Синий огонёк (Гримм; Снессорева)
| ← Красное солнышко всё выведет наружу | Синий огонёк | Неустрашимый царевич → |
| Оригинал: нем. Das blaue Licht. — Источник: Братья Гримм. Народные сказки, собранные братьями Гримм. — СПб.: Издание И. И. Глазунова, 1871. — Т. II. — С. 70. |
Жил-был солдат; много-много лет он служил немецкому королю, служил верою и правдою, но война покончилась, солдат на войне получил много честных ран и, по милости ран, стал уже негоден на службу. Король и говорит ему:
— Ну, теперь можешь уходить на родину; ты мне не нужен больше, да и жалованья от меня не жди теперь, потому что только тот достоин платы, кто трудится да службу несёт.
Не знает солдат, куда ему голову преклонить; идёт, пригорюнившись, куда глаза глядят, идёт он день-деньской, а к ночи пришёл к лесу; идёт он по лесу — темь такая, что зги не видать; вдруг огонёк заморгал, вот он всё ближе да ближе; подошёл солдат к избушке, в избушке-то жила колдунья.
— Позволь мне переночевать и дай мне чего перекусить да запить, а то я больно уж заморился, — сказал солдат.
— Ото! — отвечала колдунья. — Ну, кто станет пускать на ночлег беглого солдата? Но, так и быть, я сжалюсь над тобою и приму тебя, с условием, что ты исполнишь всё, что я потребую.
— А чего ты потребуешь? — спросил солдат.
— Завтра ты должен весь мой сад вскопать.
Солдат согласился и на другой день принялся за работу, трудился, что было сил, но всё же к вечеру не успел покончить всей работы.
— Вижу, — сказала колдунья, — не покончить тебе работы и не продолжать своей дороги на нынешний день; но, так и быть, я оставлю тебя ещё одну ночку переночевать, но за то ты должен завтра распилить и изрубить в щепки воз дров.
Солдат день-деньской был на работе, а как покончил к ночи, колдунья предложила ему ещё ночку переночевать у неё.
— Завтра, — сказала она, — тебе придётся сослужить мне самую пустячную службу: позади моей избушки стоит старый колодезь, в котором давно уже нет воды, туда я уронила свой огонёк, он горит синим пламенем и никогда не гаснет; вот за ним-то ты должен спуститься и достать мне его.
На другой день старая колдунья повела его к колодезю и спустила его туда в коробе. Солдат нашёл синий огонёк и подал знак, чтоб она опять вытащила его. Колдунья стала поднимать его наверх, а как сравняла его с краем, то протянула руку и хотела выхватить у него синий огонёк.
— Нет, — говорит солдат, смекая, что у неё недоброе на уме, — не отдам я тебе синего огонька, пока не буду стоять обеими ногами на земле.
Взбесилась за то колдунья и пустила его с размаху в колодезь, а сама ушла.
Бедный солдат упал на сырую землю, но ничего не ушибся, и синий огонёк не загас; да что ему пользы от того? Он и сам видит, что смерти, видно, не миновать. Посидел он пригорюнившись да нечаянно сунул руку в карман, глядь — а там его трубочка и наполовину набитая.
«Эге! — подумал солдат. — Хоть в последний раз насладиться».
Вытащил он трубку из кармана, раскурил её на синем огоньке и стал себе покуривать. Дым распространился по всей пещере, и вдруг, откуда ни возьмись, чёрный как уголь человечек стал пред ним и говорит:
— Что изволишь приказать, честный господин?
— Да что ж я могу тебе приказывать? — спросил солдат с удивлением.
— Всё, что ни прикажешь, я сделать рад.
— Ладно, — отвечал солдат, — так прежде всего выведи меня из этого колодезя.
Человечек подхватил его под руку и повёл через подземный ход, но не забыл захватить с собою синего огонька; дорогою показал он солдату все сокровища, которые понакопила себе колдунья и запрятала в подземелье. Солдат захватил с собою золота, сколько сил хватило нести. Выйдя на свет Божий, он сказал человечку:
— Теперь ступай, свяжи старую колдунью и представь её в суд.
Немного погодя, смотрит солдат — мчится быстрее ветра колдунья на дикой кошке и страшно визжит; ещё недолгое время прошло, опять явился пред ним чёрный человечек и докладывает:
— Суд покончен: колдунья висит на виселице. Что изволишь ещё приказать, честный господин?
— Пока ничего, — отвечал солдат, — можешь домой идти: но по первому моему зову явись предо мной как лист перед травой.
— Да и звать-то не к чему; закури только свою трубку на синем огоньке, так я в ту ж секунду явлюсь перед тобой.
Человечек исчез с его глаз.
Солдат вернулся в город, откуда вышел. Он остановился в лучшей гостинице, заказал себе самое дорогое платье и приказал хозяину как нельзя лучше разукрасить для него одну комнату. Когда всё было готово, солдат кликнул человечка и сказал:
— Верою и правдою служил я своему королю, а он прогнал меня и заставил с голода умирать, так я же хочу выместить ему за всё это.
— Что изволишь приказать?
— А вот что, как королевна, его дочка, ночью ляжет спать, ты и принеси её спящую сюда: пускай-ка она послужит мне как простая служанка.
А человечек на то:
— Для меня-то это плёвое дело, а для тебя опасность большая: как выйдет это наружу — несдобровать тебе.
Пробила полночь, дверь сама собою отворилась, и человечек поставил королевну пред солдатом.
— Ага, так ты здесь! — закричал солдат. — Ну, скорее принимайся за работу: бери веник и подметай комнату.
Когда она кончила, солдат подозвал её к себе и протянул ей обе ноги.
— Снимай, — говорит, — с меня сапоги.
Когда она сняла, солдат бросил сапоги ей в лицо и приказал поднять и вычистить. Молча, беспрекословно, с полузакрытыми глазами она исполняла всё, что он приказывал. Как только запели петухи, так человечек отнёс её в за́мок и положил опять в постель.
На следующее утро, как проснулась королевна, так и пошла к своему отцу и рассказала ему, какой она странный сон видела.
— Снилось мне, что мчусь я быстрее молнии по улицам и очутилась в комнате солдата, которому должна была служить как простая служанка: и комнату мести, и сапоги чистить, и самую чёрную работу исполнять. Ведь это только сон, а всё же я так устала, что словно не на шутку работала.
— Но сон бывает в руку, — заметил король, — так вот я дам тебе совет: пред тем как ложиться спать, набей ты карманы горохом, а в кармане проверти дырочку; вот как тебя-то понесут по улицам, так горох-то будет сыпаться помаленьку, след-то и останется на дороге.
А чёрный человечек стоял тут же невидимкой и всё подслушал. Ночью же, как помчался он с королевной по улицам, так хоть из её кармана посыпался горох, а пользы никакой не было, потому что хитрый человечек по всем улицам разбросал много гороху. А королевне опять пришлось чёрную работу исполнять как простой служанке.
На другой день король выслал своих верных слуг отыскивать следы. Но какая польза? На всех улицах сидели бедные дети и подбирали горох, приговаривая:
— Нынешнюю ночь шёл гороховый дождь.
— Надо что другое придумать, — сказал король. — А вот что: не скидай башмаков, как ляжешь спать, а как будешь возвращаться от солдата, так засунь куда-нибудь башмаки, чтоб не видать было, а я уж отыщу.
Чёрный человечек подслушал и этот совет, а когда вечером солдат опять приказал ему принести королевну, он стал отговаривать его, заверяя его, что не может перехитрить последнего мудрёного средства, и что если башмак у него найдётся, так несдобровать ему.
— Не рассуждай, а делай, что приказывают! — прикрикнул на него солдат.
Пришлось королевне и третью ночь исправлять должность чернорабочей служанки. Однако она успела засунуть башмак под постель, прежде чем умчалась оттуда.
На другой день король разослал своих верных слуг по всему городу отыскивать башмак королевны под постелью. Башмак нашёлся у солдата, а сам-то солдат, по совету человечка, убежал за заставу, но был скоро пойман и брошен в темницу. При побеге забыл он всё, что было у него лучшего: и синий огонёк, и золото своё; один червонец остался у него в кармане.
Стоит солдат у окна, закованный в цепях и видит: идёт мимо прежний товарищ его. Постучался он в окно, товарищ подошёл, а тот и говорит ему:
— Удружи-ка, земляк, принеси мне из гостиницы узелочек, который я забыл захватить, а я за то дам тебе золотой.
Товарищ добежал и принёс всё, что надо было, а солдат, как остался один, так сейчас закурил трубку и вызвал чёрного человечка.
— Не бойся, — говорит человечек, — ты иди, куда тебя поведут, и пускай они себе делают, что хотят, не забудь только захватить синий огонёк.
На другой день стали судить солдата, обвинили и приговорили его к смерти. Повели его на казнь, а он и стал просить у короля последней милости.
— Чего ты хочешь? — спросил король.
— Позволь мне в последний раз одну трубочку выкурить.
— Хоть три, но всё же не думай, чтоб я тебя помиловал, — отвечал король.
Солдат вытащил свою трубочку и закурил её на синем огоньке; не успел он выпустить несколько колец дыма, как пред ним явился уже чёрный человечек, с кнутиком в руках, и говорит:
— Что изволишь приказать?
— Постегай-ка мне хорошенько этих коварных судей с их сыщиками, стегай их, пока они с ног свалятся, да не пощади и самого короля, за то, что он так худо со мной обошёлся.
Чёрный человечек размахнулся и давай хлестать направо и налево, словно молния блистает, кнутиком стегает и до кого коснётся, тот совсем с ног собьётся, на земле лежит и головой не шевелит. От страха немецкий король и света Божьего не взвидел, стал он солдатика склонять на милость, и чтобы только жизнь себе сохранить, пожаловал ему всё своё немецкое царство и отдал за него в замужество распрекрасную королевну.