Панорамы
правитьЛюбопытные жители Москвы видели панораму Парижа, показываемую за Тверскими воротами. Смотря с высокого павильона Флоры на сад Тюльерийский, на поля Елисейские, на берега Сены, на Парижские окрестности, нельзя не чувствовать приятного впечатления. В одну минуту вы переноситесь из древней столицы российской в тот город, о котором ежедневно слышите в обществах, читаете во всех газетах и журналах; в тот город, где образовались великие таланты и где совершились великие неистовства. Здесь на Вольтеровой набережной указывают вам на дом, в котором жил творец Заир и Генриады; в другом месте видите великолепные готические башни соборной церкви Богоматери; то огромный Пантеон привлекает на себя ваши взоры и внимание, сей Пантеон, в котором почитатели дарований благоговеют перед тлеющими остатками женевского гражданина; то хотите смотреть на пышный купол Инвалидного дома, в котором отечество покоит увеченных и престарелых своих защитников. Никакое описание не подаст вам столь точного, столь обширного понятия, о положении и — если можно так сказать — о физиологии города, как исправная панорама. Все большие здания, все окрестности находятся перед вашими глазами.
Теперь в Петербурге показывают панораму Петербурга. Надобно, чтобы г. Тилькер[1] был уверен в своем искусстве, решившись поставить портрет подле самого подлинника и ожидать приговора публики. «Я нарочно ходил смотреть сию панораму — пишет г. Шредер в своем журнале — и не раскаялся. Прекрасная, обширная столица императорская лежала передо мною как на блюде; художник с очаровательною точностью умел представить натуру. Обсерватория Академии наук есть точка, откуда смотрят на город. Взошедши на площадку над кровлею, с самого начала видите большое длинное строение, в котором коллегии держат свои заседания; далее новые амбары на бирже; еще далее, Петербургская сторона и Выборгская, похожая на обработанный сад и оканчивающаяся рощами Аптекарского острова и Каменного. Далее вправо является крепость, новый Петровский мост, величественная Нева, покрытая шлюпками и ботами; на краю горизонта башни Института воспитания для благородных девиц. Поворачиваясь направо, смотрите на внутренность Адмиралтейства, которого высокая башня препятствует видеть остальную часть города. Императорский Зимний дворец стоит перед вами; большая длинная набережная видна даже до Летнего сада, которого верхи деревьев из-за домов выставляются. Вдали возвышаются башни Михайловского дворца и купол католической церкви. Еще далее направо представляется великолепная площадь с Исаакиевской церковью, со статуей Петра Великого, с сенатом и прекрасною набережною у галерного двора. Потом видите мост к Васильевскому острову и одну сторону Академии художеств. Весь Финский залив лежит перед вами, а за ним узкая полоска земли — это Кронштадтский остров. На правой стороне финский берег, на левой — множество сельских домов и увеселительный дворец Стрельна. Возвышающиеся на краю горизонта Дудергофские горы придают картине вид истинно живописный. Отдаленная часть города покрыта туманом, который, по уверению художника, означает облако пыли, поднявшейся с улиц. — Воздух и вода изображены превосходно. — В чужих краях отдают искусству художника справедливую похвалу, которую он здесь достойно заслуживает. Любопытные получают ясное и точное понятие о частях города, представленных на картинах».
Теперь известно, что г. Тилькер едет с российским посольством в Китай, на что получил уже позволение от прусского короля, своего государя; он повезет в Пекин панораму Петербурга. Пускай ленивые китайцы восхищаются портретом, если не хотят видеть подлинник.
В Петербурге показывают еще другую панораму, или историческую картину, представляющую переход бессмертного Суворова через гору Сен-Готтард; сие славное происшествие случилось 24 сентября 1799 года, при сильном сопротивлении со стороны французов, бывших под начальством генерала Лекурба. Капитан Портер, англичанин, есть творец панорамы. — Все движется в картине, каждая фигура действует. Суворов представлен в самом интересном положении. Художник изобразил героя в такой одежде, в какой он обыкновенно ходил в летние дни, а особливо во время жарких сражений, подобных бывшему при Лоди в Италии. Кто помнит историю сего достопамятного дня, тому известно, в каком опасном положении находилось наше войско в Италии, под начальством полководца, привыкшего к победам, и какие усилия противополагали ему французы для воспрепятствования перейти через непроходимые горы. Суворов знал о предстоящей опасности; в сие самое время он получил известие о неудачном сражении под Цюрихом; тот, кто во все продолжения своей жизни пожинал лавры, кто трудился для славы и бессмертия, должен был претерпеть поражение от горсти французов! Такая мысль была мучительна для Суворова. В сию торжественную минуту герой возносит меч свой к небу и клянется — победить или погибнуть в пропастях между утесами.
Подле него стоит священник, преклонивший колени, и с поднятыми вверх руками просящий небо об услышании своей молитвы. Позади — три казака, из которых один держит верховую лошадь военачальника; на лице их живо написаны удивление и уверенность в невозможности победить Суворова. Далее видны знаменитые участники в подвигах великого дня сего: князь Багратион и Розенберг. Первый ведет свежее войско к страшному мосту; другой в огне сражения, потеряв свою шляпу, отдает приказания. На самом мосту дерутся с неописанною яростью. Три французские генерала: Гюден, Роспини и Лорже, управляют действиями войска, которое хочет пробиться сквозь российские линии, но штыки заграждают ему дорогу. Роспини с лошадью своей летит с моста в бездонную пропасть. Далее на левой стороне представлен главнокомандующий генерал Лекурб; адъютанты, его окружающие, по-видимому, советуют ему отступать. За ним возвышается вершина Сен-Готтарда. На краю горизонта, на горе видно французское войско, а на одном возвышении расположена артиллерия, которая стреляет в мост. Еще левее открываются: российское войско, несколько навьюченных мулов и солдаты, которые встаскивают пушки на крупные утесы. Немного выше стоит часовня, какие часто попадаются на горах Швейцарских. На правой стороне представлена приятная долина, по которой идет российское войско, Люцернское озеро и святилище вольности швейцарской — часовня Вильгельма Теля.
Целое в картине имеет колорит живой, прекрасный, и производит желаемое действие над зрителем. Прочие панорамы, как известно, бывают, круглы; эта имеет вид полукружия; зритель смотрит с некоторого возвышения. — О точности и сходстве изображения может судить только тот, кто был очевидным свидетелем сего важного происшествия.
Панорамы: [О диорамах: Петербурга, «Переход Суворова через Сен-Готард» и др.] // Вестн. Европы. — 1805. — Ч. 21, N 12. — С. 294-300.
- ↑ Художник, автор панорамы Петербурга.