Сашка. Нравственная поэма (Лермонтов): различия между версиями

{{№|10}} Но нынче я не тот уж, как бывало, —

Пою, смеюсь. Герой мой — добрый малый.

<center><h5> 2 </h5></center>

Он был мой друг. С ним я не знал хлопот,

Хвалил во мне, что прочие хвалили,

И был мой вечный визави в кадрили.

<center><h5> 3 </h5></center>

Он был мой друг. Уж нет таких друзей...

И то, что ты сказал перед кончиной,

Из слушавших не понял ни единый.

<center><h5> 4 </h5></center>

И было ль то привет стране родной,

Твои мечты, дела и приключенья —

Глупцам в забаву, мудрым в поученье.

<center><h5> 5 </h5></center>

Будь терпелив, читатель милый мой!

О наслажденьях знает лишь по слухам

И предан был учителям да мукам.

<center><h5> 6 </h5></center>

Герой наш был москвич, и потому

Там я впервые в дни надежд и счастья

Был болен от любви и любострастья.

<center><h5> 7 </h5></center>

Москва, Москва!.. люблю тебя, как сын,

Вселенная замолкла... Величавый,

Один ты жив, наследник нашей славы.

<center><h5> 8 </h5></center>

Ты жив!.. Ты жив, и каждый камень твой —

Завидовал их жизни безызвестной,

Как упованье вольной поднебесной.

<center><h5> 9 </h5></center>

Я не философ — боже сохрани! —

Куда? «На Пресню погоняй, извозчик!»

— «Старуха, прочь!.. Сворачивай, разносчик!»

<center><h5> 10 </h5></center>

{{№|100}} Луна кати́тся в зимних облаках,

Под инеем пушистым спят унылы;

{{№|110}} Луна сребрит железные перилы.

<center><h5> 11 </h5></center>

Гуляка праздный, пьяный молодец,

{{№|120}} Пойдем по снегу, муза, только тише

И платье подними как можно выше».

<center><h5> 12 </h5></center>

Калитка — скрып... Двор темен. По доскам

И, услыхав ответ красноречивый,

Захлопнув дверь, бранится неучтиво...

<center><h5> 13 </h5></center>

Но, несмотря на это, мы взойдем:

От наших дам, в деревне и столице

Красавицею быть или девицей?

<center><h5> 14 </h5></center>

Красавицы сидели за столом,

И верба, наклоненная над ними,

Блистала вдруг листами золотыми.

<center><h5> 15 </h5></center>

Одна из них (красавиц) не вполне

Едва скользило, если предсказанья

Премудрой карты стоили вниманья.

<center><h5> 16 </h5></center>

Она была затейливо мила,

А мать (как помню) полька из-под Праги...

И лжи тут нет, как в том, что мы — варяги.

<center><h5> 17 </h5></center>

Когда Суворов Прагу осаждал,

Хорошенькую Тирзу. Имя это

Дано по воле одного корнета.

<center><h5> 18 </h5></center>

Под рубищем простым она росла

И с этих пор, чтоб избежать ошибки,

Она дарила всем свои улыбки...

<center><h5> 19 </h5></center>

Мечты любви умчались, как туман.

По небесам блуждает — и, конечно,

Был это знак тоски немой, сердечной.

<center><h5> 20 </h5></center>

{{№|210}} Безвестная печаль сменялась вдруг

{{№|230}} Или вотще остался ожидаем —

Всё это мы со временем узнаем.

<center><h5> 22 </h5></center>

Теперь к ее подруге перейдем,

Увы, друзья, а наведите справки,

Вся прелесть их... в кредит из модной лавки!

<center><h5> 23 </h5></center>

Она была свежа, бела, кругла,

И, хитро передразнивая чувства,

Слыла царицей своего искусства...

<center><h5> 24 </h5></center>

Она звалась Варюшею. Но я

Итак, для избежанья зла, мы нашу

Варюшу здесь перекрестим в Парашу.

<center><h5> 25 </h5></center>

Увы, минувших лет безумный сон

(Хоть, признаюсь вам, разбирая строго,

Получше их видал я после много.)

<center><h5> 26 </h5></center>

Да, много лет и много горьких мук

В дали эфирной, не боясь их злости,

И шлет свои лучи на землю в гости.

<center><h5> 27 </h5></center>

Пред нагоревшей сальною свечой

Параша потянулась и зевнула

Так, что едва не бухнулась со стула,

<center><h5> 28 </h5></center>

А Тирза быстро выбежала вон;

Всё нравится, что молодо, красиво

И в чем мы видим прибыль особливо.

<center><h5> 29 </h5></center>

Он ловок был, со вкусом был одет,

И на устах его, опасней жала

Змеи, насмешка вечная блуждала.

<center><h5> 30 </h5></center>

{{№|320}} Заметно было в нем, что с ранних дней

Но всё-таки себя в числе двуногих

{{№|330}} Он почитал умнее очень многих.

<center><h5> 31 </h5></center>

Борьба рождает гордость. Воевать

{{№|340}} Но ныне нас противное пугает:

Неаполь мерзнет, а Нева не тает.

<center><h5> 32 </h5></center>

Да кто же этот гость?.. Pardon<ref>Извините ''(фр.). — Ред.''</ref>, сейчас!..

И я нашел, что мне его исправить

Труднее в прозе, чем в стихах прославить.

<center><h5> 33 </h5></center>

Герой мой Сашка тихо развязал

Спросил: «Где Тирза?» — «Дома». — «Что ж не видно

Ее?» — «Уснула». — «Как ей спать не стыдно!»

<center><h5> 34 </h5></center>

И он поспешно входит в тот покой,

И он (не месяц, но мой Сашка) слышит,

В углу на ложе кто-то слабо дышит.

<center><h5> 35 </h5></center>

Он руку протянул — его рука

Вот — для чего смеетесь вы заране? —

Вот очутилась на двойном кургане...

<center><h5> 36 </h5></center>

Блаженная минута!.. Закипел

Не знаю в людях ни врага, ни друга, —

Живу, чтоб жить как ты, моя подруга!

<center><h5> 37 </h5></center>

Судьба вчера свела случайно нас,

Как надлежало... (Страх и удивленье

Для женщин в важных случаях — спасенье.)

<center><h5> 38 </h5></center>

И, прежде потерев глаза рукой,

А есть уста, которые украдкой

Кусать умеют сладко, очень сладко!..

<center><h5> 39 </h5></center>

Когда бы Тирзу видел Соломон,

Ее улыбку, щечки, брови, глазки,

Достойные любой восточной сказки.

<center><h5> 40 </h5></center>

{{№|430}} «Откуда ты?» — «Не спрашивай, мой друг!

И как ни уважаю добродетель,

{{№|440}} А здесь мне лучше, в том луна свидетель».

<center><h5> 41 </h5></center>

Каким-то новым чувством смущена,

{{№|450}} Соперниц гордой жалостью, и в свете

Блистать, и ездить четверней в карете.

<center><h5> 42 </h5></center>

Она прижалась к юноше. Листок

Но... есть во мне к стыдливости вниманье —

И целый час я пропущу в молчанье.

<center><h5> 43 </h5></center>

Всё было тихо в доме. Облака

Что ночь... Вы на веку своем едва ли

Таких ночей десяток насчитали...

<center><h5> 44 </h5></center>

Но Тирза вдруг молчанье прервала

Известно мне, всё для тебя возможно,

А отказать в безделице безбожно».

<center><h5> 45 </h5></center>

«Пожалуй!» — отвечал ей Саша. Он

Блуждая в мире вымысла без пищи,

Как лазарони или русский нищий...

<center><h5> 46 </h5></center>

И жадный червь ее грызет, грызет, —

Но этих звуков нет уж в поднебесной —

Они исчезли с арфою чудесной...

<center><h5> 47 </h5></center>

И всё исчезнет. Верить я готов,

А дай сойтись — так завари́тся каша, —

В кула́чки, и... прощай планета наша.

<center><h5> 48 </h5></center>

И пусть они блестят до той поры,

И мнится, будто на главу поэта

Стремятся вместе все лучи их света.

<center><h5> 49 </h5></center>

Итак, герой наш спит. Приятный сон,

Как он попал в позорную обитель,

Кто был его лакей и кто учитель.

<center><h5> 50 </h5></center>

{{№|540}} Его отец — симбирский дворянин,

Иван Ильич наш слыл, по крайней мере,

{{№|550}} Любезником в своей симбирской сфере.

<center><h5> 51 </h5></center>

Он был врагом писателей и книг,

{{№|560}} А кланяться закону иль вельможе

Считалося тогда одно и то же.

<center><h5> 52 </h5></center>

Он старших уважал, зато и сам

По мне, они большие эгоисты —

Всё жен винят, как будто сами чисты.

<center><h5> 53 </h5></center>

Благодари меня, о женский пол!

И вы краснеть умеете уж кстати

От взоров и намеков нашей братьи.

<center><h5> 54 </h5></center>

Иван Ильич стерег жену свою

Не доведут, — от них мечты родятся...

А искушенью только бы добраться!

<center><h5> 55 </h5></center>

Она была прелакомый кусок

Мужья у жен подобных (не в обиду

Будь сказано), как вывеска, для виду.

<center><h5> 56 </h5></center>

Иван Ильич имел в Симбирске дом

И над дверьми стеклянными в порядке

Виднелися гардин прозрачных складки.

<center><h5> 57 </h5></center>

Внутри всё было пышно; на столах

И, ласково хозяйкой принимаем,

Чрез пять минут мирился с попугаем.

<center><h5> 58 </h5></center>

Из окон был прекрасный вид кругом:

Румяная крестьянка — дочь природы,

Испуганная блеском гордой моды.

<center><h5> 59 </h5></center>

Под глинистой утесистой горой,

Виднелся дальний берег, и белели

Вкруг острова края песчаной мели.

<center><h5> 60 </h5></center>

{{№|650}} Нестройный говор грубых голосов

Прибрежных струй приливы и отливы,

{{№|660}} Их мерный бег, их золотые гривы.

<center><h5> 61 </h5></center>

Два года жил Иван Ильич с женой,

{{№|670}}Раскидывал по свету где случится,

Страшась с своей деревней породниться.

<center><h5> 62 </h5></center>

Какая сладость в мысли: я отец!

Но, исключая два-три дня да детство,

Она бесспорно скверное наследство.

<center><h5> 63 </h5></center>

Бывало, этой думой удручен,

Там, где весной белел поток игривый,

Лежат кремни — и блещут, но не живы!

<center><h5> 64 </h5></center>

Прилично б было мне молчать о том,

Пишу, что мыслю, мыслю, что придется,

И потому мой стих так плавно льется.

<center><h5> 65 </h5></center>

Прошло два года. Третий год

И, что страшнее этого, ребенок

Весь в волосах был, точно медвежонок.

<center><h5> 66 </h5></center>

Старухи говорили: это знак,

И для премудрых», — как же мне, поэту,

Не верить можно тайнам и Гамле́ту?..

<center><h5> 67 </h5></center>

Младенец рос милее с каждым днем:

Но, верно, по врожденному влеченью,

Имел большую склонность к разрушенью.

<center><h5> 68 </h5></center>

Он рос... Отец его бранил и сек —

Умел он помнить, кто его обидел,

И потому отца возненавидел.

<center><h5> 69 </h5></center>

Великий грех!.. Но чем теплее кровь,

Как любят все гостиные собачки

За лакомства, побои и подачки.

<center><h5> 70 </h5></center>

{{№|760}}Он был дитя, когда в тесовый гроб

И что отец, немного с ним поспоря,

{{№|770}}Велел его посечь... (конечно, с горя).

<center><h5> 71 </h5></center>

Он не имел ни брата, ни сестры,

{{№|780}}Ладьи к нему с гостями не пристанут,

Цветы на нем от зноя все увянут...

<center><h5> 72 </h5></center>

Он был рожден под гибельной звездой,

Достойной жертвы, — и в пустыне света

На дружний зов не встретил он ответа.

<center><h5> 73 </h5></center>

О, если б мог он, как бесплотный дух,

(Но, к счастию для вас, читатель милый,

Он не был одарен подобной силой.)

<center><h5> 74 </h5></center>

Я не берусь вполне, как психоло́г,

Хотя, божусь, приятель мой, повеса,

Взбесил бы иногда любого беса.

<center><h5> 75 </h5></center>

Его учитель чистый был француз,

И, быв уверен в дамской благодати,

Не размышлял, что́ кстати, что́ некстати.

<center><h5> 76 </h5></center>

Его отец богатый был маркиз,

И наконец, едва живой от муки,

Пришел в Россию поощрять науки.

<center><h5> 77 </h5></center>

И Саша мой любил его рассказ

И, в недостатке хлеба или злата,

Просил одной лишь крови у Марата.

<center><h5> 78 </h5></center>

Там видел он высокий эшафот;

Одумайтесь! Еще момент, злодеи!..

И голова оторвана от шеи...

<center><h5> 79 </h5></center>

И кровь с тех пор рекою потекла,

Ни стих язвительный, ни смех холодный

Не посетил — и ты погиб бесплодно...

<center><h5> 80 </h5></center>

{{№|870}} И Франция упала за тобой

О том, что было двести раз в газетах,

{{№|880}} Смешно, тем боле об таких предметах.

<center><h5> 81 </h5></center>

К тому же я совсем не моралист —

{{№|890}} И, длинным одам внемля поневоле,

Зевая вспоминает о престоле.

<center><h5> 82 </h5></center>

Я прикажу, кончая дни мои,

И, отряхнувши посох, безнадежней

Вздохнет о жизни будущей и прежней —

<center><h5> 83 </h5></center>

И проклянет, склонясь на крест святой,

С душой вселенной, как эфир с эфиром,

Сольется и развеется над миром!..

<center><h5> 84 </h5></center>

Пускай от сердца, полного тоской

Тем самым ядом и по праву мести

Стал унижать толпу под видом лести...

<center><h5> 85 </h5></center>

Но кончим этот скучный эпизод

Он отвечал вам гордо и свободно:

«Monsieur, c’est mon affaire»<ref>Сударь, это мое дело ''(фр.). — Ред.''</ref> — «Так мне угодно!»

<center><h5> 86 </h5></center>

Но Саша не внимал его словам, —

Как прячут иногда сухую травку,

Перо, записку, ленту иль булавку...

<center><h5> 87 </h5></center>

Но кто ж она? Что пользы ей вскружить

Но кто ж она? Не модная вертушка,

А просто дочь буфетчика, Маврушка...

<center><h5> 88 </h5></center>

И Саша был четырнадцати лет.

Его невинность (вы поймете сами)

Они дразнили дерзкими перстами.

<center><h5> 89 </h5></center>

Но между них он отличал одну:

Он долго думал, как в любви открыться —

Но надобно ж на что-нибудь решиться.

<center><h5> 90 </h5></center>

{{№|980}} И мудрено ль? Четырнадцати лет

Но лишь в мечтах я видел без покрова

{{№|990}} Всё, что для вас, конечно, уж не ново...

<center><h5> 91 </h5></center>

Он потерял и сон и аппетит,

{{№|1000}} Итак, мой Саша кончил с ним возиться

И положил с Маврушей объясниться.

<center><h5> 92 </h5></center>

Случилось это летом, в знойный день.

И размышлял о тайне съединенья

Двух душ — предмет, достойный размышленья.

<center><h5> 93 </h5></center>

Вдруг слышит он: направо, за кустом

Обнявшися в тени цветущей вишни,

Иван Ильич... (Прости ему всевышний!)

<center><h5> 94 </h5></center>

Увы! покоясь на траве густой,

Оставив тут обманутую деву,

Как Ариадну, преданную гневу.

<center><h5> 95 </h5></center>

И есть за что, не спорю... Между тем

Перевернул неопытную душу,

И он упал как с неба на Маврушу.

<center><h5> 96 </h5></center>

Упал! (Прости невинность!) Как змея,

Блуждал вокруг без цели, без предмета,

Боясь всего: людей, дерев и света...

<center><h5> 97 </h5></center>

Теперь, друзья, скажите напрямик,

И, следуя пустейшему капризу,

Кидал его то вкось, то вверх, то книзу.

<center><h5> 98 </h5></center>

Два месяца прошло. Во тьме ночной,

Тяжелый вздох из груди вырывался,

И в жарких поцелуях он сливался.

<center><h5> 99 </h5></center>

Казалось, рок забыл о них. Но раз

Являлась свечка, силуэт рубчатый

Старухи, из картин Рембрандта взятый,

<center><h5> 100 </h5></center>

{{№|1090}} Мелькая, рисовался на стекле

Стояла дева, опустивши очи,

{{№|1100}} Бледнее той луны — царицы ночи...

<center><h5> 101 </h5></center>

И он узнал Маврушу. Но — творец!

{{№|1110}} Ее лицо... Но кто не зрел картины

Раскаянья преступной Магдалины?

<center><h5> 102 </h5></center>

И кто бы смел изобразить в словах,

Кто терпит все упреки, все печали,

Чтоб гением глупцы его назвали.

<center><h5> 103 </h5></center>

И долго молча плакала она.

И не щадил ни нежностей, ни ласки,

Чтоб поскорей добраться до развязки.

<center><h5> 104 </h5></center>

Он говорил: «К чему печаль твоя?

Мавруша, крепко Сашу обнимая,

Так отвечала, медленно вздыхая:

<center><h5> 105 </h5></center>

«Послушайте, я здесь в последний раз.

Через него я гибну... Всё готово!

Молю!.. о, киньте мне хоть взгляд, хоть слово!

<center><h5> 106 </h5></center>

Для вашего отца впервые я

Тут началися слезы, восклицанья,

Но Саша их оставил без вниманья.

<center><h5> 107 </h5></center>

«Ах, барин, барин! Вижу я, понять

Страданья и мужик с косматой бородою...

А ты? — вздохнешь и слюбишься с другою!»

<center><h5> 108 </h5></center>

Она заплакала. Так или нет

Где свиньи и вино так ныне редки

И где, как пишут, жили наши предки!

<center><h5> 109 </h5></center>

Она замолкла, но не Саша: он

Уж и она, пылая, в расслабленье

Раскинулась, как вдруг — о, провиденье! —

<center><h5> 110 </h5></center>

{{№|1200}} Удар ногою с треском растворил

И, молвив так (пускай простит мне муза),

{{№|1210}} Одним тузом он выгнал вон француза.

<center><h5> 111 </h5></center>

И вслед за ним, как лань кавказских гор,

{{№|1220}} А на дворе, унылый и докучный,

Раздался колокольчик однозвучный.

<center><h5> 112 </h5></center>

К окну с волненьем Сашка подбежал:

Взвился. «Пошел!»... Колесы застучали...

И вмиг... Но что нам до чужой печали?

<center><h5> 113 </h5></center>

Давно ль?.. Но детство Саши протекло.

Сынка, рыдая, как мы все умеем,

Послал в Москву с французом и лакеем.

<center><h5> 114 </h5></center>

И там проказник был препоручен

Потом остаток жизни, как умеют,

За картами клевещут и желтеют.

<center><h5> 115 </h5></center>

Но иногда какой-нибудь лакей,

И если бы хоть раз он был свидетель,

Как сладко спит седая добродетель.

<center><h5> 116 </h5></center>

Шалун был отдан в модный пансион,

И потому (считая только явных)

Он нажил в месяц сто врагов забавных.

<center><h5> 117 </h5></center>

И снимок их, как памятник святой,

Иль, притворясь рассеянным невеждой,

Ласкать их долго тщетною надеждой.

<center><h5> 118 </h5></center>

Из пансиона скоро вышел он,

Их гордый вид пред гордыми властями,

Их сюртуки, висящие клочками.

<center><h5> 119 </h5></center>

Бывало, только восемь бьет часов,

По сердцу Сашке жизнь была такая,

И этот ад считал он лучше рая.

<center><h5> 120 </h5></center>

{{№|1310}} Пропустим года два... Я не хочу

Я снова обращу вниманье ваше

{{№|1320}} На те года, потраченные Сашей...

<center><h5> 121 </h5></center>

Теперь героев разбудить пора,

{{№|1330}} Взглянув с улыбкой сонною, сначала

Она довольно долго позевала.

<center><h5> 122 </h5></center>

На ней измято было всё, и грудь

Пленительна бесстыдной наготою,

Она подходит к нашему герою,

<center><h5> 123 </h5></center>

Садится в изголовье и потом

И в городе (что мне всегда досадно)

Колокола трезвонят беспощадно...

<center><h5> 124 </h5></center>

Прелестный день! Как пышен божий свет!

Хоть между тем ручаюсь головою,

Что их невинней нету под луною.

<center><h5> 125 </h5></center>

Из комнаты выходит наш герой,

И вслед за ним несутся восклицанья,

Чтобы не смел забыть он обещанья:

<center><h5> 126 </h5></center>

Чтоб приготовил модный он наряд

Коварный шепот злой старухи или

Два-три намека в польском иль в кадрили!

<center><h5> 127 </h5></center>

Уж Саша дома. К тетке входит он,

На этих днях мы ждем к себе комету,

Которая несет погибель свету?..

<center><h5> 128 </h5></center>

И поделом, ведь новый магазин

И по одной значительной причине

Я только зритель в этом магазине.

<center><h5> 129 </h5></center>

Причина эта вот — мой кошелек:

И вынула три беленьких бумажки.

И... вы легко поймете радость Сашки.

<center><h5> 130 </h5></center>

{{№|1420}} Когда же он пришел в свой кабинет,

И в голосе его, иным казалось,

{{№|1430}} Надменностью безумной отзывалось.

<center><h5> 131 </h5></center>

Союз довольно странный заключен

{{№|1440}} Как мрачный призрак, следовал, и что же? —

Все восхищались этой скверной рожей!

<center><h5> 132 </h5></center>

Зафиру Сашка что-то прошептал.

Герой печальный моего рассказа

Глядел на африканца в оба глаза.

<center><h5> 133 </h5></center>

И наконец он подал знак рукой,

Что, кроме Саши, в целом божьем мире

Никто, никто не думал о Зафире.

<center><h5> 134 </h5></center>

Однако были дни давным-давно,

Там жгут лобзанья, и пронзают очи,

И перси дев черней роскошной ночи.

<center><h5> 135 </h5></center>

Но родина и вольность, будто сон,

Ему обидно общее веселье, —

Оно, нахмурясь, прячется в ущелье.

<center><h5> 136 </h5></center>

О, я люблю густые облака,

Настанет день — их ветер вновь уносит:

Куда, зачем, откуда? — кто их спросит?

<center><h5> 137 </h5></center>

И после них на свете нет следа,

И, не разгадан глупою толпою,

Ты умер чуждый жизни... Мир с тобою!

<center><h5> 138 </h5></center>

И мир твоим костям! Они сгниют,

На голове твоей? И всё ль, как прежде,

Ты любишь нас и веруешь надежде?

<center><h5> 139 </h5></center>

И вы, вы все, которым столько раз

Ущелий и свободы и, не зная

Гнезда, живу, как птичка кочевая.

<center><h5> 140 </h5></center>

{{№|1530}} Я для добра был прежде гибнуть рад,

И, грубо пробуждая их беспечность,

{{№|1540}} Насмешливо указывал на вечность.

<center><h5> 141 </h5></center>

О вечность, вечность! Что найдем мы там

{{№|1550}} Хоть между тем (пожалуй, клясться стану)

Ужасно сам похож на обезьяну.

<center><h5> 142 </h5></center>

О суета! И вот ваш полубог —

И поневоле станешь лицемерить,

Смеясь над тем, чему желал бы верить.

<center><h5> 143 </h5></center>

Блажен, кто верит счастью и любви,

Блажен, кто не склонял чела младого,

Как бедный раб, пред идолом другого!

<center><h5> 144 </h5></center>

Блажен, кто вырос в сумраке лесов,

Трещит вдали и мрак между ветвями

Отвсюду смотрит черными очами!

<center><h5> 145 </h5></center>

Блажен, кто посреди нагих степей

Копытом звучным и вперед землею

Упругой был кидаем с быстротою.

<center><h5> 146 </h5></center>

Блажен!.. Его душа всегда полна

И не решится от одной лишь скуки

Писать стихи, марать в чернилах руки,

<center><h5> 147 </h5></center>

Или, трудясь, как глупая овца,

И без таланта правит, и за деньги служит,

Всех давит сам, а бьют его — не тужит!

<center><h5> 148 </h5></center>

Вот племя: всякий черт у них — барон!

Которые, с их грозными делами,

Унесены забвения волнами...

<center><h5> 149 </h5></center>

Кто недоволен выходкой моей,