В. В. Розанов править
Открытое письмо А. Пешехонову и вообще нашим «социал-сутенерам» править
Нет красоты, увяла молодость: и сухощавая, черная дева, лет под 40, отстаивает права «любовницы» серной кислотою… Так поступают уже лет 50-60 социал-демократы в литературе. Таланта — нет, поэзии на страницах их толстых журналов — нет; Толстой и Достоевский печатались не в их журналах… Вся классическая литература прошла мимо них: остается «выжигать глаза» Пушкину, которому предпочитают Надсона и даже Некрасова; Достоевскому, интереснее которого находят Шпильгагена. Толстой откупился от них своим «Не могу молчать» и «Стыдно», — как та девочка в сказке, которую преследует колдунья и которая «помазала маслом петли в воротцах», чтобы они затворились и задержали на минуту бабу-ягу. Не надо напоминать никому, что до «Не могу молчать» Толстой был пренебреженной величиною в нашей левой журналистике, на которого и в пору «Войны и мира», и в пору «Анны Карениной» были вылиты массы той же едкой, обезображивающей жидкости… Скажут: все же их читали. Ну, не очень: в Пушкине так мало нуждались, что в 80-х годах его сочинений не было на рынке и их нельзя было получить иначе как у букинистов в качестве «редкости»… Что сказали бы о цензуре, какой стон бы подняли, и стон этот держался бы век, если бы она на десять лет запретила все сочинения, вообще Пушкина… Но это сделали Чернышевский, Добролюбов и Писарев… и общество промолчало.
По существу дела и принимая во внимание далекие горизонты литературы, получить такой «кислоты» в лицо почти составляет честь для писателя… Но «пока солнышко взойдет — роса глаза выест». Есть теперь для писателя наконец читатели, есть Россия: и каждому писателю, насколько он верит в себя, хочется жить теперь, а не в «библиотечной памяти» потомства. Вот вещь, которая вызывает к спору. А когда он состоит в «кислоте» старой девы, пробуждает мысль о некоторой «потасовке» отвергнутой любовнице…
Струве, оказывается, был только «застрельщиком» в реченной «компании»… Проделав в «Вехах» совершенно то же, что сделал я, — он с опущенным забралом кинулся на меня и на защиту «революции». «Прибудет читателей» у его жалких книг, скучных даже и для либералов… Но теперь далеко оставляет за собою Струве один из столпов «Русского Богатства», г. Пешехонов, не на страницах толстого петербургского журнала, а на страницах «Русск. Ведом.». Профессорская газетка, «скорбная умом», предоставила свои столбцы литературно-недозволительной статье, уверенная, что это хоть и клякса, зато яркая. «Таланта» в «Русск. Вед.» немножко прибыло…
Ну, принимаю все обвинения г. А. Пешехонова: что я сотрудничаю в разных изданиях, везде — получаю гонорар, гонорара этого — больше, чем у Пешехонова… И наконец, принимаю самую его квалификацию, что это — бесчестно.
«Розанов — бесчестен». Соглашаюсь.
Так, господа: я все-таки не вор. Статьи, каковы бы они ни были, все же мною написаны, и гонорар мною заработан. Им ли меня корить в этом, из революционных ли кругов, когда хорошо известно, что они 1) никого не лечат, 2) нигде не служат, 3) в учителях не состоят, 4) писать не умеют или почти не умеют, и все «обуты, одеты и сыты», часто с женами и детьми, на чей-то чужой счет. Кто же не знает истории Лизогуба, миллионное состояние которого они обобрали и довели его до виселицы… А когда он погиб, пробовали получить и «остаточки». Обо всем этом подробно и с похвалами его «бескорыстию» рассказано в «Подпольной России» Степняка. «Да: но он нам сочувствовал: нам, честным людям». Вообразите, гонорар я тоже получаю за статьи, коим редакторы сочувствуют. Что делать, господа: но я свой гонорар заработал, а революционеры к миллионному состоянию «примазались». Г. Степняк даже негодует, что «остаточки» достались родственникам…
Японские иены, финские марки, германские марки, австрийские кроны, английские стерлинги: какие из этих монет не звучали в ваших карманах, когда вы продавали родину… «Где доказательство?!» Друзья мои: да если, как было недавно обнародовано, рыцарственный император Николай I предлагал (переговоры шли через певца Тамберлика) революционеру Мадзини несколько миллионов рублей, чтобы он поднял революцию в тылу Австрии, бывшей к нам только недружелюбною во время крымской войны, то можно ли серьезно поверить, чтобы все эти иены, талеры и кроны не шли на «одежонку» и «съестное» нашим неработающим революционерам? Есть косвенные доказательства, вернейшие прямых. Ведь вообще неизвестно случая, чтобы революционеры отказались получить деньги… даже от совершенно частных людей, в виде милостыни. Можно ли же поверить, чтобы они их не взяли от японского, германского, английского правительства: ну, не от короля, конечно, из «рук в руки», что за наивность… Но они «членовредительствовали» на родине, а «откуда-то им текло золото»… Ведь они же не работали: это — факт! И жили: это — два. «Чужая деньга» как раз и падает в это место…
И окровавленной родине, когда она, спотыкаясь, бежала, «друзья народа» всадили нож в спину… Вспомните-ка, господа, французских эмигрантов, «призвавших иностранные войска на Францию». Там — граф Артуа, у нас — Желябов, Перовская и последующая мелкота… Но дело то же самое, одно! «Нож будущему солдату в спину». — «Получи цалковый». Сколько вы, «любители народа», получили Серебряков «по рублю» за солдатскую шкуру?
Ведь не нужно объяснять о «передаточной инстанции», что революция внутри России, что «распропагандированная армия» составляла часть причины 1) успеха Японии и 2) наших «отступлений на укрепленные позиции». Не все, но часть, ну — сотую, тысячную. Итак, примите этот «счет», что из 1000 солдат один был «заколот в спину» русским «другом человечества».
Вот, милые сутенеры, в чем дело: ведь вы все — сутенеры, «альфонсы» общества, частных людей, иностранных держав. Всегда и непременно — ибо все не работаете! Ну, куда деваться от этого вывода? Кушаете, а не делаете. Блаженная компания. И такая полная негодования на чужую «недобродетель»…
«Суворин нажил миллионы, Розанов получает тысячи»… Сибиряков получал больше, но он вам «уделял» — и вы его славили. Одного из юристов за «лепту» вы иначе и не называли, как московский «Козьма Медичис»… Даже стихи ему писали. И секрет ваших гневов и яростей лежит просто в том, что вам не «высылают с заднего крыльца»… А как вы любите это «заднее крыльцо» и как там выжидаете часами, сутками, неделями, когда обещает что-нибудь «перепасть».
Так и я А. Пешехонову могу только ответить: «Сам не богат — Бог подаст».
Впервые опубликовано: «Новое время». 1910. 15 дек. № 12487.
Исходник: http://dugward.ru/library/rozanov/rozanov_otkrytoe_pismo.html