Макаренко А. С. Педагогические сочинения: В 8-ми т. Т. 7
М., «Педагогика», 1986.
Редактору «Литературной газеты» О. Войтинской и критику Ф. Левину править
Наш долг — долг коммунаров, наследников светлого имени Антона Семеновича Макаренко, долг советских граждан, большевиков партийных и непартийных — вернуть истине свое место. Мы требуем, чтобы гражданин Ф. Левин публично отказался от напечатанной им статьи в «Литературном критике».
На совещании критиков, посвященном разбору этого дела, Ф. Левин заявил, что его никто не может принудить «расшаркиваться перед урной А. С. Макаренко». Циничность и бестактность этой фразы не требуют комментариев. Мы можем уверить нашу общественность, что приложим все старания, чтобы оградить дорогую нам могилу А. С. Макаренко от людей, подобных Ф. Левину, ибо так может сказать человек, для которого нет ничего святого. Неужели этот «критик» не способен понять, что такими словами он оскорбил наши горячие сыновние чувства к Антону Семеновичу. Какая может быть речь о «чуткости критика» Ф. Левина, если он не обладает чуткостью в самом примитивном значении этого слова!
Но не об этом мы будем говорить дальше. Мы требуем четкой большевистской принципиальности в решении этого спора между ушедшим от нас физически, но живым в своем творчестве, в воспитанных им людях Антоном Семеновичем Макаренко и «живым» критиком Ф. Левиным, который находится по ту сторону нашей жизни, потому что он не любит ее и не способен понять творческих возможностей советских людей.
В чем вся соль возникшего вопроса?
Ф. Левин поместил в журнале «Литературный критик» № 12 статью под названием «Четвертая повесть А. С. Макаренко». В этой статье он обвиняет писателя А. Макаренко в том, что тот искажает действительность, пишет «сусальную сказку о том, чего не могло быть, нет и не будет».
Не будем пока касаться критики литературных качеств романа «Флаги на башнях», которую Ф. Левин пытается подменить обыгрыванием таких словечек, как «сахарин», «патока», «классная дама», «священный восторг» и т. д., — пусть это пока остается на его совести, но советуем помнить, что в нашей стране торжествует правда и Вам не очернить имен лучших сынов нашего отечества.
В чем квинтэссенция Вашей статьи? В том, что «добрый дяденька Макаренко» пишет, дескать, «неправдоподобную сказку, идиллию», которая никогда не осуществится и которую осуществить невозможно.
А мы утверждаем, что это клевета не только на А. С. Макаренко, но и на советскую жизнь.
Мы во всеуслышание заявляем, что жизнь, описанная в книге А. С. Макаренко «Флаги на башнях», существовала, что действительно была в Харькове коммуна им. Ф. Э. Дзержинского, названная в романе «Колония Первого мая», и что мы ее воспитанники. Там действительно был дворец, там была жизнь коллектива, стоящая неизмеримо выше простого общежития неорганизованных ребят. В романе «Флаги на башнях» показан коллектив, выросший на основе шестнадцатилетнего педагогического опыта А. С. Макаренко, коллектив, впитавший все прекрасное, что дала колония им. Горького. Об этом Вы можете узнать, открыв «Педагогическую поэму»!
"Только 50 пацанов-горьковцев пришли в пушистый зимний день в красивые комнаты коммуны Дзержинского, но они принесли с собой комплект находок, традиций и приспособлений, целый ассортимент коллективной техники, молодой техники освобожденного от хозяина человека. И на здоровой новой почве, окруженная заботой чекистов, каждый день поддержанная их энергией, культурой и талантом, коммуна выросла в коллектив ослепительной прелести подлинного трудового богатства, высокой социалистической культуры, почти не оставив ничего от смешной проблемы «исправления человека», — писал Макаренко.
Нет, Вам этого не понять, потому что Вы не верите в могущество нашего воспитания. Вы не любите советского человека и сами пишете об этом в следующих словах:
«Повесть сентиментальна и паточна, и если бы не вор и враг Рыжиков, то перед нами был бы сущий рай с архангелами, только без крылышек. Присматриваясь ближе, видишь, что герои повести в сущности даже не беспризорники и правонарушители, в них никогда не было каких-либо уродств или вывихов, подлежащих исправлению».
Интересно, что Вы понимаете под словом «беспризорник»? Этакий Джек-потрошитель, преисполненный всяческих пороков, «уродств» и «вывихов», вызывающий у вас барскую брезгливость и нездоровый интерес, которые Вы даже не трудитесь скрывать в приведенной выше цитате.
При таком отношении к детям Вам не понять А. С. Макаренко, подлинного гуманиста, созидателя и страстного певца советского коллектива «могущества непревзойденного», как он писал. Для Макаренко беспризорный — это прежде всего советский ребенок или подросток, именно советский, временно попавший в тяжелое положение. Но эти мальчики и девочки до несчастья, вытолкнувшего их из семьи, учились в советской школе, многие окончили семь классов, они хорошо сознают и понимают свое тяжелое положение, всегда ищут из него выход. И мы имеем право сказать Вам от имени всех этих попавших временно в беду детей, что они верят в советскую жизнь и людей и любят их так, как Вы, критик Ф. Левин, не умеете любить, ибо Ваша ирония о рае с архангелами без крылышек, когда описана правда нашей жизни, выдает Вас с головою! Вам подавай «уродство» и «вывихи» — вот что мило Вашему критиканствующему духу.
Но хотя Вы, вероятно, считаете себя «выдающимся критиком», Вами не только не определяется величественное течение нашей жизни, но Вы и видеть его не способны. Представьте себе, что и дети-сироты, даже если под влиянием неблагоприятных условий они стали воришками, и улицы наших советских городов и весей совсем не такие «вывихнутые», как Вам бы хотелось. У беспризорных ребят нет чувства безнадежности и обреченности. На этой самой «улице» их по-матерински журят хорошие советские женщины и «дяденьки» в рабочих куртках или с портфелями говорят им: «Довольно шляться по свету, учиться надо и работать. Ты в Советской стране живешь, для тебя партия и правительство все приготовили. Отправляйся в колонию, вот тебе и адрес». А эти самые беспризорные, такие же советские дети, как и все, хотят нормальной счастливой жизни. И как раз вредно, очень вредно — это основная ошибка многих «педагогов» — искать в них какие-то «уродства», как делаете Вы. Но при Вашей «чуткости» Вам трудно разобраться в таких вопросах.
Одной из основных замечательных традиций коммуны было никогда не расспрашивать ребят о прошлом. И поэтому мы ничего не знали друг о друге. Наш замечательный коллектив давал возможность коммунарам забыть их тяжелое прошлое и чувствовать себя обыкновенными детьми, какими мы и были.
Мы свидетельствуем, что все описанное в книге «Флаги на башнях» имело место в советской действительности. Вы можете нам возразить, что если это и было, то это не характерно для нашей жизни и поэтому на этом не надо останавливать внимание читателей, не надо этого пропагандировать.
Мы отвечаем:
Великая наука Маркса — Ленина указала конкретные пути строительства коммунизма. Партия ведет нас к коммунизму. Наши писатели пишут и будут писать с перспективой в будущее. Что Вы будете, гр. Левин, делать с Вашим критическим пером, читая книгу об этом обществе? Ведь каждая такая книга будет для Вас «сказкой доброго дяденьки».
Мы хотим поставить вопрос так: даже если бы все написанное в книге «Флаги на башнях» и было вымыслом писателя А. Макаренко, то это уже нужно, уже реально потому, что эта книга рисует коллектив, в котором находят свое осуществление глубочайшие принципы и тончайшие методы коммунистического воспитания.
Дальше можно выдвинуть такой довод: то, что законно для коммунистического общества, может быть, еще неприемлемо пока в наших условиях. Опровергнуть и это очень просто: коллектив коммуны им. Ф. Э. Дзержинского дал стране сотни полноценных граждан нашей прекрасной Родины, работающих буквально во всех отраслях народного хозяйства страны. Берем первых, которые вспоминаются: П. Працан — студент Коммунистического политпро-светительного института им. Н. К. Крупской; А. Локтюхов, Г. Герцкович — курсанты Военно-морского училища имени Дзержинского; Черный — летчик ВВС РККА; С. Никитин — инженер завода; Таликов — инженер-электрик; Ф. Борисов — инженер ХТГЗ; М. Беленкова — аспирант института иностранных языков; Н. Шершнев — врач; И. Панов — инженер; Л. Конисевич — судовой механик (орденоносец).
Этот список людей, воспитанных, по Вашему мнению, в «паточном» и «сахаринном» коллективе, можно было бы сделать очень длинным, лишь размер данного письма не позволяет этого.
История этих сотен людей показывает, что идеи и методы коммунистического воспитания, которые воплотил в жизнь наш духовный отец и учитель А. С. Макаренко, должны быть внедрены буквально во все звенья нашей педагогики, и уже это даст колоссальный толчок вперед делу воспитания нового человека, делу выполнения задач третьей пятилетки, поставленных товарищем Сталиным в отчетном докладе на XVIII съезде ВКП(б). Для пропаганды этих идей бесконечно ценна и необходима книга «Флаги на башнях».
Если теперь обратиться к Вашей критике литературных достоинств повести, то Вы в статье прежде всего обрушиваетесь на пресловутую «нежизненную красивость» персонажей этой книги. Как можно не заметить, что это не «красивость», а подлинная красота нового человека, красота собранности, подтянутости, точного движения и красота внутренняя, которую надо же уметь, Ф. Левин, видеть. Антон Семенович всегда говорил, что советские юноши и девушки, когда они здоровы, счастливы и живут полнокровной трудовой жизнью, — они все красивы! А. Макаренко пишет: «Пацан лобастый и серьезный» или «Володя Бегунок — пацан лет двенадцати, хорошенький, румяный, чуть-чуть важный. Как-то особенно играючи и уверенно ступали его ноги, большие темные глаза по-хозяйски оглядывали все». Разве такой красотой, красотой уверенности не светятся уже наши люди и не будут обладать ею все члены коммунистического общества, которое мы строим и куда Вы, критик Ф. Левин, сумели бы войти, только оставив на пороге весь груз прошлого, мешающий Вам видеть счастье нашей жизни?
Вы не понимаете, как это легко и свободно беспризорник (в Вашем понимании — калека и вор) переделывается в активного, сознательного коммунара. Вы это считаете неестественным, неправдивым.
Напомним, что за пределами Советского Союза якобы дальновидные мыслители до сих пор не способны осмыслить стахановский труд, поверить в него. Они не могут понять, что рядовой рабочий Советского Союза обладает таким гигантским потенциалом коммунистического сознания, который позволяет обыкновенными средствами в обыкновенной обстановке дать рост производительности труда на 1000 %. Эти критики «с добротной заграничной маркой» кричат, что сведения о советских героях труда — вымысел, нереальная сказка, которая не может иметь места не только сейчас, но невозможна и в будущем.
Для нас стахановский труд — прекрасная правда нашей жизни, и долг наших писателей — воспитывать в советских гражданах те коммунистические начала, которые заложены в стахановском труде.
Для тех, кто кровно связан со своей страной, каждый стахановец, независимо от его физических качеств, красив! Красив своим трудовым пафосом, служением народу, своей целеустремленностью. Великая правда и эстетика стахановского труда — это чудесная явь нашей жизни, а не сказка. Нам не убедить, а может быть, словами и бесцельно убеждать, злополучных горе-критиков Запада. Мы убедим их на деле, и тогда им не поздоровится!
Мы почти уверены, что и Вас нам не убедить, но это тоже не имеет, собственно, никакого значения. Испачканными в чернилах руками не остановить нашей жизни! Коммунистический коллектив, описанный в книге «Флаги на башнях», существовал; будут еще более совершенные коллективы, и они бессмертны, ибо это тот путь, путь непрерывного развития, который указан нам генеральной линией нашей партии.
А. С. Макаренко не только описал этот коллектив, он, вдохновленный партией, создал этот коллектив. Мы — счастливые воспитанники этого коллектива.
И еще об эстетике.
Вам, гр. Ф. Левин, кажется неубедительным в романе «Флаги на башнях» описание организованного комсомольского коллектива, какой был в коммуне им. Ф. Э. Дзержинского. Радостные, величественные будни братского единства советских людей в труде кажутся Вам слишком пресными. Вам подавай извечные темы торгашеского мира: «Человек человеку — волк!»
Вам недоступны симфонии молодой советской жизни, они режут Вам ухо. Что есть прекрасная аналогия: длинные уши западных эстетствующих меломанов, воспитанных на визгливой джазовой какофонии, не воспринимают величественной красоты русской народной и классической музыки. А советские народы гордятся своей музыкальной культурой и знают, что она имеет мировое значение.
«Флаги на башнях» Вам не понравились, гражданин Ф. Левин, потому что в этой книге идет речь о тщательной, зеркальной шлифовке нового, коммунистического человека, о детском коллективе, о коллективах второй пятилетки, которые растила партия и оберегала вся страна. В эти годы оказалось возможным и необходимым перейти к тончайшей ювелирной обработке личности, обработке, стирающей последние остатки праха прошлого, и человеческий коммунистический коллектив засиял во всей новой красоте и силе.
Эта книга нравится тысячам советских людей, которые читали ее. Они написали об этом в письмах А. С. Макаренко. Она нравится нам, мы знаем всю глубину раскрытой в ней правды, и мы гордимся, что прожили свою юность именно так, как описал ее Антон Семенович во «Флагах на башнях».
Мы хотим и будем добиваться, чтобы вся наша дальнейшая жизнь была похожа на ту, которая художественно отображена в этой книге.
А Вы, гражданин Ф. Левин, вышли из фарватера нашей жизни и поэтому не понимаете, что Вы с Вашей «критикой» уже потерпели полный крах.
У Вас есть сейчас только один честный выход: на страницах печати отказаться от Вашей статьи «Четвертая повесть А. С. Макаренко» или за Вас это сделают другие. И мы убеждены, что это так и будет.
По поручению колонистов-горьковцев и коммунаров-дзержинцев: С. Калабалин, А. Тубин, Л. Салько, В. Клюшник, Е. Ройтенберг.
Комментарии править
Редактору «Литературной газеты» О. Войтинской и критику Ф. Левину (письмо воспитанников колонии им. М. Горького и коммуны им. Ф. Э. Дзержинского).
Впервые опубликовано в «Учительской газете», 1949, 12 марта (с сокращениями). Печатается по этой публикации.
Написано вскоре после смерти А. С. Макаренко от имени его воспитанников в апреле 1939 г. под названием «Ответ эстетствующему критику». Авторы письма: С. А. Калабалин — один из первых колонистов-горьковцев, последователь А. С. Макаренко в педагогической деятельности; А. Тубин — воспитанник в колонии горьковцев и коммуны дзержинцев (см.: Тубин А. Антон. — Год XXII. Альманах 16. М., 1939, с. 445—492), офицер Советской Армии, погиб в Великую Отечественную войну; Л. Салько — бывший коммунар-дзержинец, военный инженер-конструктор (см. т. 1 настоящего издания, с. 22); В. Клюшник — воспитанник коммуны дзержинцев, офицер танковых войск, участник Великой Отечественной войны (там же, с. 195); Е. Ройтенберг — бывший коммунар-дзержинец, в Великую Отечественную войну — политрук гвардейской мотострелковой дивизии, погиб (см.: Макаренко Г. С. Дзержинец. — Советская педагогика, 1944, № 5—6).
В апреле 1939 г. А. Фадеев, К. Федин, А. Караваева дали высокую оценку «Флагам на башнях» на заседании Президиума Союза советских писателей с активом «Литературной газеты». Они осудили статью Ф. Левина за ее недопустимый тон. На заседании выступили также О. Войтинская и Ф. Левин (см. отчет об этом заседании в «Литературной газете», 1939, 26 апр.).