А 18-го числа въ пятницу въ 11 часовъ по полуночи, въ той же соловецкой небольшой ладьѣ и съ соловецкими жь гребцами, вмѣстѣ съ помянутымъ капитанъ-лейтенантомъ Сенявинымъ, при благополучной, а не вѣтренной погодѣ и ясномъ небѣ, поѣхали изъ города Онега къ городу Архангельску греблею, тѣмъ же трактомъ, какъ и въ него въѣзжали.
Отъ онаго города до Крестнаго монастыря пятнадцать верстъ провожали насъ городничій Карлъ Ивановичь Зильберармъ, расправный судья Герасимъ Спиридоновичь Ларіоновъ, казначей Семенъ Ѳедоровичь Снесаревъ, городской учитель Григорій Ивановичь Ивановъ, Онежской первой гильдіи купец Иванъ Михаиловичь Дьяковъ и платинный мастер Филиппъ Родіоновичь Баженовъ.
Проѣхавши рѣкою Онегой пять верстъ до Крестнаго монастыря, еще десять верстъ греблею жь ѣхали мелкимъ Бѣлаго моря плесомъ, по которому большія мореходныя суда лѣтомъ къ городу Онегу не доходятъ, а останавливаются побочь Крестнаго монастыря.
Отъѣхавши отъ города Онега пятнадцать верстъ, въ половинѣ 2-го часа по полудни приставши къ Крестному монастырю, ходили всѣ въ часовню, въ которой хранится сдѣланный Никономъ патріархомъ крестъ, потомъ отслуживши Животворящему Кресту Господню въ церкви молебенъ и въ квартерѣ платиннаго мастера зятя Ивана Филимонова [который выдаетъ на иностранныя суда изъ сараевъ тесъ и брусья] отобѣдавши, въ тамошней осьмивесельной шлюпкѣ ѣздилъ я на аглицкіе корабли [коихъ въ то время было двѣнадцать], съ директоромъ лѣсной конторы Петромъ Кузьмичемъ Ниманомъ, смотрѣть какъ на нихъ нагружаютъ тесъ и брусья, однакожь того я не видалъ, а удалось только видѣть какъ, стоя у бору, засоряютъ своимъ баластомъ рейду; а съ кораблей пріѣхавши, въ вечеру всѣ были въ домѣ того лѣснаго директора Нимана, гдѣ распрощавшись поздно вечера со всѣми, пошли мы съ Сенявинымъ ночевать въ свою лодку.
Шатаючись часто въ жизнь мою по мѣстамъ, гдѣ производится торгъ моего Государя и Отечества, не нашелъ вреднѣе, какъ бракованіе полезнѣйшихъ нашихъ произведеній и произрастеній, и то единственно только во угожденіе алчныхъ и сребролюбивыхъ людей, которые безъ насъ никакъ обойдтиться не могутъ, а мы, если оставимъ наши прихоти, то смѣло можемъ забыть, есть ли они на свѣтѣ. И въ самомъ дѣлѣ, какое право имѣетъ чужестранецъ браковать нашъ товаръ? Если онъ ему не угоденъ, не бери; пускай въ ихъ отечествѣ пріемники бракуютъ товаръ у корабельщиковъ, а до насъ имъ какое дѣло? А тѣмъ самымъ сбиваютъ цѣну и разоряютъ неимущихъ и негораздо просвѣщенныхъ нашихъ соотчичей. Напримѣръ, я привезъ десять тысячь бревенъ, изъ которыхъ пять тысячь самых хорошихъ, три тысячи посредственныхъ, двѣ тысячи худыхъ. Сребролюбивый бракерь, бросаетъ совсѣмъ за негодность пять тысячь, ссылаясь на присяжную свою должность, говоритъ: и тѣ сумнительны; я уже зашелъ въ долгъ на заготовленіе сего лѣса, кредиторы меня мучаютъ, бракерь подъ видомъ своей должности, мною ругается, а иноземецъ, снюхавшись съ присяжнымъ плутомъ, говоритъ: не мое дѣло. Наконец, съ чрезвычайнымъ ущербомъ перемогаетъ мой гостинецъ лукаваго и безжалостнаго чужестранца, половину моего лѣсу принимаютъ, кой-какъ платятъ мнѣ за оный самую малую цѣну, другая половина остается на согнитіе во вредъ мнѣ, въ ущербъ Монарху и Отечеству. Я расплачиваюсь кой-какъ съ моими кредиторами, на силу мнѣ остается на годъ хлѣбъ насущный, и отвѣдавъ лѣтъ десять сего торгу, скапливаю кой-какъ тысячь пять въ карманъ, наскучиваю безпрестаннымъ симъ шишиморствомъ и, бросивъ сей торгъ, уѣзжаю въ малый городишко, дѣлаюсь сумаремъ и на бѣдныхъ щахъ за труды мои проживаю остатокъ моей жизни. А лихоимственные бракеры нажившись отъ моихъ убытковъ, въ великолѣпныхъ своихъ домахъ утопаютъ въ роскоши. Ни въ которомъ торгѣ такъ не примѣтно воровство бракарства, какъ въ лѣсномъ, и не такъ вредно, ибо вредъ изъ другихъ торговъ относится только на частныхъ людей, а этотъ относится и на государство; потому, чтобъ бракерю сорвать за лѣсъ хорошій гостинецъ съ десяти тысячь бревенъ, то надобно, чтобъ половина за безполезное была брошена. Одна гавань, складенная сажень на сто плотно изъ обракованныхъ брусьевъ поперекъ на Кій-островѣ, близъ города Онега, доказываетъ сію истину; ибо я скажу мало, ежели футовыхъ брусьевъ квадратныхъ въ одномъ семъ мѣстѣ погублено сто тысячъ, гдѣ бы все то можно было сдѣлать изъ камня, ибо въ весь островъ, версты на четыре простирающійся, не что иное какъ камень.
А 19-го числа въ субботу, когда всѣ наши гребцы собрались на судно, то мы при пасмурномъ небѣ, вовремя заутрень, поѣхали сперва парусомъ, а потомъ, за утишеніемъ вѣтра, греблею.
Отъѣхавши отъ Крестнаго монастыря и Кій-острова пятдесятъ верстъ, для обѣду и отдыху гребцамъ, въ 11 часовъ по полуночи пристали къ каменному острову Пурлудѣ. Сія на три версты въ окружности простирающаяся скала ничего въ себѣ особаго не оказываетъ, кромѣ самаго мелкаго кустарника и великаго множества ягодъ морошки, черницы и неизвѣстнаго еще краснаго роду ягодъ, названной окрестными жителями сцыхою, но оная ими не употребляется въ пищу. Тамъ же находится не сказанное множество дикихъ утокъ. Оныя величиною съ нашихъ гоголей; голова, шея, спина, хвостъ, крылья — все черное, зобъ, брюхо, подъ хвостомъ и подъ крыльемъ, также и правильныя перья въ крыльяхъ бѣло; крылошки ихъ невелики и рѣдки, отчего думать можно, что натура имъ не опредѣлила отлетать въ дальніе краи на зимовью; черные ихъ и чешуистые сапоги соединены между пальцами твердою перепонкою, крѣпкій ихъ и долговатый носъ къ концу поклеповатъ, вырѣзанъ натурою параллельными ручьями противъ изгибины его и покрытъ чернымъ лакомъ; между оными рѣзьбами нарисовала натура одну полосу бѣлую и яркую, а изъ тѣхъ мѣстъ, гдѣ носъ выходитъ изъ перьевъ, зачинается бѣлая же, узкая полоска по обѣимъ сторонамъ и идетъ обоюдно до глазу; жесткость носу ихъ означаетъ ясно, что онѣ, кромѣ ягодъ и рыбы, и еще въ ущелинахъ каменныхъ себѣ пищу доставать умѣютъ; объ голосѣ ихъ ничего за краткостію времени сказать не могу; пуху много темнодымчатаго; дѣтей у нихъ по два и по три выводятся, и выростаютъ въ самыхъ глубокихъ разсѣлинахъ каменныхъ, чаятельно — отъ хищныхъ птицъ, изъ которыхъ мы тамъ сову видѣли. Тамъ еще находится нѣсколько бекасины и много соловецкихъ чаекъ.
Мы на ономъ острову отобѣдавши, за обмелѣніемъ отъ отливной воды судна, пока опять сталъ приливъ и приливною водою сняло съ мели судно, пробыли часа четыре; потомъ отъ него, при ясномъ небѣ и тихой, не вѣтряной погодѣ, открытымъ моремъ поѣхали греблею.
20-го числа въ воскресенье, въ праздникъ Иліи Пророка, передъ разсвѣтомъ, еще до солнечнаго всходу, во время ко всеночной звону, отъѣхавши отъ Крестнаго монастыря 115, а отъ острова Пурлуды 65 верстъ, остановились на якорѣ противъ погоста, называемаго по впадающей въ Бѣлое море небольшой рѣчкѣ Лямса, и выѣхавши въ лодкѣ на берегъ, ходили въ церковь, дослушавши же всеночную, во ожиданіи обѣдни, обогрѣлись въ крестьянской избѣ. Потомъ, отслушавши литургію и прочее по церковной праздничной церемоніи богослуженіе, въ той же избѣ [въ которой обогрѣвались послѣ всеночной] отобѣдавши, перебрались опять на свое судно.
Въ приходѣ сей церкви, во ономъ же погостѣ, живущихъ въ тридцати-пяти дворахъ казеннаго вѣдомства состоитъ мужеска пола крестьянъ сто-осьмнадцать ревижскихъ душъ, почему и уборъ внутри церкви весьма бѣденъ.
Перебравшись же на судно, не мѣшкаючи ни мало, при ясномъ небѣ и небольшомъ попутномъ вѣтрѣ, поѣхали тихо парусомъ; но отъѣхавши отъ погоста версты три, попутный намъ вѣтръ перемѣнился въ противный. Итакъ, во ожиданіи попутнаго опять вѣтра, стали на якорь; при захожденіи жь солнца сталъ благополучный вѣтръ, съ помощію котораго и пустились въ ночь, держась съ правой стороны называемаго тамошними жителями Лѣтняго берега.
21-го числа въ понедѣльникъ, проѣхавши отъ погоста Лямса въ ночи 140 верстъ, видны были по утру, когда поравнялись противъ Орлова наволока, въ лѣвой сторонѣ Соловецкій и Заицкій острова, до которыхъ отъ того наволока почитаютъ моремъ до 50 верстъ.
Отъ онаго противъ Муксалмыхъ острововъ состоящаго Орлова наволока, поворотили мы около того жь Лѣтняго берега къ городу Архангельску вправо. Проѣхавши отъ того наволока верстъ десять, гораздо видѣнъ былъ вдали Анзерскій островъ. Отъѣхавши отъ Орлова наволока 50 верстъ, для обѣда стали на якорь противъ состоящаго въ правой сторонѣ Угъ-наволока. На берегу сего наволока есть экономической, прежде бывшей Соловецкаго монастыря деревни Дураковой [которая отъ того наволока впередъ въ десяти верстахъ] ловецкая изба, ибо въ завони онаго наволока имѣется той деревни, по прилеганію ихъ земли, тоня, въ коей довольное число крестьяне на продажу ловятъ семгу и сельди, почему оную тоню той Дураковой деревни крестьяне держатъ для ловли погодно.
Прямо противъ сего наволока, верстахъ въ трехъ, въ лѣвой по нашей къ городу Архангельску ѣздѣ сторонѣ, во окружности до пяти съ лишнемъ верстъ, островъ Жокжи; на немъ для караулу иностранныхъ купеческихъ судовъ построена высокая башня, и имѣется денно и нощно безперерывный караулъ. На немъ также, для провожденія по фарватеру иностранныхъ кораблей и прочихъ мореходныхъ купеческихъ судовъ, во все лѣто живутъ присяжные и записные изъ крестьянъ лоцмана, а на зиму опять отъѣзжаютъ въ свои домы.
Отъ онаго Орлова наволока, пробывши на немъ за обѣдомъ и противнымъ вѣтромъ часа три, при маломъ попутномъ вѣтрѣ поѣхали тихо парусомъ. Отъѣхавши отъ онаго Орлова наволока 10 верстъ, сдѣлался намъ большой противный вѣтръ, для чего противъ помянутой экономической деревни, во избѣжаніе морскихъ волнъ, забѣжавши въ маленькую гавань, стали на якорь. Крестьяне сей деревни промышляютъ ловлею въ Бѣломъ морѣ въ пятнадцати тоняхъ семги и сельдей; самыхъ же, въ разсужденіи хорошаго полову, лучшихъ двѣ тони, первая — что у Угъ-наволока, вторая — возлѣ оной деревни, въ которыхъ, въ каждой, въ лѣтнее время, даже до Покрова Пресвятыя Богородицы, начиная отъ Петрова дни, въ иншіе дни отъ пятидесяти до ста семгъ ловится. Сверхъ сего, еще на Бѣломъ морѣ пулями изъ ружей бьютъ морскихъ звѣрей лысановъ, а изрѣдко и бѣлугъ. Юндами (такъ называются звѣриные, изъ веревокъ сдѣланные невода) осенью ловятъ нерьповъ; изъ нерьповъ сала выходитъ отъ пяти до шести пудъ, которое они продаютъ въ городѣ Архангельскѣ, иногда жь и проѣзжающимъ купцамъ, отъ двухъ до трехъ рублей каждый пудъ, а кожу нерьпову —отъ рубля двадцати-пяти копѣекъ до полуторыхъ рублей; изъ лысановъ выходитъ сала отъ двухъ до четырехъ пудъ, продаютъ по той же цѣнѣ, какъ и нерьпово, а кожу лысанову, за малостію ея, продаютъ отъ тридцати до сорока копѣекъ; въ годъ каждый житель по помянутой цѣнѣ можетъ продать нерьповъ отъ пятидесяти до осьмидесяти, лысановъ отъ двадцати-пяти до пятидесяти, бѣлугъ отъ двухъ до пяти; кромѣ жь сего морского рыбнаго и звѣринаго промысла, никакихъ ремеслъ и хлѣбопашества не имѣютъ и въ заработки никуда отъ домовъ своихъ не отлучаются, кромѣ того, что въ городъ Архангельскъ ѣздятъ моремъ на своихъ небольшихъ судахъ для продажи своего товару и покупки хлѣба.
Во оной деревнѣ, за дальностію ихъ приходской церкви, имѣется деревянная часовня, въ которой празднуютъ Преображенію Господню; къ поставленному возлѣ сей часовни отъ проѣзжающихъ большому деревянному кресту прибили и мы небольшой деревянный крестъ. Во оной деревнѣ отужинавши, во ожиданіи пока утихнетъ гроза, пробыли часа четыре, а при небольшомъ попутномъ вѣтрѣ поѣхали парусомъ въ 12 часу по полудни въ ночь.
22-го числа во вторникъ по утру, проѣхавши въ ночи отъ деревни Дураковой тридцать верстъ, въ правой сторонѣ на матерой землѣ въ нашемъ виду была деревня и погостъ Лапшино въ немъ деревянная церковь Введенію во храмъ Пречистыя Богородицы, а въ лѣвой сторонѣ, какъ матерой земли, такъ и острововъ, было не видно. Отъѣхавши отъ онаго погоста верстъ десять, попутный вѣтръ перемѣнился въ противный, почему, остановясь на якорѣ, пока намъ сталъ попутный вѣтръ, простояли часа два, а потомъ при благополучномъ же вѣтрѣ поѣхали парусомъ.
Отъ деревни и погоста Лапшина отъѣхавши тридцать-пять верстъ, въ двѣнадцатомъ часу по полуночи пристали къ Яренскому погосту (такъ называется по протекающей сквозь селеніе и впадающей въ Бѣлое море рѣчкѣ Яренкѣ, которая вытекаетъ изъ болота верстъ за пятдесятъ отъ погоста).
Во ономъ погостѣ двѣ отъ Соловецкаго монастыря построенныхъ деревянныхъ церкви: 1-я — преподобнымъ Зосиму и Савватію Соловецкимъ; въ ней въ верху въ деревянныхъ ракахъ препочиваютъ мощи праведныхъ Іоанна и Логина Яренскихъ, которые въ Соловецкомъ монастырѣ жили послушниками и для рыбнаго промысла отправлены были на соловецкихъ мореходныхъ судахъ къ Мурманскому берегу, но случившеюся на Бѣломъ морѣ бурею тѣ ладьи разбило, и всѣ бывшіе на нихъ люди, въ томъ числѣ и они, утонули, но тѣла ихъ двухъ выбило къ сему погосту, гдѣ и землѣ были преданы; по прошествіи же нѣсколькихъ лѣтъ вышли они изъ земныхъ нѣдръ нетлѣнны, для чего и жили здѣсь всегда присыланные изъ Соловецкаго монастыря іеромонахи и монахи, и нѣсколько лѣтъ именовалась Яренскою пустынкою, состоявшею подъ вѣдѣніемъ Соловецкаго монастыря; при положеніи жь монастырей въ штаты пустынка сія изпразднена, а для отправленія должнаго въ церквахъ богослуженія опредѣленъ бѣлый священникъ, со обыкновеннымъ числомъ причетниковъ; на содержаніе жь ихъ ко оной церкви дано въ приходъ тридцать дворовъ казеннаго вѣдомства крестьянъ, во ономъ же погостѣ живущихъ; къ тому жь еще позволено имъ на Бѣломъ морѣ пользоваться рыбною и звѣриною ловлею. Мощи жь Іоанновы открываются, а Логиновы Петромъ Великимъ запечатаны. Къ стѣнѣ оной церкви подъ крышкою снаружи прибилъ я съ надписаніемъ на жестѣ своего имени, года и мѣсяца небольшой деревянный крестъ. Вторая церковь — во имя Николая Чудотворца. Жительствующіе во ономъ погостѣ крестьяне, также какъ и деревни Дураковой крестьяне, промышляютъ ловлею въ нарочитыхъ тоняхъ семги и сельдей и въ Бѣломъ морѣ морскихъ звѣрей, но въ ихъ тоняхъ противъ дураковскихъ ловля семги гораздо хуже, да и рыба ловится мельче. Здѣсь есть восемь семажьихъ и сельдяныхъ казенныхъ тонь, которыя отъ Архангелогородской казенной палаты отдаются желающимъ съ платежемъ въ годъ ста-шестидесяти рублей съ торгу въ оброкъ.
Побывши мы въ церквахъ и отслушавши храмамъ и чудотворцамъ молебенъ, сѣвши въ карбасъ, хотя и отвалили отъ берега, однакожь за противнымъ вѣтромъ, отъѣзжаючи по малу греблею, часто останавливались, почему отъ Яренскаго погоста до Партоминскаго монастыря ѣхали 24 версты до утра другого дни.
23-го числа въ среду часу въ девятомъ по полуночи пристали къ Партоминскому монастырю, а поелику онъ стоитъ не на самомъ берегу, гдѣ пристаютъ суда, то мы до него пѣшіе шли съ версту.
Сей монастырь кѣмъ, когда и по какой причинѣ построенъ, о томъ по тамошнему лѣтописцу не извѣстно, а видно, что онъ на называемыхъ Унскихъ Рогахъ и на берегу выдавшейся изъ Бѣлаго моря не широкой, но въ длину верстъ на сорокъ простирающейся называемой Унской губы стоитъ изъ давнихъ времянъ.
Въ немъ двѣ церкви, одна деревянная, другая каменная; деревянная какъ построена, тому въ мой проѣздъ минуло сто-семдесятъ лѣтъ; въ ней настоящій храмъ Преображенію Христову, придѣлъ великомученику Ѳеодору Стратилату. Каменная двуэтажная большая, построена отъ подаянія или жалованья Петра Великаго; въ ней въ верхнемъ этажѣ одинъ только храмъ Успенію Пречистыя Богородицы, четыре кельи, въ верху на сводѣ бѣдная ризница и книгохранительница; въ ней имѣется подаянія государыни Татьяны Михаиловны серебряный позолоченный потиръ со всѣмъ приборомъ, а больше въ ризницѣ и книгохранительницѣ .jpg)
достойныхъ любопытства и примѣчанія вещей никакихъ нѣтъ. Въ низу жь подъ церковью кухня, хлѣбопекарня и для поклажи подвалъ и чуланы. Во особой не подалеку отъ церквей деревянной часовнѣ подъ спудомъ препочиваютъ мощи преподобныхъ Вассіана и Іоны, которые Соловецкаго монастыря были монахи, но также, какъ и праведные Іоаннъ и Логинъ, отправлены были къ Мурманскому берегу на соловецкихъ ладьяхъ за рыбнымъ промысломъ прикащиками, и какъ разбило ладьи морскими волнами, то и они съ прочими утонули, тѣла жь ихъ прибило къ оному Партоминскому монастырю, гдѣ и погребены; по нѣкоторымъ же чудеснымъ явленіямъ государь Петръ Великій, въ проѣздъ свой въ 1694 году изъ города Архангельска въ Соловецкій монастырь, со всѣмъ своимъ флотомъ, отъ чрезвычайной вдругъ сдѣлавшейся бури, былъ забѣжавши въ Унскую губу, и оныя мощи, съ бывшимъ при немъ архіереемъ и сигклитомъ, свидѣтельствовалъ; во время жь того свидѣтельства нашли кости на одного преподобнаго, кои симъ великимъ государемъ запечатаны, однакожь велѣно онымъ преподобнымъ издать и отправлять службу обоимъ. Въ память же того своего пришествія и отъ морской опасной бури спасенія, изволилъ сдѣлать своими руками большой деревянный четвероконечный крестъ и самъ же несъ и поставилъ возлѣ оной часовни; а какъ тотъ крестъ за подгнитіемъ въ землѣ съ того мѣста вынетъ и поставленъ въ Успенской каменной церквѣ, то я, будучи теперь во ономъ монастырѣ, на самомъ же томъ мѣстѣ поставилъ небольшой деревянный крестъ, съ вырѣзанною на немъ слѣдующею надписью: «На семъ мѣстѣ водруженъ крестъ Петромъ Великимъ, дѣланный имъ, а обновленъ его подданнымъ и почитателемъ Петромъ Челищевымъ. 1791. VII». Его величество проѣхалъ было мимо сего монастыря въ проѣздъ свой въ Соловки, но по преданію жителей извѣстно, что возставшая нечаянно чрезвычайная буря подвергла жизнь его опасности, и для того, по совѣту будто кормчаго, изволилъ онъ рѣшиться съ своимъ флотомъ забѣжать въ помянутый заливъ или губу и отдохновеніе взять въ сей обители; и въ ту свою бытность на достроеніе означенной Успенской каменной церкви пожаловалъ 2,880 золотыхъ гривенъ, для оборонительства отъ набѣговъ иноземцевъ нѣсколько мѣдныхъ пушекъ, пороху и на содержаніе жившихъ тогда тамъ монаховъ опредѣлилъ погодное жалованье, довольное число рыбныхъ ловель и для содержанія скота сѣнныхъ покосовъ.
Во ономъ Партоминскомъ монастырѣ, какъ сказываютъ, однихъ монаховъ, кромѣ бѣльцовъ, живало до шестидесяти человѣкъ; а теперь уже онъ приходитъ въ упадокъ, строеніе все въ немъ обветшало, да и живетъ для охраненія церквей одинъ только простой монахъ, который исправляетъ строительную должность, да для отправленія подлежащаго богослуженія бѣлый священникъ вдовецъ; къ исправленію жь монастырскихъ работъ — пахоты, покосу и прочихъ, строитель нанимаетъ въ годъ по два работника да по одной коровницѣ на собираемыя отъ проѣзжающихъ за разныя службы деньги, ибо строитель держитъ четырехъ коровъ да двухъ быковъ.
Мы, побывши въ церквахъ и отслуживши храмамъ и преподобнымъ молебенъ, пришедши на свою лодку, отобѣдавши, пустились было въ свой путь при ясномъ небѣ и при небольшомъ противномъ намъ вѣтрѣ греблею; но какъ противъ усилившагося вѣтра не могли греблею ѣхать, то мы во ожиданіи благополучнаго вѣтра, или пока противный утихнетъ, выбравшись на море, стали на якорь; поелику жь вѣтръ не утихалъ, а часъ отъ часу становился больше, для чего, чтобъ не сорвало нашего судна съ якоря и не унесло насъ въ открытое море, передъ вечеромъ опять забрались въ ту жь Унскую губу и, выѣхавши на берегъ, еще въ Партоминскомъ монастырѣ слушали въ вечеру всеночную въ Успенской церквѣ и, за опозданіемъ, въ кельяхъ того монастыря строителя ночевали и ужинали.
24-го числа въ четвертокъ, отслушавши въ обыкновенное время литургію, водное освященіе и въ путь шествующій молебенъ, пошли на свою лодку и въ ней отобѣдавши поѣхали съ благополучнымъ вѣтромъ парусомъ; но надъ вечеръ вѣтръ поутихъ, то мы хотя и парусомъ ѣхали, но очень тихо.
25-го числа въ пятницу, отъѣхавши отъ Партоминскаго монастыря 70 верстъ, въ 9 часу по полуночи, для обѣда и отдыху гребцамъ, подъ называемымъ Ужинскомъ устьемъ, возлѣ именуемаго Конева острова ставши на якорь, вышли на островъ. На ономъ острову жила никакого нѣтъ, а только есть однѣ для пристани промышленниковъ избы, почему даетъ мыслить, что возлѣ онаго острова тамошніе жители хорошій имѣютъ половъ морскихъ рыбъ и звѣрей. На ономъ острову на время нынѣшняго со Шведомъ сраженія, дабы онъ нечаянно и безопасно не могъ учинить на городъ Архангельскъ нападенія, сдѣлано въ предосторожность по военному порядку двѣ батареи.
На ономъ острову пообѣдавши, за обмелѣніемъ отъ отлива судна, во ожиданіи приливу пробыли часовъ шесть. Потомъ, выпадшею изъ рѣки Двины рѣчкою Малотурьею вверхъ къ Никольскому Корельскому монастырю поѣхали греблею. По обѣ стороны сей рѣчки берега невысокіе и ровные, безперерывные отъ самого Конева острова до Никольскаго Корельскаго монастыря, самые хорошіе, на пятнадцать верстъ простирающіеся, луговые сѣнные покосы. Отъѣхавши отъ Конева острова 15 верстъ, часа за три до разсвѣта пріѣхали къ Никольскому Корельскому монастырю, но за темнотою ночи не нашли фарватеру, чтобъ пристать къ монастырской пристани, а ночевали въ лодкѣ.
26-го числа въ субботу послѣ заутрени остановились возлѣ монастырской пристани и, вшодши въ монастырь, во ожиданіи обѣдни въ монашескихъ кельяхъ обогрѣлись.
Во ономъ монастырѣ четыре церкви: двѣ каменныхъ да двѣ деревянныхъ. Каменныя: 1) настоящій соборъ, въ немъ два престола, одинъ главный, Николаю Чудотворцу, другой придѣльный первоверховнымъ апостоломъ Петру и Павлу; 2) Успенію Пресвятыя Дѣвы Богородицы. Изъ оныхъ церквей изъ одной въ другую сдѣланъ каменный высокій переходъ. Деревянныя: 1) настоящій храмъ Срѣтенію Господню, придѣльный Зосиму и Савватію Соловецкимъ чудотворцамъ. Изъ оной церкви, за ветхостію ея, выбирали въ мой проѣздъ образа и иконостасъ, затѣмъ что за опасностію въ ней служить, хотятъ ее изпразднить или возобновить. Подъ оною церковью погребены тѣла утопшихъ Антонія и Филиппа, дѣтей строительницы сего монастыря Марѳы Посадницы, коихъ простолюдины почитаютъ за святыхъ; 2) деревянная церковь надъ Святыми Воротами, въ ней одинъ придѣлъ — Входу Господню во Іерусалимъ. Внутри монастыря нѣсколько каменныхъ келій, квасоварня, хлѣбопекарня и келарская, а одна связь настоятельскихъ лѣтнихъ келій деревянная, тако жь и ограда, обнесенная кругомъ монастыря, деревянная; въ немъ прежде бывали, также какъ и въ Соловкахъ, темницы, въ которыхъ содержались государственные колодники.
Оный монастырь по штату положенъ въ третьемъ классѣ, но монаховъ полнаго по штату числа не было въ мой проѣздъ, а былъ только игуменъ, одинъ іеромонахъ и одинъ монахъ, для исправленія монастырскихъ работъ штатныхъ служителей восемь человѣкъ, а послушниковъ, чтущихся къ постриженію, нѣтъ. Прежде жь въ немъ до отобранія отъ монастырей крестьянъ, однихъ монаховъ, кромѣ бѣльцовъ, бывало по пятидесяти человѣкъ.
Сей монастырь начально построенъ при Московскомъ княженіи въ году[1], въ Двинскомъ уѣздѣ, на Пудужемскомъ устьѣ, у моря, на Корельскомъ берегу; въ началѣ построена была на гробѣхъ помянутыхъ Марѳы Новгородской Посадницы дѣтей Антонія да Филиппа, ея имѣніемъ, для вѣчнаго ихъ поминовенія, деревянная церковь во имя святого Николая Чудотворца, и вдавши въ вѣчное сего монастыря владѣніе свои вотчины, земли, сѣнные покосы, рѣки и озера, уставила монашеское общежительство, а до того никакого строенія на семъ мѣстѣ не было.
Отслушавши литургію, побывши въ всѣхъ церквахъ, посмотрѣвши монастырской ризницы, библіотеки или книгохранительницы, гдѣ ничего достойнаго любопытства и примѣчанія не нашли, и по зву зашедши къ игумну того монастыря въ келью на нѣсколько только минутъ, сѣвши опять въ свою лодку, тою жь рѣчкою Малотурьей вверхъ же противъ теченія поѣхали греблею и бичевою во 2 часу по полудни.
Но отъѣхавши версты двѣ, вода прибыльная или приливная гораздо стала сбывать въ море, а оттого оная рѣчка становилась мельче, и мы очень часто садились на мель, да и ѣхать противъ двойнаго стремленія воды никакъ не могли, почему стали на якорь и простояли часа три; потомъ, съ приливною изъ моря въ рѣку водою, намъ попутною, бичевою жь поѣхали въ пять часовъ по полудни.
Проѣхавши отъ Никольскаго Корельскаго монастыря по обѣ стороны рѣчки Малотурьи сѣнокоснымъ луговымъ мѣстомъ 20 верстъ, для ужины въ 9 часу по полудни стали на якорь противъ экономической, прежде бывшей Никольскаго Корельскаго монастыря деревни Шихирихи.
Во оной деревнѣ пятнадцать крестьянскихъ дворовъ; жительствующіе въ нихъ крестьяне промышляютъ рыбною въ рѣкахъ и въ Бѣломъ морѣ ловлею и всегда ѣздятъ въ извозъ; женщины изъ покупного въ городѣ Архангельскѣ, по малому числу по двадцати по пяти копѣекъ фунтъ малаго, привознаго по большей части изъ Шенкурскаго уѣзда, льну во все годичное время ткутъ и бѣлятъ тонкія полотны, которое въ городѣ Архангельскѣ продаютъ тамошнимъ купцамъ отъ семидесяти до восьмидесяти копѣекъ каждый аршинъ; сверхъ того, въ разсужденіи довольнаго по рѣкамъ хорошаго сѣнокоса много для продажи въ Архангельскѣ держатъ скота и для извозу лошадей; сверхъ того, для прокормленія своихъ семействъ имѣютъ хлѣбопашество, жито, которое у нихъ выростаетъ самъ-шостъ и самъ-четвертъ, почему и пашутъ онаго, каждый житель, отъ трехъ до четырехъ четвертей въ годъ; а ржи за неурожаемъ пашутъ на удачу только четверика по полтора, но и тѣ почти никогда не выростаютъ, а всегда рожь покупаютъ въ городѣ Архангельскѣ и хлѣбы пекутъ, перемѣшивая ее съ житомъ. Во оной деревнѣ за отдохновеніемъ гребцамъ пробыли часа полтора, потомъ отужинавши, при тихой не вѣтряной погодѣ, тою же рѣчкою Малотурьею вверхъ поѣхали греблею.
Отъѣхавши отъ деревни Шихирихи версты три, съ лѣвой стороны вышла знатная въ сѣверномъ краю и во всемъ тамошнемъ поморьѣ рѣка Двина (изъ которой вытекаетъ оная рѣчка Малотурья въ семъ мѣстѣ), и какъ въ нее въѣхали, то не могли противъ двойного ея стремленія греблею ѣхать, а въ ожиданіи пока пойдетъ въ верхъ рѣки приливная изъ Бѣлаго моря попутная вода, стали на якорь. Въ самомъ ономъ устьѣ, гдѣ рѣчка Малотурья вытекаетъ изъ Двины, стоитъ деревня экономическаго вѣдомства, по названію Лицкая; въ ней для осмотру проѣзжающихъ изъ города Архангельска и въ городъ Архангельскъ иностранныхъ и россійскихъ купеческихъ кораблей и всякихъ мореходныхъ и простыхъ малыхъ судовъ есть застава и день и ночь безперерывный караулъ, для чего всегда въ сдѣланной караульнѣ въ вѣдомствѣ поручика и сержанта живетъ команда солдатъ.
27-го числа въ воскресенье по утру, еще часа за полтора солнечнаго восходу, пошла приливная изъ моря попутная намъ вода, при помощи которой, не упуская времени, и поѣхали поспѣшно греблею.
Отъѣхавши не много отъ помянутаго устья, въ нашемъ виду были погосты на островахъ, ибо рѣка Двина съ самаго ея начала и до истока въ Бѣлое море раздѣлилась на неисчислимые протоки, которые особыми рѣчками, а другіе и рѣками розными названіями именуются и, обойдя немалые острова сѣнокосные, пахотные и лѣсные, опять соединились съ выпустившею ихъ рѣкою Двиною. 1-й погостъ, въ правой по нашей ѣздѣ сторонѣ, называемый Конецъ; въ немъ деревянная церковь объ одномъ храмѣ Николаю Чудотворцу; 2-й — Вознесенскій, объ одномъ же престолѣ Вознесенію Христову деревянная церковь; 3-й — противъ самого города Архангельска на именуемомъ Кегъ-островѣ, приходская деревянная церковь Иліи Пророку и священномученику Власію. Сей островъ тѣмъ больше достоинъ примѣчанія, что Петръ Великій присутствіемъ своимъ удостоить его изволилъ и въ церкви того острова (которую послѣ того Двиною подмыло и перенесена уже на другое мѣсто), самъ во время литургіи изволилъ читать Апостолъ, а потомъ изволилъ же удостоить посѣщеніемъ своимъ домъ одного священника и двухъ или трехъ крестьянъ. Около рѣки Двины и на ея островахъ множество дворцовыми и экономическими крестьянами населенныхъ деревень, и у каждаго жителя своя вѣтряная мельница.
Отъѣхавши же отъ деревни Шихирихи двадцать, отъ города Онеги 544, отъ Соловецкаго монастыря 849, всего жь Бѣлымъ моремъ отъ деревни Сорокиной 983, а отъ Санктъ-Петербурга 1,942 версты, къ городу Архангельску пріѣхали въ 9 часовъ по полуночи, во время обѣдняго звону, и остановились на первый случай квартерою въ Соловецкомъ подворьѣ, а 30-го числа іюля жь перебрались въ домъ Архангельскаго катедральнаго собора священника тамошней духовной консисторіи члена, Михаила Епифанова Шустова.
Примѣчанія
- ↑ В оригинальном тексте пропущена дата; согласно источникам датой основания являются кон. XIV — нач. XV вв., а первое упоминание — в 1419 г. — Примѣчаніе редактора Викитеки.