Страница:Собрание сочинений Сенковского. т.2 (1858).djvu/188: различия между версиями
[досмотренная версия] | [досмотренная версия] |
VadimVMog (обсуждение | вклад) |
VadimVMog (обсуждение | вклад) шаблон ВАР |
||
Тело страницы (будет включаться): | Тело страницы (будет включаться): | ||
Строка 1: | Строка 1: | ||
и пустынномъ уголку жизни, мы съ радостью увидѣли свѣтлую частицу будущности, рдѣющую блѣднымъ огнемъ древесной гнили, и, при этомъ обманчивомъ свѣтѣ, пытались еще чертить обширные планы счастія—одного предоставленнаго намъ счастія—умереть вмѣстѣ! |
{{ВАР|и пустынномъ уголку жизни, мы съ радостью увидѣли свѣтлую частицу будущности, рдѣющую блѣднымъ огнемъ древесной гнили, и, при этомъ обманчивомъ свѣтѣ, пытались еще чертить обширные планы счастія—одного предоставленнаго намъ счастія—умереть вмѣстѣ! |
||
Объѣвъ всѣ листья найденнаго нами кустарника, мы отправились искать пріюта въ новомъ нашемъ отечествѣ, и не замедлили познакомиться по-видимому съ единственною нашею соотечественницею—гіеною. Дѣло само по себѣ было ясно: или она насъ, или мы ее, должны были пожрать непремѣнно. Мой кинжалъ рѣшилъ неравную борьбу въ нашу пользу: я погрузилъ его въ разинутую пасть гіены, когда она бросилась мнѣ на грудь, и хищный звѣрь сдѣлался нашею добычею. Съ какимъ удовольствіемъ, послѣ кустарныхъ листьевъ, ѣли мы вязкое и вонючее его мясо! Мы кормились имъ восемь дней, и находили, что, съ любовью въ сердцѣ, сладка и сырая гіенина. |
Объѣвъ всѣ листья найденнаго нами кустарника, мы отправились искать пріюта въ новомъ нашемъ отечествѣ, и не замедлили познакомиться по-видимому съ единственною нашею соотечественницею—гіеною. Дѣло само по себѣ было ясно: или она насъ, или мы ее, должны были пожрать непремѣнно. Мой кинжалъ рѣшилъ неравную борьбу въ нашу пользу: я погрузилъ его въ разинутую пасть гіены, когда она бросилась мнѣ на грудь, и хищный звѣрь сдѣлался нашею добычею. Съ какимъ удовольствіемъ, послѣ кустарныхъ листьевъ, ѣли мы вязкое и вонючее его мясо! Мы кормились имъ восемь дней, и находили, что, съ любовью въ сердцѣ, сладка и сырая гіенина. |
||
Отъискавъ почти у самой вершины горы большую, удобную пещеру, ту самую, на стѣнахъ, которой черчу теперь эти іероглифы, мы избрали ее нашимъ жилищемъ. Дожди, съ сильнымъ ново-южнымъ вѣтромъ, продолжались безъ умолку, и вода все-еще поднималась, поглощая по нѣскольку горныхъ вершинъ, такъ, что, на шестое утро, изъ всего архипелага оставалось не болѣе пяти острововъ, значительно уменьшенныхъ въ своемъ объемѣ. На седьмой день вѣтеръ перемѣнился, и подулъ съ новаго сѣвера, прежняго запада нашего. Спустя нѣсколько часовъ все море |
Отъискавъ почти у самой вершины горы большую, удобную пещеру, ту самую, на стѣнахъ, которой черчу теперь эти іероглифы, мы избрали ее нашимъ жилищемъ. Дожди, съ сильнымъ ново-южнымъ вѣтромъ, продолжались безъ умолку, и вода все-еще поднималась, поглощая по нѣскольку горныхъ вершинъ, такъ, что, на шестое утро, изъ всего архипелага оставалось не болѣе пяти острововъ, значительно уменьшенныхъ въ своемъ объемѣ. На седьмой день вѣтеръ перемѣнился, и подулъ съ новаго сѣвера, прежняго запада нашего. Спустя нѣсколько часовъ все море |
||
|и пустынном уголку жизни мы с радостью увидели светлую частицу будущности, рдеющую бледным огнем древесной гнили, и при этом обманчивом свете пытались еще чертить обширные планы счастья — одного предоставленного нам счастья — умереть вместе! |
|||
Объев все листья найденного нами кустарника, мы отправились искать приюта в новом нашем отечестве и не замедлили познакомиться, по-видимому, с единственною нашею соотечественницею — гиеною. Дело само по себе было ясно: или она нас, или мы ее должны были пожрать непременно. Мой кинжал решил неравную борьбу в нашу пользу: я погрузил его в разинутую пасть гиены, когда она бросилась мне на грудь, и хищный зверь сделался нашею добычею. С каким удовольствием после кустарных листьев ели мы вязкое и вонючее его мясо! Мы кормились им восемь дней и находили, что с любовью в сердце сладка и сырая гиенина. |
|||
Отыскав почти у самой вершины горы большую удобную пещеру, ту самую, на стенах которой черчу теперь эти иероглифы, мы избрали ее нашим жилищем. Дожди с сильным ново-южным ветром продолжались без умолку, и вода всё еще поднималась, поглощая по нескольку горных вершин, так, что, на шестое утро, из всего архипелага оставалось не более пяти островов, значительно уменьшенных в своем объеме. На седьмой день ветер переменился, и подул с нового севера, прежнего запада нашего. Спустя несколько часов всё море |
|||
}} |