Позитивизмъ въ области спиритуализма. А. Аксакова. Спб., 1884 г.
Г. Аксаковъ напечаталъ рядъ статей въ журналѣ Ребусъ; этотъ рядъ приняла, такіе размѣры, что редакція журнала сочла полезнымъ издать ихъ нынѣ особой брошюрой подъ нѣсколько измѣненнымъ заглавіемъ". Намъ очень утѣшительно читать, что въ мірѣ россійскихъ спиритовъ размѣры имѣютъ столъ великое значеніе, что столовращательныя размышленія полезны прямо-пропорціонально ихъ величинѣ, то-есть продолжительности и утомительности. И дѣйствительно, статьи г. Аксакова, собранныя въ одинъ, такъ сказать, большой ребусъ, пріобрѣтаютъ замѣтно гипнотизирующее свойство. Къ сожалѣнію, рецензентъ долженъ былъ бороться съ этимъ свойствомъ, чтобы имѣть возможность дать читателямъ Русской Мысли отчетъ о самой книжкѣ.
Г. Аксаковъ называетъ вопросъ о спиритизмѣ темнымъ, но, тѣмъ не менѣе, весьма близкимъ для каждаго изъ насъ вопросомъ. Это отчасти справедливо, потому что у каждаго изъ насъ можетъ оказаться родной или знакомый, который можетъ ловить руку Жако или, какъ г. Аксаковъ, заняться «философскимъ обоснованіемъ» спиритистическихъ бредней. Темный и близкій вопросъ признается авторомъ Позитивизма въ области спиритуализма и вопросомъ задорнымъ. Написана книжка г. Аксакова по поводу сочиненія позитивиста Адольфа д’Ассьэ (Essait sur l’humanité posthume et le speritismë). Какъ сборникъ святочныхъ разсказовъ, сочиненіе г. Аксакова составлено не безъ достоинства. Особенно поражаетъ строгая выдержанность серьезнаго тона при явной забавности содержанія. Приведемъ одинъ изъ этихъ разсказовъ. Г. Аксаковъ сообщаетъ «о своихъ двухъ свиданіяхъ съ извѣстной Кэти нингъ». «Если не ошибаюсь, — говоритъ онъ, — Кэти Книгъ была первою извѣстною матеріализовавшеюся фигурой, и результатъ этотъ только что былъ добытъ въ 1873 году въ частномъ семейномъ (а есть общественный семейный?) кружкѣ г. Кука». Г. Аксаковъ, узнавши, что въ семействѣ г. Кука добытъ былъ этотъ результатъ, сейчасъ же поѣхалъ въ Лондонъ, чтобы взглянуть на него собственными глазами. Ну, посадили любознательнаго иностранца въ полутьму, заработалъ медіумъ, задвигалась занавѣска, и появилась человѣческая фигура «въ бѣломъ одѣяніи, съ открытымъ лицомъ, но толовою, также укутанною чѣмъ-то бѣлымъ; одѣяніе болѣе всего походило на сорочку, изъ широкихъ рукавовъ которой виднѣлись голыя руки; то была Кэти. Въ правой рукѣ она что-то держала»… Воображеніе читателя настроено этимъ торжественнымъ разсказомъ, ему уже чудится трогательная или трагическая развязка перваго свиданія нашего соотечественника съ результатомъ, который добытъ была, въ частномъ семейномъ кружкѣ гостепріимнаго англичанина. Но г. Аксаковъ очень остроумно обманываетъ наивныя ожиданія легковѣрнаго читателя: Кэти подзываетъ шепотомъ г. Люксмора и вручаетъ для передачи дорогому гостю баночку съ вареньемъ. «Общій смѣхъ! — продолжаетъ свой удачный разсказъ г. Аксаковъ. — Какъ видно, наше знакомство нельзя назвать мистическимъ. „Откуда эта баночка?“ — полюбопытствовалъ я узнать. „Изъ кухни“, — былъ отвѣтъ Кэти».
Къ общему смѣху собесѣдниковъ Кэти присоединяется и общій смѣхъ читателей книжки г. Аксакова, и нѣкоторые сожалѣютъ только, что въ семействѣ г. Кука не добытъ другой результатъ: было бы еще интереснѣе, еслибъ варенье Кэти захватила не изъ кухни, а съ того свѣта. Вѣдь, матеріализировавшіяся фигуры чѣмъ-нибудь да питаются…
Но на всѣхъ не угодишь. Мы думаемъ только, что г. Аксаковъ немного пересолилъ: онъ слишкомъ ужь серьезно толкуетъ о медіумическихъ явленіяхъ, такъ что недогадливый читатель можетъ впасть въ недоразумѣніе.