Вильям Вильсон (По; В.И.Т.)/ДО: различия между версиями

Можно было думать, что въ этомъ соперничествѣ онъ руководится только однимъ страннымъ желаніемъ пойти въ разрѣзъ съ моимъ мнѣніемъ, изумить и больно задѣть меня; хотя въ нѣкоторыхъ случаяхъ я не могъ не замѣтить съ смѣшаннымъ чувствомъ изумленія, униженія и гнѣва, что онъ примѣшивалъ къ своимъ оскорбленіямъ, дерзостямъ и противорѣчіямъ, совершенно не подходящую и потому страшную непріятную для меня снисходительность и нѣжность. Я могъ объяснить такое странное поведеніе съ его стороны только предположивъ, что оно является результатомъ полнаго самодовольства, позволяющего себѣ вульгарный тонъ покровительства.

 

 

Можетъ показаться страннымъ, что несмотря на постоянную боязнь, внушаемую мнѣ соперничествомъ Вильсона и его невыносимымъ духомъ противорѣчія, я все-таки не могъ его ненавидѣть въ полной мѣрѣ. Почти всякій день между нами происходила ссора, въ которой, уступая мнѣ публично пальмы побѣды, онъ старался все-таки до нѣкоторой степени дать мнѣ почувствовать, что не я, а онъ заслужилъ ихъ; какъ бы то ни было, но съ моей стороны чувство гордости, а съ его сознаніе собственнаго достоинства заставляло насъ твердо держаться опредѣленныхъ рамокъ приличія, несмотря на то, что въ нашихъ характерахъ было достаточно точекъ соприкосновенія для пробужденія такого чувства, которому только принятыя нами взаимныя отношенія мѣшали перейти въ дружбу. И дѣйствительно, мнѣ очень трудно опредѣлить, или описать мои настоящія чувства къ нему; они составляли очень причудливую и разнородную амальгаму — изъ враждебности, не перешедшей еще въ ненависть, изъ уваженія, почтенія, боязни и сильнаго, тревожнаго любопытства.