С. Малашкин
НЕОБЫКНОВЕННЫЙ МОЛОДНЯК, ИЛИ ЛУНАТИЧЕСКАЯ ЛЮБОВЬ КОМСОМОЛКИ КЛЕОПАТРЫ ГОРМОНОВОЙ
...Чтобы понравиться Антону, я надела тюлевые трусики, накрасила губы и, закурив трубку, уселась в соблазнительной позе, положив ноги на стол и поплевывая через левое колено.
Увидев меня, Антон ужасно смутился, страшно покраснел, потом побледнел, и на носу у него выступили большие розовые пятна величиной с антоновское яблоко.
Мои голые ноги сияли лунами, и от них исходил запах весны, чернозема и яичного мыла. Мне захотелось подойти к Антону, обнять его мужественные колени, но вместо этого я вызывающе расхохоталась порочным смехом прямо ему в лицо и, виляя бедрами, насмешливо сказала:
— Что ж вы сидите, словно вы не мужчина, а пионер?
Антон страшно смутился, ужасно побледнел, потом покраснел, болезненная судорога прошлась по его лицу; грустно опустив голову, он глухо прошептал, поднявшись и идя к дверям:
— Вы деклассированный элемент, и мне больно смотреть на вас.
Я подбежала к нему и, задыхаясь, крикнула:
— Шутка все, что было! Уйдешь — я умру!..[2]
Он повернулся, схватил меня, и я почувствовала, как его губы слились с моими в горячем поцелуе...
Пахло Достоевским, мочеными яблоками и пятым изданием.
Примечания править
- ↑ Евг. Иванова. Примечания // Архангельский А. Г. Пародии. Эпиграммы. — М.: Художественная литература, 1988. — С. 315. — ISBN 5-280-00204-6.
- ↑ Я подбежала к нему и, задыхаясь, крикнула: — Шутка все, что было! Уйдешь — я умру!.. — сравните со строками стихотворения А. А. Ахматовой «Сжала руки под темной вуалью...»:
<...>
Я сбежала, перил не касаясь,
Я бежала за ним до ворот.
Задыхаясь, я крикнула: «Шутка
Все, что было. Уйдешь, я умру».
<...>— Евг. Иванова. — С. 315.