Прежде чем приступить к рассмотрению отдельных постановлений устава о встречном иске, я считаю необходимым выяснить сперва самое понятие встречного иска, а, затем, указать те условия, при которых допустим вообще встречный иск, или, лучше сказать, те условия, при которых исковые требования ответчика, заявленные им против истца, могут подлежать совместному рассмотрению в одном производстве с исковыми требованиями истца. Что касается определения самого понятия встречного иска, то в этом отношении я считаю достаточным указать на вполне, как мне кажется, правильное определение встречного иска, сделанное сенатом, в одном из его решений (реш. 1872 года, № 445), в котором сенат объяснил, что „иском встречным может быть признаваем такой иск, который предъявлен ответчиком к истцу в том же судебном установлении, в котором самим истцом предъявлен иск к ответчику и в котором начатое, по требованию истца, дело еще производится; притом, встречный иск составляет не опровержение требований истца, а самостоятельное требование, направленное ответчиком к истцу; такое требование может не уничтожать требований самого истца и может быть присуждено ответчику вместе с присуждением и истцу его требований, и в таком случае оно только уменьшает размер удовлетворения, присужденного истцу, а иногда и совершенно погашает оное“. Из этого рассуждения сената видно, что сенат, для понятия встречного иска, считает необходимыми следующие существенные признаки: а) чтобы иск был предъявлен ответчиком к истцу; б) чтобы иск был предъявлен ответчиком в том же судебном установлении, в котором производится дело по иску истца к нему; в) чтобы производство по иску истца не было еще окончено во время предъявления иска ответчиком к истцу, и, наконец, г) чтобы иск ответчика к истцу заключал в себе самостоятельное требование, а не опровержение только требований истца, или, лучше сказать, чтобы иск ответчика относился к иному определенному объекту, не тому, на который направлено требование со стороны истца. Когда требования ответчика совмещают в себе все указанные существенные признаки, тогда только они и могут считаться иском встречным, т. е. таким иском, к которому должны иметь применение правила устава, подлежащие рассмотрению в настоящем параграфе. Отсутствие хотя бы одного из указанных признаков встречного иска лишает требования ответчика характера иска встречного; напр. предъявление им иска против первоначального истца хотя и в том же суде, в котором был предъявлен иск против него истцом, но после того, как производство в суде по этому иску окончено; потому что встречный иск тогда только и может назваться встречным, когда он может подлежать производству в суде одновременно и совместно с иском первоначальным, предъявленным истцом. Тем более, конечно, одни возражения ответчика против требований истца, без заявления против него самостоятельных требований, не могут считаться иском встречным и прочее. Определение встречного иска, более или менее согласное с определением, данным этому иску сенатом, дают и наши процессуалисты: Победоносцев (Судеб. руков., тезис 550), Малышев (Курс гражд. суд., изд. 2, т. I, стр. 269) и Гольмстен (Учеб. гражд. суд., стр. 202). Все они разумеют под встречным иском не средство защиты ответчика против требований истца, но непременно самостоятельные исковые требования, обращенные ответчиком к первоначальному истцу. Несколько иное определение встречному иску дает только Иосилевич в его статье: „О встречных исках“. По его мнению, встречный иск может иметь значение не только самостоятельного средства нападения, но и средства защиты. Последнее значение встречный иск может иметь в тех случаях, когда бы он был предъявлен вместо возражения против требований истца, как, напр., в том случае, когда бы ответчик с целью парализовать право истца вместо возражения, положим, о недействительности того обязательства, на котором истец основывает свой иск, предъявил встречный негаторный иск об уничтожении обязательства, как недействительного. Действительным, однако же, а не фиктивным в подобных случаях встречный иск, по мнению Иосилевича, может представляться лишь только тогда, когда содержание искового права встречного истца превышает его эксцепционное право, когда за отказом истцу в его первоначальном иске, ответчику остается еще что-либо требовать, или остается еще интерес для иска, как, напр., в том случае, когда бы истец предъявил иск о взыскании одного какого-либо срочного платежа по арендному контракту, а ответчик защищался против этого иска предъявлением встречного иска об уничтожении всего контракта, как недействительного. Подобные встречные иски представляются вполне возможными, и хотя такого рода иски и являются не только средством нападения, но и защиты, но и они, для того, чтобы представляться действительными исками встречными, а не возражениями, должны непременно заключаться в самостоятельных требованиях, обращенных ответчиком к истцу, вследствие чего, и такого рода искам должен быть непременно присущ один из главных и существенных элементов всякого встречного иска, отличающий его от простого возражения против иска, — или элемент самостоятельности требования ответчика. Ввиду этого обстоятельства, и нельзя не признать, что тот признак некоторых встречных исков, на который указал Иосилевич, на самом деле не имеет существенного значения но отношению определения понятия встречного иска, тем более, что указание Иосилевича не может иметь и никакого практического значения по отношению разграничения тех случаев, когда бы следовало признавать ответчика обязанным защищаться против первоначальных требований истца непременно предъявлением встречного иска, а не возражения против иска, вследствие того, что Иосилевич совершенно основательно полагает, что даже в тех случаях, когда право ответчика шире права истца, как в вышеприведенных примерах, он вправе охранять свое право и вместе с тем парализовать право истца одинаково, как посредством встречного иска, так и посредством возражения против иска первоначального, на том основании, что ответчик вообще не может быть принуждаем к предъявлению встречного иска, вследствие того, что предъявление вообще всякого иска есть только право управомоченного лица, а не его обязанность (Журн. гражд. и угол. пр., 1885 г., кн. 6, стр. 7—21). В этом же смысле по вопросу об обязанности ответчика защищаться против требований истца путем иска, или возражения высказался и сенат (реш. 1878 года, № 54), который также объяснил, что ответчик ни в каком случае не может быть принуждаем к защите его прав, в случае предъявления им возражения о недействительности акта, составляющего основание искового требования истца, напр. о недействительности духовного завещания, вместо возражения, непременно, путем встречного иска, даже в тех случаях, когда возражением ответчика затрагивается действительность всего акта, а не только части его, служащей основанием иску.
Обращаясь к рассмотрению условий, при которых требования ответчика, заявленные в виде встречного иска, могут подлежать совместному рассмотрению в одном производстве с иском первоначальным, предъявленным истцом, я не могу не заметить, что вследствие неопределительности постановлений нашего устава о встречном иске, правильное определение этих условий довольно трудно, тем более, что практика сената не представляет в этом отношении не только никаких руководящих начал, но дает в некоторых случаях указания, как мне кажется, прямо противоречащие закону. Постановления устава не дают никакого определения, пи понятия встречного иска, ни условий, при наличности которых встречный иск допустим. В 340 ст. сказано только, что ответчик имеет право заявить встречный иск, но ни в этой статье, ни в других, устав не ставит никаких ограничений праву ответчика предъявлять встречный иск, а также и нигде не указывает, в каких случаях суд вправе был бы оставлять встречный иск ответчика без рассмотрения. На этом основании, пожалуй, можно предполагать, что всякие требования ответчика, заявленные в виде встречного иска, в чем бы они не состояли и из какого бы основания не вытекали, всегда допустимы и всегда должны быть рассмотрены судом совместно в одном производстве с требованиями истца; но, такую безграничность в отношении права ответчика предъявлять встречный иск по основаниям, которые будут приведены ниже, допустить нельзя. Если же однако и признать, что право ответчика на предъявление встречного иска не безгранично, что осуществление этого права возможно только при известных определенных условиях, то, тем не менее, в виду общего правила 340 ст., дающего ответчику безусловное право на предъявление встречного иска, условия, ограничивающие осуществление его, должны быть указаны не на основании одних только предположений, или теоретических соображений, а, напротив, должны быть выяснены не иначе, как по соображению и на основании тех или других положительных постановлений устава. Казалось бы, что первым и необходимым условием принятия окружным судом к рассмотрению встречного иска, как и вообще всякого иска, должно быть то, чтобы встречный иск был подсуден окружному суду, по крайней мере, на основании правил подсудности, установленных ratione materiae, но, на самом деле, и это условие, как мы сейчас увидим, не всегда необходимо, и здесь могут быть допущены исключения. Следовательно, условия принятия окружным судом к рассмотрению встречного иска на самом деле несколько иные, чем условия принятия иска первоначального. Вообще же, чтобы уяснить, при каких условиях встречный иск может быть принят окружным судом к рассмотрению совместно в одном производстве с иском первоначальным, необходимо различать следующие случаи: во-1-х, встречный иск ответчика может вытекать из одного и того же юридического основания ex eadem causa petendi, как и иск первоначальный, предъявленный истцом; во-2-х, встречный иск ответчика может вытекать из другого юридического основания, ex alia causa petendi, чем иск первоначальный, предъявленный истцом, ко когда, несмотря на это, требования ответчика могут подлежать компенсации с требованиями истца, когда требования обеих сторон могут быть взаимно компенсированы, и, наконец, в-3-х, когда исковые требования ответчика имеют не только другое юридическое основание, но и такого свойства, что не могут быть никаким образом компенсированы с требованиями истца, вследствие существенного различия в объектах требований обеих сторон.
В первом случае, когда исковые требования истца и ответчика вытекают из одного и того же юридического основания, напр., когда взаимные требования обеих сторон вытекают из одного и того же договора, или иного основания, причем безразлично, будут ли оба иска — иск первоначальный и иск встречный, — однородны, т. е. будут ли они исками о движимости, или же один из них будет иском о недвижимости, а другой о движимости, и наоборот, как, напр., в следующем случае: первоначальный истец А предъявляет иск к ответчику В о недвижимом имуществе и просит передать ему имущество на праве собственности из владения ответчика В, владение которого спорным имуществом было однако же добросовестное; тогда В, в свою очередь, заявляет встречный иск против истца и требует, на основании 628 ст. X т. 1 ч., присудить ему с истца А, в случае эвикции имения, за произведенные им. ответчиком, в том имении постройки и улучшения вознаграждение. Понятно, что это требование ответчика есть иск о движимости, противопоставленный первоначальному иску о недвижимости; но, несмотря на это, как юридическое основание обоих исков одно и то же, то встречный иск в этом случае может быть принят к рассмотрению и совместному производству с иском первоначальным не только тогда, если встречный иск будет неподсуден окружному суду, в котором заявлен иск первоначальный, на основании правил подсудности, установленных ratione personae, но даже если бы он был неподсуден на основании правил подсудности, установленных ratione materiae. Это мнение мое я основываю на том соображении, что, на основании 39 ст., мировой судья, в том случае, когда предъявляется ответчиком встречный иск, неразрывно связанный с первоначальным иском (это последнее выражение, кажется, иначе нельзя понимать, как в том смысле, что встречный иск тогда только может быть признан неразрывно связанным с иском первоначальным, когда он вытекает из одного и того же юридического основания, как и иск первоначальный) обязан прекратить у себя производство дела и предоставить тяжущимся разобраться в окружном суде. Из этого вытекает то последствие, что предъявлением встречного иска, неподсудного мировым учреждениям, изъемлется из подсудности этих учреждений и иск первоначальный, который сам по себе подсуден именно мировым учреждениям. Но прекращении мировым судьей производства, первоначальному истцу не остается ничего более делать, как обратиться с своим иском, хотя и неподсудным общим судебным учреждениям, в окружной суд, и окружной суд обязан приступить к производству такого дела, которое неподсудно ему, в силу правил подсудности, установленных ratione materiae. Понятно, что положение нисколько не изменяется, если первоначальный иск является подсудным окружному суду, а встречный, напротив, неподсудным, и мне кажется, что и в этом случае окружной суд обязан принять к своему рассмотрению такой встречный иск, который, если бы он был заявлен отдельно в виде иска первоначального, был подсуден не общим, а мировым учреждениям, лишь бы только встречный иск вытекал из одного и того же основания, как и иск первоначальный. Что окружной суд обязан принимать к своему рассмотрению в этом случае встречный иск, неподсудный ему, на основании правил подсудности, установленных ratione materiae, то в подтверждение этого прямое указание в уставе мы имеем только по отношению исков, подсудных мировым учреждениям; но, мне кажется, что если только встречный иск вытекает из одного и того же основания с иском первоначальным, то окружной суд обязан принять к своему рассмотрению всякий встречный иск, даже если бы иск этот был подсуден какому-либо другому суду гражданскому, напр., суду волостному, коммерческому и проч. На допустимость подобного положения мы имеем, по крайней мере, некоторый намек и в одном из решений сената (реш. 1870 года, № 349), в котором сенат объяснил, что суд не вправе некоторые исковые требования присудить, а другие оставить без рассмотрения по неподсудности, именно во избежание последовательного рассмотрения одного и того же дела, по различию возникающих из одного и того же основания требований сторон, в нескольких судебных установлениях, в мировых, торговых и волостных.
Обратимся ко второму случаю, когда встречный иск, предъявленный ответчиком, хотя и не вытекает из того же юридического основания, как и первоначальный иск истца, но когда исковые требования их могут быть взаимно компенсируемы, и посмотрим, при каких условиях встречный иск ответчика может быть принят окружным судом к рассмотрению в одном производстве, совместно с первоначальным иском. Иск ответчика в этом случае никак не может быть признан имеющим тесную и неразрывную связь с первоначальным иском, так что, собственно говоря, встречный иск ответчика в этом случае, без всякого неудобства, всегда может быть рассмотрен и отдельно от иска первоначального; поэтому, о возможности принятия окружным судом к рассмотрению требований ответчика, не вытекающих из одного юридического основания с первоначальным иском, неподсудным общим судебным установлениям, на основании правил подсудности, установленных ratione materiae, и речи быть не может. Понятно, что компенсации могут подлежать только однородные исковые требования, или такие требования, предмет которых составляет имущество одного и того же рода, когда и иск первоначальный и иск встречный направлены, положим, оба на имущество движимое. При рассмотрении же правил подсудности мы видели, что правило 226 ст. допускает в этом случае предъявление встречного иска только вопреки правилам подсудности, установленным ratione personae; поэтому, если, напр., первоначальный иск был предъявлен на основании договора займа о взыскании денег с ответчика по месту его жительства, то этот последний имеет право, в этом же самом суде, предъявить встречный иск против истца, но не иначе, как также об имуществе движимом, для чего, впрочем, не требуется, чтобы встречный иск ответчика вытекал из того же юридического основания; напротив, ответчик в праве предъявить встречный иск против истца или о взыскании с него денег по другому заемному обязательству, или даже на основании какого-либо другого договора, договора подряда, найма имущества и проч., или даже иск о каком-либо ином движимом имуществе, напр., иск о возвращении ссуды, поклажи и проч. Суд, конечно, обязан принять в этом случае встречный иск ответчика к совместному рассмотрению в одном производстве с первоначальным иском истца; но, так как, компенсация есть один из способов погашения обязательств, то суд, при принятии к рассмотрению встречного иска ответчика, должен каждый раз обращать, главным образом, внимание на постановления материального гражданского права о компенсации и, руководствуясь этими постановлениями, обсудить каждый раз, могут ли быть требования ответчика компенсированы с требованиями истца, и, если только требования обеих сторон могут быть компенсированы, то следует полагать, что суд не только в праве, но положительно обязан принять встречный иск ответчика к совместному рассмотрению в одном производстве с первоначальным иском истца.
Наконец, что касается условий, при которых встречный иск ответчика, в третьем из указанных мной случаев, может быть принят окружным судом к совместному рассмотрению в одном производстве с иском первоначальным, именно когда ответчик заявляет такие требования против истца, которые не только не вытекают из одного и того же юридического основания, как и иск первоначальный, но которые не могут быть даже компенсированы с требованиями истца, то условия эти различны, смотря по тому, предъявляет ли ответчик требования однородные с требованиями истца по объекту требования, напр., когда первоначальный иск предъявлен истцом о движимости и когда и иск встречный ответчика также относится к движимости; или же когда, напротив, ответчик предъявляет требования разнородные, напр., когда первоначальный иск истцом был заявлен, положим, о понуждении ответчика к исполнению договора подряда, и когда ответчик, в виде встречного иска к истцу, заявляет требование, положим, о восстановлении его права участия частного в имуществе истца. Я полагаю, что в последнем случае встречный иск ответчика суд положительно не в праве принять к совместному рассмотрению с первоначальным иском в одном производстве, на основании правила 226 ст., даже если бы иск ответчика был подсуден окружному суду, принявшему к производству первоначальный иск, на основании правил подсудности, установленных ratione personae. Если же ответчиком предъявлен будет встречный иск, однородный с иском первоначальным, но который, однако же, не может подлежать компенсации с требованиями истца, то суд, руководствуясь правилом 258 ст. и имея преимущественно в виду ту цель, с которой это правило установлено, в праве будет принять встречный иск ответчика к совместному рассмотрению в одном производстве с иском первоначальным, если усмотрит, что совместное рассмотрение иска первоначального и иска встречного не представляет никаких судопроизводственных затруднений; в противном же случае суд вправе будет оставить встречный иск ответчика без рассмотрения.
Таким образом, согласно правилам нашего устава, следует, кажется, допустить возможность предъявления иска ответчиком, в виде иска встречного, даже и тогда, когда исковые требования его не только не вытекают из одного и того же юридического основания с требованиями истца, но даже и тогда, когда требования его не могут подлежать компенсации с требованиями истца, лишь бы только встречные требования ответчика были однородны с требованиями истца по объекту требований. Французские юристы, основываясь на правилах code de procédure civile, напротив, допускают возможность заявления ответчиком требований против истца в виде встречного иска только при наличности двух условий: или чтобы требования ответчика вытекали из того же самого юридического основания, как и требования истца, или же чтобы требования ответчика могли быть, по крайней мере, компенсированы с требованиями истца (Боатар. Leçons de procéd. civ., 11 изд., т. 1, стр. 500, и Бонье. Eléments de procéd. civ., изд. 1857 г., стр. 286). Ограничение французскими юристами возможности предъявления встречного иска двумя вышеуказанными условиями понятно и вполне согласно с правилами французского устава гражданского судопроизводства, который считает просьбу ответчика, заключающую в себе исковые требования, обращенные к истцу, не более как частным прошением (demande incidente), и потому допускает заявление встречного иска даже в апелляции (art. 464). Наш же устав смотрит на встречные требования ответчика вовсе не как на частные требования, а, напротив, признает требования ответчика за самостоятельный иск, что̀ ясно видно как из того, какое место занимают постановления устава о встречном иске в ряду других правил устава, так и из того, в какой момент судопроизводства устав допускает предъявление встречного иска. Такое же значение присваивает встречному иску и устав германский (§ 136), который подобно нашему уставу не ставит никаких ограничений по отношению допустимости встречного иска, а дозволяет только суду разделять производство по делу в тех случаях, когда встречный иск не вытекает из одного и того же юридического основания, как и иск первоначальный.
Резюмируя, наконец, все сказанное по поводу условий, при которых встречные исковые требования ответчика могут быть приняты окружным судом к совместному рассмотрению в одном производстве с требованиями истца, нельзя не прийти к следующим положениям: 1) когда требования ответчика вытекают из одного и того же основания, ex eadem causa petendi, как и требования истца, суд обязан принять к рассмотрению встречный иск ответчика не только тогда, когда он является неподсудным, на основании правил подсудности, установленных ratione personae, но даже когда встречный иск неподсуден на основании правил подсудности, установленных ratione materiae, и притом — безразлично, будут ли первоначальный иск и иск встречный однородны или разнородны по объекту требования; 2) когда требования ответчика вытекают из другого основания, ex alia causa petendi, чем требования истца, но когда требования обеих сторон не только однородны по объекту требований, но даже могут быть взаимно компенсированы, суд обязав принять встречный иск ответчика к совместному рассмотрению в одном производстве с иском первоначальным только тогда, когда встречный иск не подлежал бы рассмотрению суда, на основании правил подсудности, установленных ratione personae, и, наконец, 3) когда встречный иск не только не вытекает из одного и того же юридического основания, как и иск первоначальный, и не может подлежать компенсации с требованиями истца, а только однороден с иском первоначальным по объекту требования, то суд может принять такой иск ответчика к совместному рассмотрению в одном производстве с иском первоначальным, если найдет это возможным, но может оставить его и без рассмотрения; если же иск ответчика даже не однороден с иском первоначальным по объекту требований, то суд вовсе не вправе принять встречный иск ответчика к совместному рассмотрению в одном производстве с исковыми требованиями истца.
Что касается взглядов нашей судебной практики на рассмотренный сейчас вопрос об условиях допустимости встречного иска, то в этом отношении я могу сказать только одно, что до настоящего времени ни практика сената, ни практика других судебных мест, насколько можно судить по напечатанным до сих пор решениям ее, не выработала никаких руководящих положений об условиях допустимости встречного иска. Наша юридическая литература дает в этом отношении также весьма немного материала; в одном только согласны все наши процессуалисты, касавшиеся занимающего нас вопроса, как, напр., Победоносцев (Судеб. руков., тезис 552), Малышев (Курс гр. суд., изд. 2, т. I, стр. 270), Малинин (Убеждение судьи, стр. 136), Юренев (Журн. гр. и торг. пр. 1872 года, кн. 4, стр. 702) и Гольмстен (Учебн. гражд. судопр., стр. 202), — это в том, что для принятия встречного иска нет основания требовать, чтобы он истекал непременно из того же самого юридического основания, как и иск первоначальный; но, при этом, Малышев считает необходимым, однако же, чтобы встречный иск находился по крайней мере в некоторой связи с иском первоначальным, — в чем же должна выражаться эта связь, он с достаточной точностью не выясняет, а Гольмстен, подобно французским процессуалистам, считает необходимым, чтобы встречные требования могли, по крайней мере, подлежать компенсации с иском первоначальным, каковое ограничение допустимости предъявления встречного иска, в виду только что сказанного об условиях его допустимости, признать правильным нельзя. Кроме того, Малышев, Малинин, Гольмстен и Победоносцев (Судеб. рук., тезис 560) ставят, как необходимое условие принятия встречного иска, подсудность по роду дела; но, мы видели уже, что и это условие далеко не во всех случаях предъявления встречного иска является условием необходимым, вследствие чего, я и не могу согласиться с их взглядами в этом отношении. По мнению Иосилевича, напротив, следует считать допустимым предъявление иска в виде встречного и тогда, когда он не подсуден по роду дела, но лишь только в тех случаях, когда требования, предъявленные в виде встречного иска, имеют значение возражения против иска первоначального, как, напр., в том случае, когда бы первоначальный истец требовал исполнения договора поставки вещей, а ответчик заявил встречный иск о взыскании с истца стоимости подлежащих поставке вещей (Журн. гражд. и угол. пр. 1885 г., кн. 6, стр. 34). Нетрудно, однако, усмотреть, что в этом примере встречный иск представляется вполне самостоятельным требованием, а никак не возражением non adimpleti contractus, как старается доказать Иосилевич, но, конечно, требованием, вытекающим из того же юридического основания, как и иск первоначальный, вследствие чего, и нельзя не признать, что попытка Иосилевича ограничит допустимость предъявления встречного иска, неподсудного по роду дела, указанным им условием, представляется совершенно напрасной. Нельзя также признать безусловно правильным и другое ограничение, выставленное Иосилевичем, по отношению допустимости предъявления встречного иска, — ограничение, заключающееся в том, что не должно быть допускаемо принятие такого встречного иска, который по свойству его подлежит не тому порядку производства, как иск первоначальный, когда, напр., он подлежит порядку производства сокращенного, в то время, когда иск первоначальный подлежит производству в общем порядке (Журн. гражд. и угол. пр. 1885 г., кн. 6, стр. 36), на том основании, что на самом деле нередко могут встретиться такого рода случаи, когда встречный иск, как вытекающий из одного юридического основания с иском первоначальным, несомненно должен подлежать принятию, но когда он, по свойству его, должен подлежать другому порядку производства, как, напр., в том случае, когда бы первоначальный иск был предъявлен о праве собственности на недвижимое имущество, находящееся во владении ответчика, а этим последним было предъявлено встречное требование о взыскании с истца расходов, употребленных на улучшение имущества, и когда бы первый иск подлежал производству в порядке общего, а последний в порядке сокращенного производства. Не могу я также согласиться и с тем положением Победоносцева, которым он утверждает, что невозможно допускать предъявление встречного иска от одного из нескольких совокупных ответчиков к истцу, или предъявление встречного иска от ответчика к одному из совокупных истцов, если только встречный иск не истекает из того же отношения, как и иск первоначальный (Судеб. рук., тезис 553), на том простом основании, что подобного ограничения в отношении допустимости встречного иска в указанных им случаях закон не устанавливает, вследствие чего, и самое положение Победоносцева является произвольным. По мнению Иосилевича, напротив, не должно быть допускаемо предъявление встречного иска одним из ответчиков лишь только в тех случаях, когда этим иском нарушаются права других ответчиков. Объяснение это представляется слишком общим и, потому, настолько неопределенным, что также не может быть признано правильным, вследствие отсутствия в нем каких-либо более точных указании тех прав, нарушение которых должно бы служить препятствием допустимости предъявления встречного иска одним из ответчиков. С другими положениями, высказанными Иосилевичем, во-первых, о том, что не может быть допускаемо предъявление встречного иска против истца и вместе против лица, в деле неучаствующего, и, во-вторых, о том, что не может быть допускаемо предъявление встречного иска одним из ответчиков против истца и вместе против других ответчиков (Журн. гражд. и угол. пр. 1885 г., кн. 6, стр. 29—30), напротив, нельзя не согласиться, как с положениями вполне правильными и вытекающими из основного понятия иска встречного, как иска, допустимого к предъявлению ответчиком только против первоначального истца, а не кого-либо другого. Не должно быть допускаемо также предъявление встречного иска от третьего лица, участвующего в деле на стороне ответчика только в роли его пособника в процессе, как это объяснили сенат (реш. 1881 года, № 36) и Гольмстен (Учебн. гражд. суд., стр. 193), на том простом основании. что в этом случае третье лицо не является ответчиком по делу, которому, между тем, только и принадлежит право на предъявление встречного иска. Третьему лицу, принимающему участие в деле на стороне ответчика в самостоятельной роли стороны процесса, напротив, непременно должно принадлежать и право на предъявление встречного иска, как действительному ответчику по делу. На этом основании должно быть также признаваемо право на предъявление встречного иска и против третьих лиц, принимающих участие в деле на стороне истца в самостоятельной роли стороны процесса.
Определивши, таким образом, понятие встречного иска и условия принятия его, я перейду к рассмотрению отдельных постановлений устава о встречном иске.
Ст. 340. Ответчик имеет право заявить встречный иск не позже, как в первой ответной бумаге, а если таковая не была подана, то в первом заседании по делу.
Очевидно, что после всего сказанного мне остается только, при рассмотрении правила настоящей статьи, определить точнее тот момент в процессе, когда дозволяется ответчику заявить встречный иск. Во-первых, ответчик, в силу правила 340 ст., имеет право заявить встречный иск в своей первой ответной бумаге против прошения истца; но, если он только подает письменный ответ, то он, вместе с тем, обязан в нем заявить встречный иск, так что, по смыслу правила этой статьи, следует заключить, что ответчик, подавший в суд письменный ответ на исковое прошение, но не заявивший в нем встречного иска, лишается уже затем права, в дальнейшем ходе процесса, заявить свои требования против истца в виде встречного иска. Во-вторых, ответчик, не подавший вовсе письменного ответа на исковое прошение, не лишается, вместе с тем, навсегда права на предъявление встречного иска; напротив, на основании 340 ст. он вправе заявить свой встречный иск еще в первом заседании по делу. Казалось бы, что момент, когда дозволяется ответчику предъявление встречного иска, указан в правиле разбираемой статьи настолько определительно, что на практике не может возникнуть никакого сомнения в том, когда именно суд вправе принять к рассмотрению встречный иск ответчика, а когда признать заявление ответчика о встречном иске несвоевременным; но, вникая несколько глубже в смысл правила 340 ст., мне кажется, что оно не может не представиться, в отношении редакции его, как бы незаконченным, вследствие чего, и могут возникнуть при применении его некоторые недоумения. Во-первых, следует ли считать встречный иск ответчика заявленным своевременно в том случае, если иск заявлен в ответной бумаге, поданной по пропуске срока, в законе указанного; или, можно ли встречный иск считать заявленным своевременно в первом заседании по делу, если ответчик, кроме этого, предъявлял уже его в ответной бумаге, подача которой была однако же признана недействительной, по несоблюдению им тех или других формальностей? Как в первом, так и во втором случае, мне кажется, что иск ответчика должен быть признан предъявленным своевременно. В первом случае — потому, что правило 340 ст. дает право только предъявить ответчику встречный иск в первой ответной бумаге, но не ставит, вместе с тем, никаких других ограничений праву ответчика, и не ставит непременным условием своевременности предъявления ответчиком встречного иска представление им ответа в срок. Да, кроме того, нельзя не заметить, что в правило 340 ст. и не могло быть включено какое-либо постановление о сроке в этом отношении, потому что вообще разбираемые постановления устава о встречном иске имеют одинаковое отношение как к производству общему, так и сокращенному, в котором и сам закон не устанавливает каких-либо особых сроков на подачу ответчиком ответа на исковое прошение. Понятно, что если сам закон не ставит никакого ограничения в отношении времени предъявления ответчиком встречного иска в ответной бумаге, требуя только, чтобы иск был предъявлен в первой ответной бумаге, то и нет основания устанавливать какое-либо произвольное ограничение праву ответчика и требовать от него, чтобы бумага, содержащая в себе заявление встречного иска, была им подана в срок, назначенный уставом при общем порядке производства на представление ответа на исковое прошение. Тем более, конечно, следует признать, что встречный иск ответчиком будет предъявлен своевременно во втором случае, когда подача ответной бумаги была признана недействительной, а иск предъявляется им в заседании по делу, потому что, с признанием подачи бумаги председателем суда недействительной, самая подача признается как бы вовсе непоследовавшей. Следует, кажется, также признать, что ответчик в этом случае, на том же основании, вправе предъявить встречный иск и во второй ответной бумаге. Председатель суда, конечно, обязан поступить с бумагой ответчика, заключающей в себе заявление о встречном иске, по правилам устава определяющим вообще порядок принятия и обмена между тяжущимися состязательных бумаг.
Во-вторых, если ответчик не заявил встречного иска в первом заседании по делу, но и не подавал перед заседанием вовсе никакой ответной бумаги, то вправе ли предъявить встречный иск в ответной бумаге, поданной в суд после первого заседания по делу, напр. вправе ли он предъявить иск в отзыве на заочное решение, или в другой какой-либо бумаге? Чтобы так или иначе отвечать на этот вопрос, мне кажется, необходимо прежде точнее определить, какое именно заседание суда по делу следует считать за первое заседание. Мы знаем уже, что заседание состоит из доклада дела и словесного состязания тяжущихся по существу спора, или, по крайней мере, словесного объяснения одного из них, в случае неявки в заседание другой стороны; поэтому, за заседание суда по делу следует, как мне кажется, считать только такое заседание, в котором указанные действия действительно последовали; напротив, если заседание по делу только было назначено, но в котором ни доклада дела, ни словесного объяснения сторон не было, а которое было прямо отсрочено, или за невручением повестки о вызове в заседание которой-либо из сторон. или по другим каким-либо причинам, не могло состояться, то в этом случае за первое заседание должно быть признано следующее затем заседание, в котором если и не последовало решение дела, зато был доклад дела и словесное состязание тяжущихся, или объяснение одного из них по существу спора. Понятно, что ответчик вправе заявить свой встречный иск в это последнее заседание, которое должно быть признаваемо, однако же, первым заседанием по делу. Сенат (реш. 1869 года, № 503), Победоносцев (Судеб. руков., тезис 557) и Иосилевич (Журн. гражд. и угол. пр. 1885 г., кн. 6, стр. 22) также полагают, что в тех случаях, когда первое назначенное по делу заседание не состоялось и доклад дела был отсрочен, ответчик вправе заявить свой встречный иск в следующем заседании, которое в таких случаях следует считать за первое заседание по делу. Положением этим ответ на занимающий нас вопрос о том, какое заседание по делу следует считать за первое, однако же, не исчерпывается. Иногда заседание по делу может и состояться, но, несмотря на это, оно, тем не менее, не всегда может быть признано за первое заседание, и мне кажется, что для разрешения занимающего нас вопроса следует различать случаи: было ли заседание назначено по просьбе которой-либо из сторон именно для рассмотрения дела по существу, или же заседание было назначено по просьбе ли которой-либо из сторон, или даже самим судом, но для рассмотрения какого-либо частного вопроса, из дела возникающего, напр. для рассмотрения просьбы об обеспечении иска, просьбы о принятии какого-либо доказательства, выдачи свидетельства на получение справок и документов и тому подобных просьб. Несколько выше я сказал, что по закону за заседание по делу следует считать только такое заседание, в котором действительно были совершены те действия, в выполнении которых, согласно правилам устава, заключается слушание дела в заседании, т. е. был доклад дела и объяснение сторон по существу спора; действия же эти совершаются только при рассмотрении в заседании дела по существу, при рассмотрении же в заседании частных вопросов, из дела возникающих, если и бывает доклад дела и словесное объяснение сторон, но не по существу спора, вследствие чего, как мне кажется, такие заседания и не должны входить в счет тех заседаний, которыми по закону определяется момент совершения сторонами тех или других процессуальных действий, как, напр., момент заявления встречного иска и проч. Признать, что эти последние заседания, если бы они и были назначаемы судом прежде заседания для рассмотрения дела по существу, не должны считаться за первое заседание, следует тем более еще и потому, что заседания для рассмотрения частных вопросов нередко назначаются согласно порядку, установленному законом для производства дел частных самим судом, без просьбы сторон и без вызова их в заседание, вследствие чего, было бы крайне несправедливо требовать от них совершения тех или других процессуальных действий, напр. требовать предъявления встречного иска в этих заседаниях, так как, о времени назначения их они нередко не могут иметь никаких сведений. На практике, насколько мне известно, многие окружные суды и действительно заседания, назначаемые только для рассмотрения частных вопросов, не полагают в счет тех заседаний, которыми определяется момент совершения тяжущимися тех или других процессуальных действий; не считают, напр., заседания, назначаемые для рассмотрения просьб об обеспечении иска, которые обыкновенно рассматриваются прежде слушания дела по существу, за первое заседание по делу, и допускают на этом основании предъявление встречного иска в следующем, затем, заседании, назначенном для доклада дела по существу. За невозможность полагать в счет заседаний по делу заседания, назначаемые самим судом и без вызова сторон, именно для рассмотрения просьб об обеспечении иска высказался также и сенат (реш. 1870 года, № 1474). На основании всего сказанного я прихожу к тому заключению, что за первое заседание по делу следует считать только заседание, назначенное по просьбе которой-либо из сторон процесса для рассмотрения дела по существу, и, притом, заседание состоявшееся, т. е. такое заседание, в котором дело действительно было доложено и стороны, или, по крайней мере, явившиеся тяжущиеся были выслушаны по существу спора.
Обращусь теперь к поставленному выше вопросу. По буквальному смыслу правила 340 ст. следовало бы признать, что ответчик, не подавший в суд до заседания вовсе никакой ответной бумаги и не заявивший, затем, встречного иска в первом заседании по делу, — заседании, в котором были и доклад дела и словесное объяснение тяжущихся, лишается, вместе с тем, окончательно права на предъявление встречного иска при дальнейшем движении процесса, потому что буквальный смысл правила 340 ст., как мне кажется, совершенно ясно показывает, что первое заседание по делу должно быть признано последним моментом, когда дозволяется ответчику предъявление встречного иска; именно, статья эта предоставляет ответчику право заявить встречный иск, во-первых, не позже, как в первой ответной бумаге, а во-вторых, если ответной бумаги подано не было, то в первом заседании по делу — и только. Но сенат во многих своих решениях (реш. 1870 года, №№ 1286 и 1890) дает несколько иное толкование правилу 340 ст., и допускает предъявление встречного иска и в отзыве на заочное решение, признавая отзыв за первую ответную бумагу; следовательно, сенат допускает возможность предъявления встречного иска в ответной бумаге, подаваемой после того, как по делу уже было первое заседание суда, потому что-то заседание, в котором было постановлено заочное решение, не может не быть признано за первое заседание, так как, сам закон допускает доклад дела и словесное объяснение одной из сторон, в отсутствии другой стороны в заседании, из каковых действий именно и состоит заседание; и, так как, с подачей отзыва признается недействительным только самое решение, но не все предшествовавшее производство, то и бывшее по делу заседание, в котором было постановлено заочное решение, никак не может быть признано непоследовавшим. Приведенные решения сената мотивированы довольно кратко, так что из них весьма трудно усмотреть, по каким именно основаниям сенат считал возможным дозволить ответчику предъявлять встречный иск в отзыве на заочное решение. Впрочем, отчасти можно предполагать, что сенат, давая такое толкование правилу 340 ст., должен был приблизительно руководствоваться следующими соображениями. Правило 340 ст. предоставляет ответчику альтернативу: или предъявить встречный иск в первой ответной бумаге, или в первом заседании по делу. Если ответчик не подал бумаги, то он в праве предъявить иск в первом заседании; а если не предъявил иска в первом заседании, то может предъявить его в первой ответной бумаге, даже если он подает первую бумагу после первого заседания по делу. При таком толковании правила 340 ст., кажется, совершенно возможно допустить предъявление ответчиком встречного иска и в отзыве на заочное решение. А если так, то последовательность требует допустить предъявление встречного иска не только в отзыве на заочное решение, по и во всякой другой бумаге, подаваемой ответчиком после первого заседания по делу, когда в этом заседании и не было постановлено заочное решение. Может случиться, что суд в первом заседании, — все равно, находился ли ответчик в заседании, или нет, при таком толковании правила 340 ст., — это безразлично, постановит только определение или о допросе свидетелей, или просто отсрочит заседание, вследствие приведения одною из сторон новых доказательств, по просьбе стороны противной; ответчик в этом случае, если им прежде не было подано ответной бумаги, будет иметь право заявить встречный иск в бумаге, поданной не только после первого заседания, но и после второго и проч. Если и нельзя представить ответчику право заявлять встречный иск в апелляции в том случае, когда апелляция будет им подана на заочное решение и когда в продолжении производства в окружном суде им не было подано ни одной ответной бумаги, то разве только на том основании, что заявление встречного иска прямо в апелляции будет противно, как заметили Победоносцев (Судеб. руков., тезис 559) и Иосилевич (Журн. гражд. и угол. права 1885 г., кн. 6, стр. 22), правилу 12 ст.; потому что в этом случае встречный иск ответчика, вопреки правилу этой статьи, будет подлежать обсуждению и разрешению непосредственно одной только высшей инстанции, а не двух, как того требует правило 11 ст., хотя апелляция ответчика, в этом случае, и будет первой ответной бумагой, что признал и сенат (реш. 1870 года, № 1193). С толкованием сената, данным им правилу 340 ст., пожалуй, и можно бы согласиться, во-первых, на том основании, что предъявление ответчиком иска, положим. в отзыве на заочное решение, не может сделать суду никаких особенных судопроизводственных затруднений, а, во-вторых, и потому, что некоторое расширение права ответчика в отношении выбора момента на предъявление встречного иска нисколько не нарушает и интересы истца; но дело в том, что такое толкование, как мне кажется, во всяком случае противоречит прямому и буквальному смыслу правила 340 ст. Наши процессуалисты Муллов (Заочное решение. Журн. минист. юст. 1868 года, кн. 3, стр. 204), Победоносцев (Судеб. руков., тезис 557), Юренев (Судеб. Вест. 1869 г., № 127) и Иосилевич (Журн. гражд. и угол. пр. 1885 г., кн. 6, стр. 23) согласно с мнением сената высказываются за допустимость предъявления встречного иска и в отзыве на заочное решение, против правильности какового положения справедливо возражает Румянцев, полагая, напротив, что предъявление встречного иска никоим образом не может быть допущено в отзыве на заочное решение, на том основании, что самый крайний срок на заявление встречного иска определяется правилом разбираемой статьи первым заседанием по делу, которое, вследствие подачи отзыва на заочное решение, никоим образом не может быть признаваемо не бывшим, вследствие того, что принятие отзыва на заочное решение влечет за собой только признание недействительным самого решения, но не предшествующего производства, которое, напротив, и по отмене решения остается в силе (Заочное производство, стр. 133—138). Это последнее положение было высказано и сенатом (реш. 1871 года, № 1075), вследствие чего, тем более не может не казаться странным высказанное им положение о допустимости предъявления встречного иска в отзыве на заочное решение, как положение, безусловно противоречащее первому. Впрочем, первым заседанием по делу должно быть безусловно ограничиваемо право на предъявление встречного иска только со стороны первоначального ответчика, право же на предъявление встречного иска со стороны третьих лиц, принимающих участие в деле в самостоятельной роли стороны процесса вместе с ответчиком, хотя и должно быть ограничиваемо первым заседанием, но, разумеется, заседанием следующим за вступлением их в дело и, притом, заседанием, также только состоявшимся и назначаемым также только для рассмотрения дела по существу, а не для рассмотрения какого-либо частного вопроса.
Обращусь теперь к толкованию следующих статей.
Ст. 341. По заявлении встречного иска, доклад дела отсрочивается, по просьбе той пли другой стороны, или по усмотрению суда.
Ст. 342. В случае отсрочки доклада дела на основании предшедшей статьи, суд назначает дополнительный срок, от трех до семи дней, в течение которого ответчик обязывается представить письменное изложение своего иска.
По поводу правила первой из этих статей возникает весьма существенный вопрос о том, когда и при каких обстоятельствах, в случае заявления встречного иска ответчиком, как стороны получают право просить об отсрочке заседания, так и суд вправе отсрочить заседание ex officio по своему усмотрению; или же правило 341 ст. дает неограниченное право как суду отсрочивать заседание, так и сторонам просить об отсрочке, когда бы ответчиком ни был предъявлен встречный иск, — задолго ли до заседания в первой ответной бумаге, или же в самом заседании? Разбирая правило 341 ст. в связи с постановлением следующей 342 ст., следует, кажется, прийти к тому заключению, что как стороны имеют право просить об отсрочке заседания, так равно и суд в праве, но своему усмотрению, дать отсрочку только в том случае, когда ответчик делает заявление о встречном иске впервые в самом заседании; потому что в противном случае, т. е. если бы допустить, что правило 341 ст. должно иметь применение и тогда, когда ответчиком был предъявлен встречный иск в первой ответной бумаге, то какой бы смысл и значение могло иметь правило 342 ст., для чего бы в этом случае было нужно давать ответчику еще дополнительный срок на письменное изложение его встречного иска, о чем говорится в этой последней статье, именно, как о последствии отсрочки заседания, на основании правила статьи предыдущей. В самом деле, для чего была бы нужна отсрочка заседания в том случае, когда ответчиком был предъявлен встречный иск еще в первой ответной бумаге, копия которой была заблаговременно сообщена истцу, которому вследствие этого, равно как и суду, были известны обстоятельства встречного иска ответчика? Цель же отсрочки заседания именно в том и заключается, чтобы дать возможность противной стороне приготовиться к возражению против новых обстоятельств или новых доказательств, приведенных внезапно противной стороной в самом заседании по делу; но, понятно, что когда обстоятельства встречного иска делаются истцу известными до заседания и когда он, следовательно, ко дню, назначенному для слушания дела, имел возможность приготовиться к представлению необходимых возражений против иска ответчика, в отсрочке заседания никакой необходимости более не представляется. Отсрочка же заседания, как обстоятельство, замедляющее во всяком случае движение процесса, должна быть, конечно, допускаема только тогда, когда она оправдывается необходимостью, которая наступает, как мы видели, только в случае приведения одною из сторон процесса в самом заседании новых обстоятельств, или новых доказательств. На основании этих соображений я и полагаю, что отсрочка заседания, в силу правила 341 ст., как по просьбе сторон, так и по усмотрению суда, должна быть допускаема только тогда, когда встречный иск ответчиком заявлен в самом заседании но делу. Заявлен ли же был ответчиком встречный иск словесно или письменно — это безразлично, потому что цель допущения отсрочки состоит вовсе не в том, чтобы дать только ответчику время на письменное изложение его встречного иска, а в том, чтобы дать время и истцу приготовиться к возражениям против встречного иска, так как, одно уже заявление встречного иска есть само по себе настолько новое обстоятельство для истца, что он, вследствие этого, должен иметь право на отсрочку заседания и в силу правила 331 ст. Также безразлично в отношении допущения отсрочки заседания и то обстоятельство, если письменное заявление ответчика о встречном иске будет подано им в суд и не в самый день заседания по делу, а прежде, но после уже того дня, когда по просьбе которой-либо из сторон процесса председателем суда было сделано распоряжение о назначении заседания, так как, в этом случае, если бы истцу и была даже сообщена копия заявления ответчика до заседания, то он, несмотря на это, в тот довольно краткий промежуток времени, который, при правильном и скором ходе дел в суде, обыкновенно отделяет день самого заседания по делу от того дня, когда председателем суда было сделано распоряжение о назначении заседания, не успеет собрать нужных доказательств в опровержение встречных требований ответчика и не успеет вообще приготовиться к возражениям до первого заседания; поэтому, ему и должно быть предоставлено право просить, в этом случае, об отсрочке заседания, и такое позднее заявление ответчиком его встречного иска должно быть признаваемо сделанным им как бы только в самом заседании по делу. Буквальный смысл правила 341 ст., кажется, с достаточной ясностью показывает, что по заявлении встречного иска ответчиком, если, конечно, заявление им сделано не в первой ответной бумаге по делу, которая во всяком случае должна быть подана до того дня, когда председателем суда будет сделано распоряжение о назначении заседания по делу при общем порядке судопроизводства, или до срока, назначенного председателем для представления объяснения при порядке сокращенном, суд не в праве как истцу, так и ответчику отказать в просьбе об отсрочке заседания, потому что в 341 ст. прямо сказано: „доклад дела отсрочивается по просьбе той или другой стороны“. Если же, конечно, ни суд не усмотрит никакой необходимости в отсрочке заседания, несмотря на заявление ответчика о встречном иске, ни одна из сторон не будет просить об отсрочке, то заседание по делу должно продолжаться и дело должно быть разрешено в то же заседание.
Не могу не сделать еще одного замечания но поводу некоторой неточности правила 341 ст. в редакционном отношении, именно, в том виде, в каком изложено правило этой статьи, оно может подать повод предполагать, что заявление о встречном иске ответчиком должно быть сделано не иначе, как только немедленно по открытии заседания по делу, до доклада дела, к каковому предположению могут подать повод следующие слова статьи: „по заявлении встречного иска доклад дела отсрочивается“. Вследствие же того, что докладом дела обыкновенно и начинается заседание, и можно предполагать, что заявление о встречном иске должно предшествовать докладу; но, мне кажется, что указанное выражение есть не более как только редакционная неточность и употреблено ошибочно вместо выражения: „заседание по делу отсрочивается“, потому что несомненно, что, в силу правила статьи предыдущей, ответчик имеет право заявить свой встречный иск вообще в заседании, т. е. имеет право заявить его как до доклада дела, так и после, при словесном состязании.
По поводу правила второй из разбираемых статей, я прежде всего замечу, что правило 342 ст. имеет значение, конечно, только в том случае, когда ответчиком в заседании по делу будет сделано только словесное заявление о встречном иске, и, притом, когда, вследствие такого заявления, или по просьбе одной из сторон, или по усмотрению самого суда, действительно последует отсрочка заседания. Хотя, конечно, вследствие заявления ответчиком встречного иска, отсрочка заседания может быть допущена, как мы имели случай заметить несколько выше, независимо от того, сделано ли заявление ответчиком словесно или письменно; но, понятно, что если ответчиком встречные требования его были уже выражены письменно, то в предоставлении ему вновь какого-либо дополнительного срока на письменное изложение его иска, согласно правилу 342 ст., никакой надобности и не предстоит. Самое же содержание правила этой статьи дает повод к возбуждению следующего, довольно существенного вопроса, в отношении более точного определения срока, в который ответчик обязан представить письменное изложение его иска, — вопроса, заключающегося в том, предоставлено ли правилом этой статьи суду право назначения не только dies ad quem, к которому ответчик обязан представлять письменное изложение его иска, но и право назначения dies а quo, или право определения того дня, с которого назначаемый им срок должен восприять свое течение? Мне кажется, что в отношении права суда определять ответчику срок на представление письменного изложения его иска, дал совершенно правильное объяснение сенат, в одном из его решений, в котором сенат указал, что срок, назначаемый судом ответчику на представление письменного его иска, должен быть исчисляем именно со дня того заседания, в котором суд постановил об отсрочке доклада дела, и в котором суд назначил ответчику определенный срок на представление письменного изложения его иска (реш. 1870 года, № 1678). Таким образом, на основании этого решения сената необходимо признать, что, в отношении определения срока ответчику на представление письменного изложения его иска, правилом 342 ст. предоставлено суду только право определения dies ad quem, или определение дня. к которому ответчик обязан представить в суд письменное изложение своего иска. Срок же, который суд вправе назначить ответчику, должен быть не менее трех дней и не более семи, считая со дня заседания, в котором последовала отсрочка доклада дела. Срок этот назван в разбираемой статье сроком дополнительным, именно на том основании, что по общему правилу крайним сроком, в который ответчику предоставляется право предъявить встречный иск, полагается день первого заседания по делу. После того, как судом будет постановлено определение об отсрочке заседания, вследствие заявления ответчиком встречного иска, в том случае, когда ответчиком было сделано в заседании только словесное заявление, право просить о назначении другого заседания должно, кажется, принадлежать обеим сторонам, и именно истцу — по подаче ответчиком письменного изложения его иска, или по пропущении им назначенного судом срока на представление письменного изложения его иска; а ответчику — по сообщении копии его бумаги, в которой изложены его встречные требования, истцу, а также по пропущении им самим срока на письменное изложение его иска. В случае же отсрочки заседания, вследствие предъявления ответчиком встречного иска, хотя и в заседании, но на письме, когда в назначении ему дополнительного срока на письменное изложение его иска никакой надобности предстоять не будет, суд, давая отсрочку, вправе будет, кажется, вместе с тем сам определить и день, когда должно последовать следующее заседание по делу. Отсрочка заседания по просьбе одной из сторон, или по усмотрению суда, должна быть дана также точно и в том случае, когда в деле является несколько ответчиков и когда встречный иск предъявляется в заседании не всеми ответчиками, а только некоторыми из них. Да, и вообще, порядок предъявления и рассмотрения встречного иска должен быть совершенно одинаков и в том случае, когда в деле является несколько истцов или ответчиков, потому что положение дела от этого нисколько не изменяется и права сторон в процессе остаются те же самые, как в том случае, когда дело идет между одним истцом и ответчиком. Без сомнения, суд, при принятии к рассмотрению встречных исков от ответчиков, когда их несколько, обязан иметь в виду, что действиями одних из них ни в каком случае не должны быть нарушаемы процессуальные права прочих ответчиков; так, напр., если бы кто-либо из ответчиков отдельно заявил встречный иск в первой ответной бумаге, то остальные ответчики, не подавшие ответа на исковое прошение, не могут быть лишены права заявить встречный иск в замом заседании, и суд обязан принять их встречный иск к рассмотрению.
Указавши порядок предъявления и принятия судом к рассмотрению встречного иска, я должен сказать еще несколько слов о самой форме, в которой должен быть предъявлен встречный иск. Из сопоставления правил двух последних рассмотренных статей устава с полной несомненностью можно заключить, что встречный иск может быть предъявлен и словесно, и этот вывод я основываю на следующих соображениях. В силу правила 342 ст. суд назначает ответчику дополнительный срок на письменное изложение его иска, конечно только в том случае, когда иск был им заявлен в заседании словесно, и притом дает дополнительный срок только тогда, когда последует отсрочка заседания; из этого сам собой следует тот вывод, что в том случае, когда отсрочка заседания, вследствие словесного заявления ответчиком о встречном иске, не следует, встречный иск его, заявленный и словесно, будет в то же заседание судом рассмотрен и разрешен. Конечно, для того, чтобы словесное заявление ответчика о встречном иске было принято судом к рассмотрению, необходимо, чтобы встречные требования его были им выражены точно и определительно, а не состояли лишь только в выражении одного неопределенного желания заявить встречный иск. Если же встречный иск предъявляется в ответной бумаге или вообще письменно, то в отношении формальных условий бумага, заключающая в себе заявление о встречном иске, должна удовлетворять вообще всем требованиям устава о порядке составления и представления состязательных бумаг и следуемых при них приложений, как это совершенно справедливо заметили Гольмстен (Учебн. гражд. суд., стр. 282) и Иосилевич (Журн. гражд. и угол. пр. 1885 г., кн. 6, стр. 22). Так, напр., бумага, заключающая в себе встречные исковые требования, должна быть написана на гербовой бумаге, установленного достоинства; при ней должны быть приложены копии как самой бумаги, так и следуемых при ней приложений, писанных также на гербовой бумаге, установленного достоинства; должны быть также приложены судебные пошлины по цене встречного иска и проч. Копии же, кажется, должны быть приложены в том случае, когда встречный иск предъявляется не в первой ответной бумаге, не по числу истцов, а по числу ответчиков по встречному иску, так что если первоначальных истцов было несколько, но встречный иск предъявляется только против одного из них, то и копия бумаги, заключающей в себе заявление о встречном иске, должна быть приложена только одна, потому что в сообщении копии этой бумаги и прочим истцам, против которых встречный иск не предъявляется, никакой надобности и предстоять не может, так как, в этом случае встречный иск их интересов нисколько не касается.
Наконец, в заключение обзора правил о встречном иске я должен указать еще те последствия, которые должны наступить вследствие несоблюдения тяжущимися или самим судом тех или других правил устава, определяющих порядок предъявления и рассмотрения встречного иска. Нарушения этих правил могут быть весьма различны, но я обращу, главным образом, внимание только на последствия тех нарушений, которые могут быть допущены или в отношении правил, определяющих самый порядок составления бумаги, заключающей в себе заявление о встречном иске, и порядок представления следуемых при ней приложений, или в отношении правил, определяющих время предъявления встречного иска. Что касается нарушения правил первого рода, то я должен сказать, что на том собственно основании, что бумага, заключающая в себе заявление о встречном иске, — будет ли встречный иск заявлен в ответе на исковое прошение, или отдельно, — как и всякая состязательная бумага, подаваемая по делу, должна быть составлена по общим правилам устава, определяющим порядок составления состязательных бумаг, а равно и порядок представления следуемых при такой бумаге приложений, должен быть тот же самый, который указан в отношении представления приложений искового прошения, то на этом основании я и полагаю, что и последствия несоблюдения тяжущимися этих правил должны быть, как заметил Гольмстен (Учеб. гражд. суд., стр. 282), и в настоящем случае те же самые, которые наступают вследствие несоблюдения ими общих правил о порядке составления состязательных бумаг и о порядке представления следуемых при них приложений, которые указаны мной в своем месте, при рассмотрении правил устава, относящихся до предварительной письменной подготовки.
Гораздо более трудным представляется, без сомнения, разрешение второго вопроса — о последствиях несоблюдения правил, определяющих время предъявления встречного иска, вопроса, заключающегося, главным образом, в том: подлежит ли всегда и во всех случаях принятию и рассмотрению судом встречный иск ответчика, предъявленный им по миновании установленного в законе срока на предъявление встречного иска? Для того, чтобы дать какой-либо определительный ответ на этот вопрос, необходимо предварительно разрешить другой вопрос о том: к какой категории процессуальных сроков должен быть отнесен срок, определяющий dies ad quem предъявления встречного иска? Очевидно, что срок на предъявление встречного иска ни в каком случае не может быть отнесен к числу решительных процессуальных сроков, как сроки на подачу отзыва на заочное решение, на подачу апелляционных и кассационных жалоб и проч. Хотя, далее, в главе о сроках и ничего не говорится о том, кто обязан вообще следить за соблюдением процессуальных сроков, и хотя в этой главе не сделано в этом отношении никакого различия между теми или другими сроками, но из других отделов устава, мне кажется, нельзя не усмотреть, что на суд возлагается собственно только обязанность следить за соблюдением решительных судопроизводственных сроков; так, на основании 755 ст. сам суд обязан возвращать апелляционные и кассационные жалобы, поданные по пропущении установленного срока. В других же случаях, когда в уставе указывается какой-либо срок на совершение известного процессуального действия, но когда срок не относится к категории сроков решительных, устав нигде не возлагает на суд обязанности следить за соблюдением этих сроков, и не указывает, вместе с тем, никаких последствий совершения того или другого процессуального действия, по миновании установленного срока; так точно и в отношении предъявления встречного иска закон только указывает время предъявления, но не определяет последствий предъявления встречного иска по миновании указанного срока и ничего не говорит о том, чтобы встречный иск, предъявленный после срока, безусловно подлежал оставлению без рассмотрения. Поэтому, я и полагаю, что в случае предъявления встречного иска, напр., не в первой, а во второй ответной бумаге, или не в первом, а во втором заседании по делу, или, наконец, по миновании срока, назначенного самим судом на основании правила 342 ст., суд не вправе ex officio по собственному усмотрению отказаться от принятия к своему рассмотрению встречного иска. Из сказанного, впрочем, вовсе не следует выводить, чтобы те процессуальные сроки, которые по уставу не относятся к категории сроков решительных, не имели никакого обязательного значения; напротив, из того только, что за соблюдением этих последних сроков сам суд не обязан следить, следует только заключить, что за точным соблюдением этих сроков устав предоставляет наблюдать самим сторонам, а, следовательно, по указанию противной стороной на то, что срок на предъявление встречного иска ответчиком, пропущен, правило о сроке получает уже обязательное значение для суда, так что суд, вследствие указания истца на пропуск срока ответчиком, непременно обязан оставить предъявленный ответчиком несвоевременно встречный иск без рассмотрения. Но сделать это вправе только суд; председатель же суда обязан, во всяком случае, принять от ответчика бумагу, заключающую в себе заявление о встречном иске, хотя бы иск предъявлялся и по миновании установленного законом срока. Таким образом, поставленный выше вопрос о последствиях несоблюдения правил устава о времени предъявления встречного иска должен быть, по моему мнению, разрешен в том смысле, что суд обязан принять к рассмотрению встречный иск ответчика и в том случае, когда иск предъявляется в течение производства дела и по миновании установленного срока, если только противная сторона — истец, не возражает и не указывает суду на несвоевременное предъявление встречного иска; в противном же случае, когда истец просит об оставлении встречного иска, предъявленного после срока без рассмотрения, суд обязан удовлетворить домогательство истца в этом отношении.
Сенат также, по-видимому, ставит принятие судом к рассмотрению встречного иска, заявленного несвоевременно, в зависимость от возражений стороны противной; по крайней мере, он в одном случае оставил жалобу кассатора на принятие к рассмотрению встречного иска, заявленного по истечении установленного в законе срока, без последствий, между прочим, на том основании, что кассатор при производстве дела в первой инстанции суда не возражал против несвоевременности предъявления против него встречного иска, а опровергал оный по существу, и, таким образом, сам подчинялся тому, чтобы иск этот был судом рассмотрен (реш. 1869 года, № 1180). Победоносцев же, напротив, прямо утверждает, что встречный иск, заявленный несвоевременно, не подлежит принятию в последующем производстве, как в первой, так и во второй инстанции суда. (Судеб. рук.. тезис 555). С этим положением Победоносцева, на основании только что приведенных соображений о последствиях предъявления встречного иска не в срок, в законе указанный, согласиться нельзя: следует только признать, что оставляем без рассмотрения встречный иск должен быть ex officio второй инстанцией суда в случаях заявления его впервые в апелляции, или вообще при производстве дела в судебной палате, на том основании, что встречный иск, как и всякий иск, должен подлежать, в силу 12 ст., рассмотрению непременно в двух инстанциях суда, за исполнением какового предписания закона обязан следить сам суд ex officio, как такого предписания, которое постановлено в интересе публичном или в интересе правильного отправления правосудия. Оставлением без рассмотрения и, притом, оставлением без рассмотрения со стороны суда ex officio должно также сопровождаться и предъявление встречного иска вопреки вышеуказанным мной условиям допустимости его предъявления, на том основании, что условия эти следует считать также за условия, установленные в интересе публичном или в интересе правильного отправления правосудия. С другим положением, высказанным Победоносцевым (Судеб. Рук., тезис 554), а также и Гольмстеном (Учеб. гражд. суд., стр. 202), которым они утверждают, что за силою 332 ст. нет основания допускать новое требование первоначального истца против предъявленного к нему ответчиком встречного иска, или нет основания допускать встречный иск на встречный, напротив, нельзя не согласиться, и мне кажется даже, что суд обязан ex officio оставлять без рассмотрения новые встречные требования истца, на том основании, что подобные требования во всяком случае должны быть отнесены к таким требованиям, предъявление которых закон безусловно воспрещает в дальнейшем производстве. Исключение из этого положения должно быть допущено, впрочем, по отношению того случая, когда в дело, на основании 665 ст., вступает третье лицо с своими самостоятельными исковыми требованиями, обращенными против первоначальных истца и ответчика и когда, по объяснению сената (реш. 1880 года, № 140), должно быть допускаемо предъявление встречного иска против третьего лица одинаково, как со стороны первоначального ответчика, так и первоначального истца, на том основании, что вследствие предъявления к нему иска третьим лицом он становится по отношению этого иска, совершенно в одинаковое положение с первоначальным ответчиком, вследствие чего должен пользоваться и одинаковыми с ним правами в деле.
Далее, я должен еще сказать, что правила устава, определяющие порядок предъявления встречного иска, могут быть нарушены не только тяжущимися, но и самим судом; напр., суд может или оставить без рассмотрения встречный иск, предъявленный своевременно, или, наоборот, несмотря на возражение истца, разрешит встречный иск, предъявленный ответчиком после срока. Такие действия суда, конечно, могут быть исправлены только второй инстанцией, по жалобе заинтересованной стороны. Если же суд, напр., назначит, вопреки правилу 342 ст., срок на представление письменного изложения встречного иска более краткий, напр. два дня, или более длинный, напр. восемь дней, то такое распоряжение, как прямо противоречащее закону, вовсе не должно быть обязательно для тяжущихся; поэтому, если ответчик предъявит письменно встречный иск не в два, а в три дня, срок не должен считаться пропущенным; напротив, если ответчик, согласно распоряжению суда, представит письменно встречный иск на восьмой день, а не на седьмой, срок, тем не менее, должен считаться пропущенным. Нечего, наконец, и говорить о том, что суд ни в каком случае не вправе, по своему усмотрению, присовокуплять в одно производство, в виде встречного иска, к одному делу другое, производящееся в нем одновременно и между теми же лицами, но когда ответчиком иск предъявлен к истцу не в виде встречного иска, а в виде иска самостоятельного, так как такое действие суда было бы нарушением основных начал состязательного процесса.