорѣчія, и убѣжденія его рѣшительно противорѣчатъ ''пантеисму''.
----
| |||