Невольничий корабль (Гейне; Миллер)

 См. также одноимённые страницы.

Невольничий корабль
автор Генрих Гейне (1797—1856), пер. Ф. Б. Миллер (1818—1881)

Оригинал: нем. Das Sclavenschiff («Der Supercargo Mynher van Koek…»). — Из сборника «Стихотворения 1853 и 1854 годов». Перевод опубл.: 1856^[1]. Источник: Полное собрание сочинений Генриха Гейне / Под редакцией и с биографическим очерком Петра Вейнберга — 2-е изд. — СПб.: Издание А. Ф. Маркса, 1904. — Т. 6. — С. 110—114..

Невольничий корабль

I.

В каюте своей суперкарго Ван-Койк
За книгой сидит и считает;
Свой груз оценяя по счётам, с него
Наличный барыш вычисляет:

5 «И гумми, и перец сойдут — у меня
Их триста бочонков; ценнее
Песок золотой да слоновая кость;
Но чёрный товар прибыльнее.

«Я негров шесть сотен почти за ничто
10 Променом достал с Сенегала;
Их тело, их члены, их мускулы — всё,
Как лучший отлив из металла.

«За них, вместо платы, я водки давал,
Да бус, да куски позументов:
15 Умрёт половина — и то барыша
Мне будет сот восемь процентов.

«И если три сотни из них довезу
До гавани в Рио-Жанейро —
По сотне червонцев за штуку возьму
20 С домов Гонзалеса Перейро».

Но вдруг из приятных мечтаний своих
Почтенный Ван-Койк пробудился;
Ван-Шмиссен, его корабельный хирург,
К нему с донесеньем явился.

25 То был человек долговязый, сухой,
Лицо всё в угрях и веснушках.
— Ну, чтo мой любезнейший фельдшер морской.
Что скажешь о чёрненьких душках?

Хирург поклонился на этот вопрос:
30 — Я к вам, — отвечал он умильно: —
С докладом, что ночью умерших число
Меж ними умножились сильно.

Пока умирало их средним числом
Лишь по двое в день; нынче пали
35 Уж целых семь штук, и убыток тотчас
В своём я отметил журнале.

Их трупы внимательно я осмотрел —
Ведь негры лукавее чёрта:
Прикинуться мёртвыми могут порой,
40 Чтоб только их бросили с борта.

Я с мёртвых оковы немедленно снял,
Все члены своею рукою
Ощупал и в море потом приказал
Всех бросить их утром, с зарёю.

45 И тотчас из волн налетели на них
Акулы — вдруг целое стадо.
Нахлебников много меж них у меня:
Им чёрное мясо — отрада!

Из гавани самой повсюду они
50 Следят постоянно за нами:
Знать, бестии чуют добычу свою
И всех пожирают глазами.

И весело, право, на них посмотреть,
Как мёртвых канальи хватают:
55 Та голову хапнет, та ногу рванёт,
Другая лохмотья глотает.

И, всё проглотив, соберутся толпой
Внизу под кормой и оттуда
Глазеют, как будто хотят мне сказать:
60 «Спасибо за сладкое блюдо!»

Но, тяжко вздыхая, прервал его речь
Ван-Койк: — О, скажи мне скорее,
Что сделать, чтоб эту мне смертность пресечь?
Какое тут средство вернее?

65 — В том сами они виноваты одни, —
Хирург отвечает разумный: —
Своим неприятным дыханьем они
Весь воздух испортили трюмный.

Притом с меланхолии многие мрут:
70 Они ведь ужасно скучают;
Но воздух, да пляска, да музыка тут
Всегда хорошо помогают.

— Прекрасно! отлично! Мой федьдшер морской,
Ты подал совет мне чудесный!
75 Я верю — умом не сравнится с тобой
И сам Аристотель известный.

В тюльпанной компании в Дельфте у нас
Директор — практичный мужчина
И очень умён; но едва ль у него
80 Ума твоего половина.

Скорее музыкантов сюда! У меня
Запляшет всё общество чёрных;
А кто не захочет из них танцевать —
Арапник подгонит упорных.

II.

85 Высо́ко со свода небес голубых
Светила прекрасные ночи
Глядят так отрадно, приветно, умно,
Как женщин пленительных очи.

Глядят на равнину безбрежную вод,
90 Кругом фосфорическим блеском
Покрытых, а волны приветствуют их
Своим упоительным плеском.

Свернув паруса, неподвижно стоит
Невольничий бриг, отдыхая;
95 Но ярко на деке горят фонари,
И громко гудит плясовая.

Усердно на скрипке пилит рулевой,
Матрос в барабан ударяет,
Хирург корабельный им вторит трубой,
100 А повар на флейте играет.

И сотни невольников, женщин, мужчин,
Кружатся, махают руками
И скачут по деку, и с каждым прыжком
Гремят, в такт с оркестром, цепями,

105 И скачут в безумном весельи кругом;
Там чёрной красавицы руки
Нагого товарища вдруг обоймут —
И слы́шны стенания звуки.

Один из десятских здесь maitre des plaisirs,
110 Арапником длинным махает,
Стегая уставших своих плясунов:
К веселью он их поощряет.

И всё дребезжит, и гудит, и гремит,
И звуки несутся далёко;
115 Они пробуждают чудовищ морских,
Уснувших в пучине глубокой.

Акулы в просонках с прохладного дна
Наверх выплывают стадами
И, будто на диво, глядят на корабль
120 Смущёнными глупо глазами.

Они замечают, что утренний час
Ещё не настал, и зевают
Огромною пастью; ряды их зубов,
Как острые пилы, сверкают.

125 И всё дребезжит, и гремит, и гудит,
На палубе скачка, круженье…
Акулы глазеют наверх и хвосты
Кусают себе с нетерпенья.

Ведь музыки звуков не любят они,
130 Как все им подобный хари;
Шекспир говорит: «Берегись доверять
Не любящей музыки твари».

И всё дребезжит, и гудит, и гремит,
И тянется гул бесконечно.
135 Почтенный Ван-Койк у фок-мачты стоит
И молится жарко, сердечно:

«О, Господи! Ради Христа, сохрани
От всяких недугов телесных
Сих грешников чёрных! Прости им: они
140 Глупее скотов бессловесных!

Спаси их, о, Боже! и жизнь их продли
Спасителя нашего ради!
Ведь если в живых не останется их
Штук триста — я буду в накладе!»

---

Примечания

См. также перевод Тынянова.

• пер. Тынянова

1. Впервые — в журнале «Русский вестник», 1856, т. 6, с. 652—656.