ЕЭБЕ/Язык еврейский: различия между версиями

[досмотренная версия][досмотренная версия]
Содержимое удалено Содержимое добавлено
Automated import of articles; косметические изменения
 
Нет описания правки
Строка 1:
{{ЕЭБЕ
|ВИКИПЕДИЯ=Еврейские языки
|ВИКИТЕКА=
|ВИКИСКЛАД=
|ВИКИСЛОВАРЬ=
|ВИКИЦИТАТНИК=
|ВИКИУЧЕБНИК=
|ВИКИНОВОСТИ=
|ВИКИДАННЫЕ=
|ВИКИВЕРСИТЕТ=
|ВИКИГИД=
|ВИКИВИДЫ=
|БЭАН=
|ЕЭБЕ=Язык еврейский
|МЭСБЕ=Еврейский язык
|НЭС=
|ЭСБЕ=Еврейский язык
|РБС=
|ТСД=
|Британника=
|НЕОДНОЗНАЧНОСТЬ=
|КАЧЕСТВО=2
|ПРЕДЫДУЩИЙ=Язон из Кирены
|СЛЕДУЮЩИЙ=Язык еврейский в России
Строка 6 ⟶ 26 :
}}
 
'''Язык еврейский''' — язык, на котором говорили древние евреи в [[../Палестина|Палестине]]. Для отличия языка [[Библия|Библии]] от языка побиблейской литературы принято первый называть древнееврейским, a второй раввинским наречием, или новоеврейским языком. Название «еврейский язык» позднейшего происхождения и встречается впервые в иудео-эллинской литературе (γλωσσά των Έβραίων, Εβραιστί), a именно в прологе к Бен-Сире (ок. 130 г. до Р. Хр.), y Флавия, «Древн.», I, 1, § 2 и в Откровен., IX, 11). Под этим же названием в той же литературе обозначался и арамейский яз. как разговорный яз. евреев. У древних евреев Я. Е. известен под этим названием лишь начиная с Мишны (Яддаим, V, 4 и Гиттин, IX, 8). В Библии же он известен под именем ханаанского яз., ןענה תפש (арам.?: Исаия, 19, 18), иудейского яз., ה י ד ו ה י (II Цар., 18, 26, 28; ср. Исаия, 36, 11, 13, и Hex., 13, 24). Название свящ. яз., שדוקה ןזשל, אשדוקד ןשל, אשדוקה תונ ןשל, встречается впервые в [[../Таргум|Таргумим]] и в [[../Талмуд|Талмуде]].
 
Общая характеристика. Я. Е. является наиболее характерным представителем так назыв. ханаанейской группы северно-семитских языков (см. [[../Семитские языки|Семитские языки]]). Почти тождественный с моабитским яз. (см. Надпись Меши), Я. Е. был весьма близок к финикийскому яз. и отличался от языка аммонитян, идумеев и филистимлян, по всей вероятности, лишь диалектически. Фонетически Я. Е. занимал среднее место между арабским и арамейским языками, и древнесемитский алфавит, содержащий всего 22 буквы, не был в состоянии с точностью передать все звуковые оттенки Я. Е., превосходившего в этом отношении арамейский яз. Произношение букв евр. алфавита отличалось вследствие этого многими оттенками и нюансами, которые, однако, не были зафиксированы евр. письменами и традицией. Точно так же изменения, которые звуки Я. Е. претерпевали в течение веков, не были зафиксированы традицией, и ο них приходится судить лишь на основании догадок и некоторых следов, как и на основании сравнительного изучения звуков семитских языков вообще и законов, которым следуют звуки согласных Я. Е. в своих изменениях в частности. Позднейшая традиция нашла нужным зафиксировать графически лишь: а) различие между обоими звуками, передаваемыми одной и той же буквой ש, путем диакритической точки на верхнем (правом или левом) углу буквы: שּׂ и שּׁ и b) различие между твердыми и мягкими звуками, передаваемыми буквами תפכדגנ, посредством слабого дагеша внутри буквы (см.), в каковом случае буквы эти имеют твердое произношение, при отсутствии же дагеша буквы эти имеют мягкое произношение, сопровождаемое легким придыханием. Транскрипция евр. собственных имен в Септуагинте показывает, что в то время еще различали строго в произношении обоих звуков, передаваемых одной и той же буквой ע: велярного звучного g и гортанного h — звуков, впоследствии совпавших в произношении. По всей вероятности, буква ר служила обозначением двух отдельных звуков, язычного и небного (ср. Мегх, в Zeitschrift f. Assyriologie, ХIV, 308). Το же самое следует сказать относительно букв: ח, ט и צ. Первая служила в историческое время обозначением нескольких звуков, известных в ассирийском и двух в арабском (нежное ha и твердое kha); буквой ט обозначались 2 звука, передаваемые в арабском буквами «ta» и «sa»; буквой צ — 2 звука, передаваемые в арабском буквами «sad» и «dad». Есть основание также полагать, что Я. Е. не было чуждо в историческое время и известное в сирийском и эфиопском языках эмфатическое «р», передававшееся буквой פ. В общем процесс, которому подвергалось произношение согласных звуков в Я. Е., состоял в постепенном переходе твердых звуков в мягкие и мягких звуков в гласные. Согласный звук вав часто переходит, напр. в глаголах primae verbae jod, в йод; звуки вав и йод часто переходят в гласные. Что касается гласных звуков, то лишь произношение долгих гласных зафиксировано евр. письменами. Сведения же наши ο произношении коротких гласных базируются на традиции масоретов 7 в. по Р. Хр., зафиксировавших в введенной ими пунктуации современное им кантилляционное произношение в синагогальном чтении Торы. Новейшие исследования показали, что эта система произношения гласных, вопреки мнению Гезениуса и др., независима от произношения арамейских гласных. Наиболее древние формы сохранила так назыв. вавилонская система (ср. P. Kahle, D. masoretische Text. des AT. nach d. Uebelieferung d. babylonischen Juden, Лейпциг, 1902). Процесс, которому подвергались гласные, состоял в переходе кратких гласных в полугласные, a долгих в краткие. В лексическом отношении Я. Е. весьма близок к арабскому и арамейскому языкам, но в нем сохранилось много корней, имеющихся лишь в ассирийском и эфиопском языках. Как во всех семитских языках, основой корня слова служат согласные буквы, между тем как гласные играют лишь второстепенную роль. Причем корни, по общему правилу, состоят из трех согласных; корни с четырьмя и пятью согласными суть позднейшего происхождения и образовались путем процесса удлинения корня из трехбуквенных корней посредством прибавления согласных или посредством соединения и слияния двух основ; таких корней сравнительно мало в Я. Е., причем иногда четырехбуквенные корни переходят снова в трехбуквенные. Наиболее же древними являются корни из 2-х букв. В грамматическом отношении Я. Е. характеризуется скудостью форм. Богатство грамматических форм, которым так отличается классический арабский яз., не сохранилось в Я. Е., но несомненно, что в древнейшую эпоху Я. Е. был более богат грамматическими формами. «Древние грамматические окончания, выражавшиеся гласными, исчезли сами собою, так как они часто вовсе не были изображаемы графически; вышедшие из употребления окончания, которые прежде выражались согласной буквой, просто вычеркивались из текстов. Многие архаические формы языка были часто ошибочно понимаемы, неверно толкуемы и совершенно напрасно исправляемы масоретами» (Д. Хвольсон). Характерной особенностью грамматического строя Я. Е. является отсутствие форм падежей в собственном их смысле. Именительный падеж и звательный падеж обозначаются синтаксической зависимостью от них других элементов предложения. Дательный падеж обозначается посредством предлога ל, соответствующего употреблению предлога ad в лат., à и á в французском и испанском, to в английском, a и ad в итальянском языках; творительный и предложный посредством предлога נ. Родительный падеж выражается в Я. Е. посредством грамматического подчинения имени, имеющего значение род. падежа, другому имени или определяемому, причем изменению подвергается не имя, имеющее значение род. падежа, а, напротив, имя, определяемое им. Изменение состоит в усечении последней согласной флексии имени (в множ. чис. мужск. рода: םינלמ — ינלמ), или в сокращении гласных (Gamal — G’mal), или же в прибавлении согласной (הרות — תרות). Винительный падеж обозначается посредством прибавления תא (перед определительным ה, a перед местоименными суффиксами — תוא), посредством синтаксической конструкции других элементов предложения и, наконец, для выражения места направления движения, иногда места сосредоточения действия, посредством локативного окончания ה. Локативное окончание ה, как и употребляемые в поэтической речи окончания י и ו, и следует рассматривать как следы падежных форм Я. Е. в эпоху, предшествовавшую письменным памятникам Я. Е. Таких падежных форм в древнейшую эпоху имелось 3 для именительного (u) родительного (i) и винительного (а). В синтаксическом отношении Я. Е. весьма прост. Частицы в Я. Е. не получили большого развития, и весьма часто частицы имеют разные значения; язык беден союзами, но зато конструкция союзов, по которой большая часть предлогов свободно может быть превращена в союзы посредством слов יכ и רשא, придает Я. Е. чрезвычайную живость речи. Весьма характерно для Я. Е. полнейшее отсутствие длинных и искусственных периодов и развитие форм конструкции частиц. Синтаксис Я. Е., чуждаясь строения периода, ограничивается последовательной постановкой кратких предложений одного за другим. Подобно всем семитским языкам, Я. Е. чуждается употребления сложных имен (за исключением собственных имен) и сложных глаголов. Наибольшее развитие получили глагольные формы, служащие часто нормою для самого образования форм других частей речи. Вообще, глагол в Я. Е. представляет основу для всех частей речи. Разнообразие и богатство глагола Я. Е. выражается в количестве форм спряжения, являющихся в сущности не спряжениями, a скорее видами (в терминологии евр. грамматиков םיניננ, «построения»), причем виды эти образуются преимущественно посредством внутренних изменений в корне; частью посредством удвоения одной или двух основных согласных и частью посредством образовательных приставок. В этом отношении Я. Е. занимает среднее место между арабским яз., богатым внутренними изменениями основы своих глаголов, и арамейским яз., богатым лишь образовательными прибавлениями особых слогов впереди глагола. Зато глагол в Я. Е. беден временами и наклонениями. Форм времен в Я. Е. две: 1) Perfectum, служащее выражением действия, совершившегося в прошлом, или действия, являющегося продолжением действия совершившегося, и, наконец, действия, подлежащего несомненному совершению в будущем, и 2) Imperfectum — для обозначения несовершенного действия и для выражения желательного, требовательного и сослагательного наклонения. Кроме того, в Я. Е. имеются одна форма для повелительного наклонения, две для неопределенного наклонения и одна для причастия. Предлоги в Я. Е. чаще всего сочинительного характера, чем подчинительного. Имен прилагательных сравнительно мало, и для выражения понятия прилагательного имени употребляется после существительного, к которому данное прилагательное относится, другое существительное, качественное, выражающее качество первого в значении родительного падежа.
 
Возникновение Я. Е. Евр. традиция смотрит на Я. Е. как на праязык человечества, который лишь впоследствии разветвлялся на многочисленные наречия. Библейское сказание приурочивает момент распадения единого языка человечества к эпохе вавилонского столпотворения. Библейский стих (Быт., 11, 1) «И был y всей земли единый язык» толкуется агадой в том смысле, что все «человечество говорило на языке единого Зиждителя мира, языке священном» (Я. Е. (Иер. Мегилла, гл. I). На этом же языке, по мнению агады, говорил Бог с Адамом, что доказывается библ. стихом יכ השא אדקי האלה תאז החקול שיאמ (Beresch. r., гл. XV1II). Впрочем, Абба Арика того мнения, что Адам говорил на арамейском языке (Санг., 38б). В Средние века арабский и арамейский языки рассматривались как производные от Я. Е. Дунаш ибн-Тамим в комментарии к «Сефер Иецира» говорит: «Если Бог поможет мне, я окончу сочинение, в котором начал объяснять, что священный язык есть начало языков, что после него следует язык арабский». Насколько эта традиция ο Я. Е. как «начале языков человеческого рода» доминировала в евр. мировоззрении, свидетельствует то обстоятельство, что р. Иегуда Галеви в своем Кузари считает нужным подробно остановиться на этой традиции и доказать истинность ее. С возникновением большого интереса к изучению Я. Е. в христианских кругах в эпоху Возрождения и Реформации это мнение стало господствующим и среди христианских ученых. Появляются и сочинения, посвященные сравнительному разбору греческого, латинского и евр. языков с целью доказать, что первые два языка суть производные от Я. Е. Между прочим, этим занимались И. Мускато и М. Провансаль. В новейшее время вопрос ο древности Я. Е., конечно не как праязык человеческого рода, но в отношении к родственным ему семитским языкам, продолжает занимать евр. и христианских ученых. С. Д. Луццатто считает Я. Е. производным от арамейского наречия, необычайная простота которого служит доказательством, что оно является первоначальным языком семитских народов. Ольсгаузен (см.) является главным представителем арабской школы, рассматривающей арабский язык как первоначальный язык семитских народов. Наконец, некоторые полагают, что Я. Е. происходит от ассирийского языка. В настоящее время установлено, что Я. Е. (глоссы которого имеются уже в телль-эль-амарнских таблицах) существовал уже в Палестине в 14 в. до Р. Хр. Таким образом, вопрос об относительной древности Я. Е. или других вышеупомянутых семитских языков передвигается уже к доисторическому времени. К тому же мы не имеем верной картины лексического состава и грамматического строения Я. Е., от которого сохранилась сравнительно небольшая книга, a именно Библия. Не выяснен вопрос ο том, был ли Я. Е. занесен в Палестину древними израильтянами или усвоен ими от народностей Палестины после завоевания ими последних. Некоторые ученые, указывая на связь Авраама с Хараном, на прозвание Якова ימרא (Второз., 26, 5), считают, что первоначальный язык израильтян был арамейским, и лишь затем, после завоевания Палестины, израильтяне усвоили Я. Е., бывший одним из диалектов ханаанского яз. Некоторые считают, что первоначальный язык израильтян составлял диалект арабского, затем израильтяне усвоили в Харане арамейский яз. и лишь впоследствии стали говорить на языке хананеян.