Вильям Вильсон (По; В.И.Т.): различия между версиями
| [досмотренная версия] | [досмотренная версия] |
Содержимое удалено Содержимое добавлено
Нет описания правки |
Нет описания правки |
||
Строка 98:
По прошествии нескольких месяцев, которые я провел у моих родителей в полной праздности, я поступил в Итонский коллеж. Этот короткий перерыв был совершенно достаточен для того, чтобы ослабить воспоминание о событиях в школе Брансби, или, по крайней мере, произвести заметное изменение в характере тех чувств, которые внушали мне эти воспоминания. Действительность, трагическая сторона драмы для меня больше не существовала. Я уже находил теперь некоторые основания сомневаться в свидетельстве моих чувств и почти всегда, припоминая мои приключения, удивлялся безграничности человеческого легковерия и смеялся над богатой силой воображения, унаследованной мной от моих предков. Жизнь, которую я вел в Итоне, только способствовала к развитию во мне такого рода скептицизма. Вихрь безумства, охвативший меня в это время, смел все, поглотив сразу все прежние прочные и серьезные впечатления, и оставил в моем воспоминании только безрассудства предшествующего периода моей жизни.
В мою задачу, во всяком случае, не входят описания моих отчаянных беспутств, которые нарушали все законы нравственности и ускользали от всякого наблюдения. Три безрассудных года, прожитых бесполезно, только укрепили во мне порочные привычки и подвинули ненормальным образом мое физическое развитие. Однажды, после целой недели, проведенной самым распутным образом, я пригласил к себе в комнату на тайную оргию компанию самых развращенных студентов. Мы собрались поздно ночью, потому что наш кутеж должен был продолжаться до самого утра. Вино лилось рекой и другие, может быть, более опасные соблазны тоже не были забыты нами, так что к тому времени, как начала заниматься заря и небо стало бледнеть на востоке, наши безумства и излишества достигли своего апогея. Доведенный до неистового возбуждения, разгоряченный картами и вином, я только что приготовился произнести непристойный тост, когда мое внимание было внезапно отвлечено тем, что одна из дверей внезапно открылась, и я услышал торопливый говор появившегося на пороге слуги. Он говорил, что меня ждет кто-то в вестибюле, и желает говорить со мной по спешному делу.
Находясь в состоянии особенного возбуждения от вина, этот внезапный перерыв скорее доставил мне удовольствие, чем удивил меня. Шатаясь, я бросился к двери и быстро очутился в вестибюле. В этом узком и низком помещении не горело ни одной лампы, и оно освещалось только слабым светом зари, проникавшем из стеклянного купола.
Не успел я переступить порог, как увидел фигуру молодого человека, почти моего роста, одетого в белый, сшитый по последней моде домашний костюм вроде того, какой был на мне в данную минуту; несмотря на слабый свет, я все это увидел сразу, хотя и не мог различить черт его лица. Только что я вошел в вестибюль, как он бросился ко мне и, схватив меня за руку нетерпеливым, властным жестом, прошептал мне на ухо: «Виллиам Вильсон». Эти слова моментально отрезвили меня.
В манере новоприбывшего, в нервном дрожании его пальца, который он держал на высоте моих глаз, было что-то такое, что страшно изумило меня; но мое волнение было вызвано не изумлением, а другим обстоятельством. В этих странных словах, произнесенных низким, свистящим голосом, было какое-то особенное значение и торжественность наставления. Кроме того, характер и тон этих простых, знакомых слогов, произнесенных таинственным шепотом, возбуждали в моей душе тысячи воспоминаний прошлых дней и пронизывали мою душу как бы электрической искрой. Но раньше, чем я мог придти в себя и собрать свои мысли, таинственный незнакомец исчез.
Хотя это происшествие и произвело сильное впечатление на мое расстроенное воображение, тем не менее, оно скоро улетучилось. Правда, в течение нескольких недель, я поочередно, то подвергал этот факт серьезному исследованию, то погружался в туман болезненных измышлений. Я не пытался опровергать существование странной личности, вмешивавшейся так настойчиво в мои дела и удручавшей меня своими услужливыми советами. Но кто такое, что такое представлял собою этот Вильсон? Откуда он явился? Какая была цель его появления? Я не мог ответить удовлетворительно ни на один из этих вопросов; — я только знал относительно него, что вследствие какого-то внезапного несчастья в его семье, он покинул школу доктора Брансби в тот же самый день, когда я бежал из него. По прошествии некоторого времени, я перестал об этом думать и все мое внимание было поглощено предполагаемым отъездом в Оксфорд. Там я достиг скоро возможности — благодаря честолюбивому расточительству моих родителей, позволившему мне вести дорогой образ жизни и предаваться столь приятной моему сердцу роскоши — соперничать в бросании денег с самыми богатыми наследниками великобританских графств.
При таких благоприятных условиях мой порочный характер стал проявляться все с большей и большей силой, и в безумном опьянении моих оргий я пренебрегал всеми обыденными правилами приличий.
| |||