|
Его держалъ самъ казначей
Для облегченія друзей.
<center><h5>XLІѴ</h5></center>
{{indent|4}} И такъ какъ господин Бобковскій
Великимъ дѣломъ занятъ самъ,
То здѣсь блестящій кругъ тамбовскій
Позвольте мнѣ представить вамъ...
Во-первыхъ, господинъ совѣтникъ,
Блюститель нравовъ, мирный сплетникъ,
За злато совѣсть и законъ
Готовъ продать охотно онъ.<ref>За злато совѣсть и законъ / Готовъ продать охотно онъ. Добавлено П. А. Висковатовымъ. — ''Прим. ред. викитеки.''</ref>
А вотъ уѣздный предводитель, —
Весь спрятанъ в галстукъ, фракъ до пятъ,
Дискантъ, усы и мутный взглядъ.
А вотъ, спокойствія рачитель,
Сидитъ и самъ исправникъ, — но
Объ немъ ужъ я сказалъ давно.
<center><h5>XLѴ</h5></center>
{{indent|4}} Вотъ, въ полуфрачкѣ, раздушенный,
Временъ новѣйшихъ Митрофанъ,
Нетесаный, недоученый,
А ужъ безнравственный болванъ.
Довѣрье полное имѣя
Къ игрѣ и знанью казначея,
Онъ понтируетъ, какъ велятъ,
И этой чести очень радъ.
Еще тутъ были... Но довольно,
Читатель милый, будетъ съ васъ;
И такъ несвязный мой разсказъ,
Перу покорствуя невольно
И своенравію чернилъ,
Богъ знаетъ, чѣмъ я испестрилъ.
<center><h5>XLѴІ</h5></center>
{{№|645}} Пошла игра. Одинъ, блѣднѣя,
Рвалъ карты, вскрикивалъ; другой,
Повѣрить проигрышъ не смѣя,
Сидѣлъ съ поникшей головой.
Иные, при удачной тальи,
Стаканы шумно наливали
И чокались. Но банкометъ
Был нѣмъ и мраченъ. Хладный потъ
[[File:Лермонтов ИПСС II с.296 Тамбовская казначейша.jpg|350px]]
По гладкой лысинѣ струился:
Онъ все проигрывалъ до-тла;
В ушахъ его ''дана, взяла''
Такъ и звучали. Онъ взбѣсился —
И проиграл свой старый домъ,
И все, что в немъ или при немъ.
<center><h5>XLѴІІ. </h5></center>
{{indent|4}} Онъ проигралъ коляску, дрожки,
Трехъ лошадей, два хомута,
Всю мебель, женины сережки,
Короче — все, все до-чиста.
Отчаянья и злости полный,
Сидѣлъ онъ блѣдный и безмолвный.
Ужъ было за-полночь. Треща
Одна погасла ужъ свѣча.
Свѣтъ утра синевато-блѣдный
Вдоль по туманнымъ небесамъ
Скользилъ. Ужъ многимъ игрокамъ
Сонъ прогулять казалось вредно, —
Какъ вдругъ, очнувшись, казначей
Вниманья проситъ у гостей.
<center><h5>XLI</h5></center>
{{№|575}}Я жить спешил в былые годы,
Искал волнений и тревог,
Законы мудрые природы
Я безрассудно пренебрёг.
Что ж вышло? Право смех и жалость!
{{№|580}}Сковала душу мне усталость,
А сожаленье день и ночь
Твердит о прошлом. Чем помочь!
Назад не возвратят усилья.
Так в клетке молодой орёл,
{{№|585}}Глядя на горы и на дол,
Напрасно не подъемлет крылья —
Кровавой пищи не клюёт,
Сидит, молчит и смерти ждёт.<ref>Стихи 584—588 являются переосмыслением I строфы стихотворения Пушкина «Узник».</ref>
<center><h5>XLII</h5></center>
Ужель исчез ты, возраст милый,
{{№|590}} Когда всё сердцу говорит,
И бьётся сердце с дивной силой,
И мысль восторгами кипит?
Не всё ж томиться бесполезно
Орлу за клеткою железной:
{{№|595}} Он свой воздушный прежний путь
Ещё найдёт когда-нибудь,
Туда, где снегом и туманом
Одеты тёмные скалы,
Где гнёзда вьют одни орлы,
{{№|600}} Где тучи бродят караваном!
Там можно крылья развернуть
На вольный и роскошный путь!
<center><h5>XLIII</h5></center>
Но есть всему конец на свете,
И даже выспренним мечтам.
{{№|605}} Ну, к делу. Гарин в кабинете.
О чудеса! Хозяин сам
Его встречает с восхищеньем,
Сажает, потчует вареньем,
Несет шампанского стакан.
{{№|610}} «Иуда!» — мыслит мой улан.
Толпа гостей теснилась шумно
Вокруг зеленого стола;
Игра уж дельная была,
И банк притом благоразумный.
{{№|615}} Его держал сам казначей
Для облегчения друзей.
<center><h5>XLIV</h5></center>
И так как господин Бобковский
Великим делом занят сам,
То здесь блестящий круг тамбовский
{{№|620}} Позвольте мне представить вам.
Во-первых, господин советник,
Блюститель нравов, мирный сплетник,
— — — — — — — — — —
— — — — — — — — — —
{{№|625}} А вот уездный предводитель,
Весь спрятан в галстук, фрак до пят,
Дискант, усы и мутный взгляд.
А вот, спокойствия рачитель,
Сидит и сам исправник — но
{{№|630}} Об нем уж я сказал давно.
<center><h5>XLV</h5></center>
Вот, в полуфрачке, раздушенный,
Времен новейших Митрофан,
Нетесаный, недоученый,
А уж безнравственный болван.
{{№|635}} Доверье полное имея
К игре и знанью казначея,
Он понтирует, как велят —
И этой чести очень рад.
Еще тут были... но довольно,
{{№|640}} Читатель милый, будет с вас.
И так несвязный мой рассказ,
Перу покорствуя невольно
И своенравию чернил,
Бог знает, чем я испестрил.
<center><h5>XLVI</h5></center>
{{№|645}} Пошла игра. Один, бледнея,
Рвал карты, вскрикивал; другой,
Поверить проигрыш не смея,
Сидел с поникшей головой.
Иные, при удачной талье,
{{№|650}} Стаканы шумно наливали
И чокались. Но банкомет
Был нем и мрачен. Хладный пот
По гладкой лысине струился.
Он всё проигрывал дотла.
{{№|655}} В ушах его ''дана, взяла''
Так и звучали. Он взбесился —
И проиграл свой старый дом,
И всё, что в нем или при нем.
<center><h5>XLVII</h5></center>
Он проиграл коляску, дрожки,
{{№|660}} Трех лошадей, два хомута,
Всю мебель, женины сережки,
Короче — всё, всё дочиста.
Отчаянья и злости полный,
Сидел он бледный и безмолвный.
{{№|665}} Уж было заполночь. Треща
Одна погасла уж свеча.
Свет утра синевато-бледный
Вдоль по туманным небесам
Скользил. Уж многим игрокам
{{№|670}} Сон прогулять казалось вредно,
Как вдруг, очнувшись, казначей
Вниманья просит у гостей.
<center><h5>XLVIII</h5></center>
| 