ВЭ/ВТ/Живопись батальная: различия между версиями

 

'''ЖИВОПИСЬ БАТАЛЬНАЯ.''' Живопись и скульптура интересовались войною с самого своего возникновения. Барельефы Ниневии, памятники Египта знакомят нас с воен. сценами седой древности. Греко-рим. скульптура в бесчисл. храмах, в барельефах триумфал. арок, колонн и саркофагов, оставила нам образы антич. воинов и их прот-ков-варваров, возведя в идеал красоты антич. форму рукопаш. боя. Как ни мало дошло до нас остатков греко-рим. живописи, но всё же и среди них имеется большой, найденный в Помпее, фрагмент, к-рый изображает битву Александра В. с персами. Воен. быт и битвы средневековья нашли себе изобразителей в безымян. миниатюристах, украшавших своими наивно-детск. рисунками рукописи хронографов. Когда, с'' возрождением искусства ''в Италии, стали порываться узы средневек. традиций, обращавших иск-во в подчиненное теологии положение, один из мощн. пионеров Ренессанса, ''Паоло Учелло'' (1397—1475), стал применять свои открытия в области перспективы к изображению современных ему битв рыцарей на тяжелых конях, закованных в железо. Но в общем великое искусство итал. Ренессанса, в эпоху его наибол. расцвета в XV—xvi вв., прошло мимо гремевших вокруг него войн: настолько старые традиции и новые вкусы заставляли его держаться, хотя бы только по внешности, тем старой религиоз. истории и возрожденной языч. мифологии. Патриотизм гордых респ-к итал. городов требовал, однако, увековечения их воен. подвигов, и величайш. гениям иск-ва приходилось иногда затрагивать батал. темы. По заказу флорентийской синьории два титана, ''Леонардо-да-Винчи'' (1452—1519) и ''Микель-Анджело-Буонаротти'' (1475—1564), явились соперниками на поприще батал. Ж. Спокойный мудрец, Леонардо, рисуя победу флорентинцев над миланцами в 1440 г. при Ангиари, изобразил в ожесточен. рукопаш. схватке, в борьбе за знамя, в стычке ярост. коней, всё стихийное, "животное безумие" битвы. Неукротимый Микель-Анджело, наоборот, создал почти идиллич. сцену купающихся в Арно солдат, застигнутых внезап. тревогой разгоревшегося вдали сражения. Если из этих не уцелевших в подлинниках картин первая явилась прототипом всего драматически-романтического напр-ния в изображении войны, а вторая — как бы предтечей воен. жанра, то картоны ''Рафаэля Санцио'' (1483—1520), по к-рым Джулио Романо исполнил в зале Ватикана "Победу Константина Вел. над Максенцием", явились источником идеально-классич. течения, строго обдуманные композиции коего как бы синтезируют картины сражения и дышать не столько пылким оживлением битвы, сколько спокойным, отчасти холодн., величием победы. Имена ''Рубенса'' (1577—1640) во Фландрии ("Битва Константина", "Султан во главе войск") и ''Веласкеза'' (1599—1600) в Испании ("Сдача Бреды") завершают перечень великанов иск-ва, мимоходом касавшихся батальн. тем. Батальн. Ж., как более или менее обособившаяся, самостоят. отрасль иск-ва, привлекшая к себе, если не первоклассные, то всё же значит. силы, появляется лишь в XVII ст., в'' реалистической школе Неаполя''. Когда Ж. осмелилась открыто и всецело отрешиться от величав. сюжетов легенды и обратиться к соврем. жизни, её внимание прежде всего привлекло такое яркое, драматическое, живописное по сущ-ву явление, как война. Такой переход обнаружился не в одной Италии, и подобное значение войны для иск-ва отмечается историками почти, как неизмен. закон. Живые, талантл. художники, неугомонные люди, искатели приключений, ''Черкуоцци'' (1600—60), соименник Буонаротти, прозванный "Michel-Angelo delle battaglie", ''Фальконе'' — "Oracolo delle battaglie", и в особенности, его знаменитый ученик, ''Сальватор Роза'' (1615—73), создали воен. жанр в широк. смысле, рисуя разнообраз. сцены солдат. жизни во время мира и войны, не останавливаясь в своем реализме перед изображением и таких непригляд. явлений, как ограбление трупов на поле битвы; самые сражения в их картинах — тоже своеобраз. жанр; это анонимные, неизвестно где и когда происходившие, яростные боевые стычки, преимущ-но кав-рии, среди эффектно-романтич. пейзажа. По другую сторону Альп, прежде чем Ж. овладела сюжетами войны, ими занялась'' гравюра'', развившаяся к началу XVI в., иск-во более интимное, менее связанное условностями. В работах нем. мастеров она знакомит нас с воен. бытом реформацион. войн; в особ-сти полно и без прикрас рисует жизнь ландскнехтов швейцарец ''Урс Граф'' (1485—1536), сам буйный ландскнехт. Эпоха 30-лет. войны отразилась в миниатюр. работах ''Жака Калло'' (1593—1635), замечат. мастера офорта. Рисуя на ряде досок целые панорамы: "Осада Бреды" — для правит-цы Нидерландов, "Осада Ларошели" — для Людовика XIII, он заполняет их массою деталей, бесконечно ценных по своей жизненности и живописности. Благород. патриот, "un noble Lorrain", отказавшийся рисовать королю Франции взятие своего родного города Нанси, Калло видел все страдания, к-рые пережила его родина от долг. и суров. войны, и систематизировал её ужасы в серии офортов, под названием "Les misères et Les malheurs de la Guerre", рисующих всю разнузд-сть тогдаш. наем. войск и жесток. репрессии, какими приходилось с нею бороться. Под его влиянием и флорентинец ''Стефан де-ля-Белла'' (1610—64) в своих рисунках оживляет всю воен. жизнь XVII ст. Ландскнехты и всадники, арт-рия на тощих лошадях и сапер. работы, обозы и солдаты, возвращающиеся из деревни с поросятами под мышкой, кр-сти и дивн. суда парус. и галер. флота проходят в этих тонк. офортах. —'' Нидерландская живопись'', выросшая из героич. эпопеи борьбы за незав-сть, расцветавшая при шуме 30-лет. войны и склонившаяся уже к упадку при нашествиях Людовика XIV, не могла не отразить в себе впечатлений этих войн. Но мирный по натуре народ устал от героич. усилий, быстро разбогатевшая и овладевшая мировой торговлей буржуазия жаждала покоя, и художники старались ее не волновать, доставляя мирн. наслаждение картинами, в коих боев. стычки часто напоминают живопис. турниры, а красив. к-бли предпочитают стрелять холост. зарядами. Голланд. реализм, рядом со сценами лагерной, бивачной жизни, не забывал и грабежей и мародерства, но всё же вкус времени больше склонялся к тем картинам ''Дирка Хальса'' (1600—56), ''Якоба Дук'', ''Питера Кодде'' и др., в к-рых отражалась веселая сторона воен. жизни, — "отдых за вином, игрою и любовью". Среди длин. ряда собственно баталистов, как ''Себ. Франкс'', ''Мартен де-Ионг'', семья ''Паламедесов, Адр. Гуф'', ''Роберт Гуке'' и др., центром является блестящ. ''Филиппс Вуверман'' (1620—68). Наряду со сценами великосвет. кавалькад и охот он рисует всегда столь же живопис. батальн. жанр, где на колорит. фоне облаков, дыма, пыли, в стремит. движении перемешиваются шведы и имперцы, поляки и турки, с великолепно изучен. фигурами лошадей, или среди глубокого мрака пылает зарево пожаров и выстрелов, освещая ночной штурм. Для Вувермана на первом плане не истор. точность, не трагич. правда жизни, а чисто художеств. интерес живопис. сцены. Благодаря высокому уровню достигнутых художеств. успехов, нидерланд. иск-во стало поставщиком и родонач-ком батальн. Ж. и для друг. стран. ''Питер Мейленер'' становится придвор. живописцем герц. Брауншвейгского, ''Питер Снайерс'' рисует для венск. двора походы эрцг. Леопольда, битву при Белой горе и др. сражения 30-лет. войны. Популярный ''Бакхузен'' получает заказы на мор. баталии отовсюду, между прочим, и от пораженного его иск-вом Петра В. Величайшие маринисты Голландии, ''Виллемы ван-де-Вельде'', отец и сын, переходят на службу к Карлу II и Якову II Стюартам и живописуют подвиги англ. флота. Наконец, ''Франс ван-дер-Мейлен'' (1634—90), ученик Снайерса, призывается ко двору Людовика XIV и здесь вырабатывает нов. тип батальн. Ж., как нельзя более подходящий для увековечения этого воинств. и помпез. царст-ния. Неофициал. иск-во Италии и демократич. Голландии знало лишь безымян. битвы, не считаясь с ролью вождей и отдел. героев; для'' искусства Людовика ''XIV этого было мало. Величавый ''Лебрен'', законодатель стиля Louis XIV, прославил короля в аллегориях и в битвах Александра В., написанных под влиянием Рафаэля. ''Ван-дер-Мейлен'' был ближе к жизни и сумел сочетать свой природ. фламанд. реализм с придвор. требованиями "короля-солнца". Сопровождая его во всех почти походах, он с необык. добросов-стью и точностью воспроизводил виды осаждаемых городов, все подробности местности и подступов к кр-стям, расположение осаждающих войск, т. ч. "по его картинам всякий солдат мог узнать свое место", а впереди, на перв. плане, на удачно выбран. пункте, откуда развертывается эта широкая, мелкая в деталях картина, — сам король со своим великолеп. штабом. Эта холодно-рассудочиая, "топографическая" или "тактическая", как ее называют, школа батальн. Ж. в преемниках Ван-дер-Мейлена, ''Ж. Мартэне старш.'' (1659—1735), ''Пьере Мортэне младш.'' и ''П. Лянфане'' (Lenfant) перешла в XVIII в., заменив Louis XIV — Людовиком XV. Гравюры этой школы подчас совершенно распадаются на две части: верхнюю, где под настоящ. планом кр-сти и осад. работ, он иллюстрируется видом почти с птичьего полета, и нижнюю, где на перв. плане детальные, более или менее оживлен. сцены лагеря, похода, инж. работ и т. п. (напр., у тонкого гравера ''Леклерка''). Отсюда не далеко до полн. упразднения Ж. в иллюминован. плане, или до такого апофеоза деталей, каким являются замечат. гуаши ''Бларенберга'', в микроскопич. размерах дающие незаменимые подробности о войсках Людовика XV. Оппозиция этому напр-нию существовала еще в XVII в. "Он не умеет убивать своих людей", — говорил про Ван-дер-Мейлена ''Жозеф Парросель'', последователь ''Жака Куртуа'', прозв. ''Бургиньон'' (1621—76), перенесшего во Францию страстно-романтич. стиль Сальватора Розы, и в их ярост. боев. стычках хотя и не мало театрального (особенно у Парроселя, не видавшего в жизни ни одного сражения), но чувствуется временами трагич. правда боя (особенно у Куртуа, 3 года пробродившего в походах с вождем одной дружины), XVIII в. неск. смягчил стиль сына ''Парроселя'', ''Шарля'', в к-ром узнается соврем-к Ватто, и придал особен. шик картинам ловк. и популяр. в свое время ''Франчески Казановы'' (1727—1805) и его ученика ''Лютербурга'', прославившегося в Англии своими эффект. мор. баталиями. Эффекты освещения у Казановы шли прямо от Вувермана, влияние к-раго царило и в зарождавшейся батальн. Ж. Германии, среди таких баталистов, как ''Лембке'', ''Ругендас'' (1666—1742), ''Кверфурт'' и др. Талантл. жанрист ''Д. Ходовецкий'' (1726—1801) лишь мимоходом коснулся воен. быта соврем. ему эпохи Фридриха В., но оставил всё же нек-рый матерьял для знаменитого в XIX в. воссоздателя гусар и гренадер "старого Фрица", ''Адольфа Менцеля'' (1815—95). Однообразная, не самост-ная, во многом классически условная батальн. Ж. XVIII в. б. лишь неск. освежена нов. силами, "молодыми дикарями" из С. Америки, ''Бенжаменом Вест'' (1738—1820), ''Дж. Копле'', внесшими в свои картины из истории войны за незав-сть нов. этнограф. материал и более реалистич. трактовку событий ("Смерть ген. Вольфа" и др.). Но шир. развитие и серьез. прогресс батальн. Ж. связан с'' наполеоновскими войнами''. Под влиянием их художники побросали академич. темы и традиции и жадно всматривались в яркую соврем-сть. Сплошь и рядом своей личн. судьбой они теснейшим образом связывались с войною, то увлекаемые её захватывающим течением, как ''Карл Верне'' и ''Гро —'' в Италию, ''Альбрехт Адам —'' в рус. поход, ''Орас Верне —'' на защиту "Заставы Клиши", ''Горнерей —'' в многолет. англ. плен, то живя воспоминаниями, как ''Шарле'' и ''Раффе'', о службе их отцов в Великой Армии. Бурное, растившее таланты время не раз видело, как рука, владевшая саблей, бралась за кисть, и имена генерала ''Ле-Жён'' (Маренго, Абукир, Аустерлиц, Москва), ''Баклер-Дальб'' (Арколе, Аустерлиц), ''Христ. Фабер-дю-Фор'' (эпизоды 12-го г.), знакомы истории иск-ва так же, как и истории войны. Из художников, особенно во Франции, не было почти ни одного, к-рый не коснулся бы батальн. сюжетов, и, кажется, не осталось ни одной битвы, не воспроизведенной на картинах, и притом по несколько раз. Начало прославлению наполеон. эпохи положил сам возродитель классицизма, друг Робеспьера, сделавший своим героем Бонапарта, ''Луи Давид'', своим символическим "Первым консулом, переходящим Альпы". Светский человек, любитель скачек и карикатур ''Карл Верне'' обстоят-но и живописно рисует Итал. поход, "Маренго" и "Утро Аустерлица". Ежегодно появляются воен. сцены и битвы респ-ки и империи плодовитого, но сухого ''Свебаха-де-Фонтен''. "Новый Калло", ''Дюплесси-Берто'', передает эти рисунки и собствен. композиции в тонк. занимат. гравюрах. Правоверные ученики Давида оставляют классич. темы, чтобы писать "Наполеона под Веной" (''Жироде''), "Аустерлиц" (''Жерар''), "Раненого кирасира" и "Русского стрелка" (романтик ''Жерико''). Но, в особенности, ''Гро'' (1771—1835) надолго отрекается от призывов Давида к антич. миру и создает величав. эпопею Наполеона, следуя за ним от Аркольск. моста до Яффы и от Пирамид до Ваграма и Эйлау. Нужно вспомнить неблагоприятные для реализма условия во Франции, — могучее влияние Давид. классицизма и непомер. тщеславие Наполеона, требовавшего во всём прославления его одного, чтобы оценить талант Гро, сумевшего и при таких условиях дать ту долю правды и чувства, к-рая присуща его картинам. След. поколение, когда пал властитель, было свободнее. Творя не по заказам и конкурсам, а по свободному, всё растущему увлечению прошлой славой, отчасти наперекор реставрированному режиму, — иск-во сделало еще шаг вперед. Легкий, неистощимый талант ''Ораса Верне'' (1789—1863) оконч-но освобождается от классицизма и просто, хотя не без присущего началу века сентиментализма, оживленно рисует Наполеона чуть не на всех полях его битв, вплоть до знаменитого "Прощания в Фонтенебло". Не тактич. подробности, не мгновенная стычка, а стихийн. движение масс становится сюжетом батальн. картин; прославляя вождя, иск-во обращается и к тем, кто "ворчать, но следуют за ним повсюду", и эти "усачи-гренадеры" Великой Армии с неподдел. любовью увековечиваются высоко талантливыми литографиями ''Шарле'', ''Раффе'' и ''Белланже''. С знанием, симпатией и живым юмором изображают они жизнь солдата от "первого выстрела" молодого "Jeanjean’a" до отдыха старого инвалида, и глубокая элегия, высокий трагич. пафос проникает "Отступление из России" (Шарле), "Гвардия умирает" (Белланже), "После битвы", "Пробуждение", "Ночной смотр" (Раффе). При Луи-Филиппе создается Версал. истор. галерея, посвященная всем войнам Франции, и художники не перестают пополнять пропущенные и повторять наиболее благодар. моменты наполеон. эпопеи: ''Евгений Лами'', ''Филиппото'' ("Риволи"), ''Ивон'' ("Ней при отступлении из России"), ''Проте'' ("Ночь Ватерлоо") и др. вплоть до самого ''Мейссонье'' (1815—91). Казалось бы, великий реалист своим неутомимым трудом подвел итог изучению эпохи, а величавыми полотнами "1805"—"1807"—"1814" дал как бы историко-психолог. синтез всей эпопеи. Однако, и после него она не перестает вдохновлять художников вплоть до наших дней, как во Франции (''Леблан'', ''Пербойр'', ''Робине'' и др.), так и в друг. странах (''Верещагин —'' в России, ''В. Коссак'' — в Польше и т. д.). В Германии под влиянием наполеон. войн батальн. Ж. перестала подражать Вуверману и Бургиньону и начала наблюдать действительность. Ряд рисовальщиков, граверов, литографов с живою наблюдат-стью относятся к быстро сменяющимся впечатлениям жизни, и ''Клейн'', ''Вольф'', ''Шадов'', ''Зур'', ''Югель'' и др. изображают такие новые и любопытные явления, как рус. казаки и башкиры, если не с тем остроумием, как ''Карл Верне'' и ''Г. Опиц'' изображали союзников в Париже, то всё же с добросовест. желанием возможно ближе передать натуру. В большой живописи ''Карл Гесс'' целую картину посвящает "Уральским казакам в походе через Богемию 1799 г."; ''Альбрехт Адам'' совершает весь рус. поход и с правдив. реализмом является его летописцем в картинах и рисунках, точно так же, как лейтенант вюртемберг. армии ''Хр. Фабер-дю-Фор''. Вместе с ними мюнхенцы ''Вильям Коббель'' и, в особ-сти, ''Петр Гесс'', сделавший походы 1813—14 гг., прославляют подвиги бавар. армии и союз. войск, обращаясь также и к воен. жанру, удачно рисуя сцены из жизни казаков и др. войск. В Дрездене приобретает тем же известность ''Зауервейд''. Выдвигается и в Берлине батальн. знаменитость в лице ''Фр. Крюгера'' (изображение парадов). Англичане ''Аткинсон'' и ''Дэвис'' по горяч. следам, в 1815 г., изучают поле Ватерлоо и рисуют великую битву; позднее правдивее их ''Д. Маклэйз'' украшает парламент сценами из жизни Веллингтона и Нельсона. Множество забавнейш. карикатур наводняет Европу на темы наполеон. неудач и успехов казаков, еще со времени Суворова вошедших в обиход англ. карикатуры, и Англия любуется портретом великолеп. бородача, казака Землянухина, привезшего весть о занятии Бремена. В России к тому же времени упрочивается собственная батальн. Ж. (см. ниже). В потрясенной Испании самобыт. талант ''Франчески Гойа'' возрождает философию войны Калло и в еще более потрясающих офортах, с кошмарно-мрачн. пафосом рисует "Los desastros de la Guerra". — Дальнейшие'' войны первой половины ''XIX в. изображались в том же стиле, почти теми же силами. Драматич. живописная борьба в Алжире увлекла воображение ''О. Верне'' (громад. полотна: "Штурм Константины" и "Битва при Смале") и ''Раффе''; маринисты ''Гарнерей'', ''Гюден'', реже высокоталантливый ''Изабе'' — продолжали живописать в неск. романтич. тоне подвиги франц. флота. Крым. кампания привлекла силы ''Белланже'' (Альма, Взятие Малахова кургана), ''Проте'', ''Пильса'' и сделала особенно популярным имя ''Ивона'', в 3 больш. картинах изобразившего последний акт Севаст. эпопеи, с подвигами новых героев франц. армии, — популярных зуавов. "Маджента", "Сольферино" и др. эпизоды Итал. камп. 1859 г. увековечены им же и др. художниками, включая и ''Мейссонье''. Ван-дер-Мейленовское стремление изобразить весь бой возможно полнее возродилось в громад. полотнах Верне и нашло себе наилучш. выражение в развившихся к этому времени панорамах (полк. ''Ланглуа'' во Франции), изображавших все крупнейшие битвы (Бородино, Наварин и т. д.). Наряду с большими картинами, впадавшими нередко в шаблонность и официал. сухость, баталисты этого периода посвящали не мало внимания и жанру, изображая поход, бивуак, тревогу, разведку, проводников, службу в траншее, взятый каземат, прощальный салют, умирающего солдата, возвращение в отечество и пр., и пр. — с живостью Верне его ученик ''Лами'', с спокойн. реализмом ''Мейссонье'', с изящн. блеском ''Гильом Регаме'', с сентиментал. трогат-стью ''Белланже'' и ''Проте''. Прус. войны 60-х гг. выдвинули добросовест. художников ''Кампгаузена'' ("Штурм Дюппеля") и ''Блейбтрея'' ("Кениггрец"), но они не достигли той высоты, на к-рой ''Адольф Менцель'' с гениал. проникновением в дух прошлого воспроизводил, во всём их разнообразии, войну и воинов предыдущего века. Новая страница в истории батальн. Ж. б. вписана лишь ''войною 1870—71 гг.'', и здесь побежденные оставили за собою победителей. Официально торжественные, умеренно реалистичные летописцы герм. побед, ''А. фон-Вернер'' (Седан, Мольтке под Парижем), ''Блейбтрей'' (Гравелотт, Верт и др.) и ''Кампгаузен'' имеют по преимущ-ву патриотич. ценность. Живее их ''Отто Фабер-дю-Фор'' и ''Генрих Ланг'', но только такие тонкие, нервные художники как ''Альфонс де-Невиль'' (1836—86) и ''Эдуард Детайль'' приобрели общеевроп. известность и значение. С ними батальн. Ж. сделала новый решит. шаг к наибол. правде в изображении войны. Сообразно с характером соврем. боя, ставшего "невидимым", благодаря дальнобойности оружия, и придающего небывалое значение индивидуал. роли кажд. отдел. стрелка, эти художники предоставили всецело области панорам общие картины сражений (панорама "Шампинии", "Резонвилль" и др.) и сосредоточили внимание на частн. эпизодах боя, на подвигах невидных героев. "Французский солдат, побежденный на поле битвы, вошел победителем в искусство". Среди ужасов поражения художники сумели показать чудеса стойкости и нравств. силы. Освободившись от подчеркиваний сентиментализма, они с полной сил простотой подводят зрителя вплотную к трагич. моментам отчаян. борьбы и такими картинами, как "Последние патроны", "Защита Бурже", "Кладбище Сен-Прива" (Невиль), достигают потрясающего впечатления. Более спокойный темперамент Детайля заставил этого достойного ученика Мейссонье обратиться к менее мрачн. темам, и в его "Полк проходит", "Сон", "Распределение знамен" и т. д. и, в особенности, в монументал. труде, посвященном, столетней истории франц. армии, с необыч. живостью проходит вся жизнь солдата от казармы до поля битвы. Длин. ряд новейших франц. бат-стов (''Дюпре'', ''Берне-Беллекур'', ''Гроллерон'', ''Шаперон'' и др.) следует тому же пути; в их картинах появляется и соврем. брон. флот с его своеобраз. красотой (''Матон'', ''Кутюрье'') и новейшие экс-ции на Д. Востоке (''Кастелляни'' — в Тонкине) и т. д.