Летопись крушений и пожаров судов русского флота 1713—1853/1855 (ВТ:Ё)/1850 г. Фрегат с винтовым двигателем Архимед

* 1850 год. Фрегат с винтовым двигателем Архимед. Командир, капитан 1 ранга В. А. Глазенап. (Балтийское море.) Следуя из Бельта в Россию от Сондербурга, оставленного поутру 5 октября, с крепким попутным от запада ветром, хорошо определённый в шесть часов вечера крюйс-пеленгом маяка Дарзерортского, в половине четвёртого часа утра 6-го числа, когда считал себя по курсу на две мили севернее нордовой оконечности острова Борнгольма, открывшийся в это время огонь маяка принял за называющийся Хаммерен; оказалось, что сильное от севера к югу течение, простиравшееся в эту ночь до четырёх миль в час, снесло на двенадцать миль к югу, на маяк у города Ренне, такого же точно свойства. Чрез четверть часа в пасмурности открылся пред носом берег, в самом близком расстоянии; немедленно приведённый в бейдевинд на левый галс, через пять минут фрегат стал на мель и страшно ходящим волнением тотчас же положен набок, причём пробило его и стало заливать водою. Были употреблены все средства к спасению фрегата, но тщетно; с рассветом выехали береговые парусные суда, и к одиннадцати часам на своих и береговых судах вся команда перевезена на берег, за исключением шести человек нижних чинов, погибших на рыбацкой лодке вместе с тремя местными жителями. Только некоторая часть вещей с фрегата была спасена и то с большими усилиями; машина же впоследствии поднята частною компанией.

«Богу угодно было ниспослать на меня глубокое горе, писал несчастливый командир своему брату Б. А. Глазенапу в день своего крушения. Архимед не существует или почти так, потому что стоит на мели, пробитый в нескольких местах и полный водою. Несчастье ужасное; но бог милостив, и я духом не упал. Мы все живы и здоровы, за исключением восьми (оказалось шести) человек, которых я ещё не досчитываюсь.

Вчера вечером (5 октября) в шесть часов я прошёл Дарзерорт и хорошо определился; потом сделалось пасмурно и я Арконы не видал; но, имея совершенно верные компасы, положился на счисление. Курс мой вёл две мили севернее N оконечности Борнгольма; в три часа ночи я должен был видеть маяк, но огонь не открывался, почему я убавил парусов. В половине четвёртого часа увидел маячный огонь на O, совершенно по тому румбу, как и ожидал, и чрез четверть часа стал на мель.

Оказалось, что я течением был снесён так много к S, что огонь в Ренне мог открыться на O. Лоцмана дают мне письменное свидетельство, что течение ночью было до четырёх узлов от N.

Несчастье большое; но я не унываю. Команда и офицеры вели себя во время критического момента примерно. Если только ветер стихнет, то надеюсь много спасти с фрегата; но самый фрегат полагаю невозможным довести куда-нибудь; он совершенно пробит и полон воды.

Поспеши к нам на помощь; тогда вместе увидим, что остаётся делать. Я плакал как ребёнок, когда последний съехал с моего фрегата».

Датский министр иностранных дел, писал между прочим следующее: «Бурное море, темнота ночи, сильное течение воды, произведённое ветром, в этой чрезвычайно опасной части Балтийского моря лишили возможности капитана Глазенапа отличить маяк Гаммерсгаус, который ему надлежало обогнуть».

Флигель-адъютант Б. А. Глазенап пишет относительно маяка у Ренне, об устройстве которого с рефракторами, с заменою прежнего, гаванского, надобно ещё прибавить, не было объявлено: «Областной начальник острова Борнгольма словесно уведомил меня, что он писал начальству своему в Копенгаген о необходимости заменить постоянный портовый маячный огонь в городе Ренне вертящимся, для отличения его от постоянного же маяка на северной оконечности острова Борнгольма, в расстоянии не более двенадцати морских миль. Существование этого постоянного маячного огня в городе Ренне, со времени учреждения его в 1848 году, было неоднократно уже причиною гибели купеческих судов, принимавших этот маяк за северный Борнгольмский. Он просил для достижения этой цели содействия русского правительства».

Отданный по высочайшему повелению под суд командир погибшего фрегата, капитан 1 ранга В. А. Глазенап, был совершенно оправдан.