Рукопись, найденная в бутылке (По; Сын отечества)/ДО: различия между версиями
| [досмотренная версия] | [досмотренная версия] |
Содержимое удалено Содержимое добавлено
Нет описания правки |
Нет описания правки |
||
Строка 68:
<center>•••••••••••••••••••••••••••••••••••••••••••••••••••••••</center>
Корабль, гонимый вѣтромъ, не прекращаетъ своего страшнаго стремленія прямо на югъ, подъ всѣми поднятыми парусами, съ самой вершины мачтъ до низу, и касаясь концами рей самой ужасной влажной бездны, какую только когда-нибудь умъ человѣческій могъ себѣ представить. Я сейчасъ оставилъ палубу, не имѣя болѣе силъ тамъ удержаться; но экипажъ, кажется, не очень страдаетъ. Для меня — это величайшее чудо, что такая огромная масса не поглощена еще окончательно. Мы вѣрно осуждены вѣчно идти вдоль берега вѣчности, не дождавшись никогда окончательнаго погруженія въ бездну. Съ быстротою морской ласточки мы скользимъ по волнамъ, въ тысячу разъ ужаснѣе всѣхъ, какія я когда бы то ни было видѣлъ; гигантскія волны подымаютъ надъ нами свои головы, какъ злые духи бездны; но этимъ злымъ духамъ какъ будто велѣно довольствоваться угрозами и запрещено уничтожать. Эту постоянную удачу могу я приписать только одной объяснимой, естественной причинѣ: полагаю, что корабль поддерживается какимъ-нибудь сильнымъ теченіемъ или подводнымъ водоворотомъ.
<center>•••••••••••••••••••••••••••••••••••••••••••••••••••••••</center>
Я видѣлъ капитана совершенно вблизи, въ его собственной каютѣ; но, какъ и ожидалъ, онъ не обратилъ на меня ни малѣйшаго вниманія. Въ его физіономіи, въ цѣломь, ничто не обнаруживало съ перваго взгляда высшую или низшую природу въ сравненіи съ обыкновеннымъ человѣкомъ; однако, при видѣ его, во мнѣ пробудилось изумленіе, смѣшанное съ невольными чувствами уваженія и страха. Онъ почти моего росту, т. е. около пяти футовъ и восьми дюймовъ. Онъ очень хорошо и пропорціонально сложенъ; впрочемъ, сложеніе это не выражаетъ ни особенной крѣпости, ни чего бы то ни было замѣчательнаго. Но эта странность выраженія его лица; эта сильная, ужасная, поразительная очевидность старости полной, поглощающей, — все это создаетъ въ моемъ умѣ особенное чувство, — ощущеніе невыразимое. На лбу его морщинъ немного, но какъ будто есть отпечатокъ тысячелѣтій. Волосы его сѣды какъ прошедшее; глаза — таинственны, какъ само будущее. Полъ въ его каютѣ заваленъ странными книгами, въ большой листъ, съ желѣзными застежками, старыми математическими инструментами и ветхими картами. Подпершись обѣими руками, пылающімъ и безпокойнымъ взглядомъ пожиралъ онъ бумагу, которую я принялъ за служебное предписаніе: она была за королевскою подписью. Онъ говорилъ самъ съ собой, — какъ первый матросъ, котораго я встрѣтилъ въ трюмѣ, — и бормоталъ тихимъ и печальнымъ голосомъ нѣсколько словъ на незнакомомъ мнѣ языкѣ; и, хотя я былъ совершенно близь него, но мнѣ казалось, что голосъ его достигаетъ моего уха изъ отдаленія по-крайней-мѣрѣ въ милю.
<center>•••••••••••••••••••••••••••••••••••••••••••••••••••••••</center>
<center>__________</center>
| |||