Достоевский. Материалы и исследования. Том 12
С.-Пб, 1996
Упоминается в ответном недатированном письме Н. Л. Тиблена: «Милостивый государь Федор Михайлович! Еще пять-шесть подписей прибавить. Проволочки я опасаюсь потому, что фонд, зная о намерении подать заявление, может сделать какие-нибудь распоряжения, и нам ответят, что мы „суемся в воду, не спросившись броду“. Писемский, разумеется, не подписал. Сказал посланному, что желает предварительно видеться со мною. Но так как мне нет времени разъезжать по городу, то я полагаю обойтись и без его подписи. Сообщаю все это в ответ на вашу записку и прошу принять уверение в истинном моем уважении. Н. Тиблен» (ИРЛИ, Р. I, оп. 6, № 173).
Установленная предположительно в «Описании рукописей Ф. М. Достоевского» (М., 1957. С. 494) дата письма Тиблена: «1863, первое полугодие» не верна по двум основаниям. Во-первых, упомянутый им Писемский с января 1863 г. живет в Москве; во-вторых, с 2 февраля 1863 г. по 10 мая 1865 г. Достоевский является членом Комитета общества для пособия нуждающимся литераторам и ученым (Литературный фонд), а в письме себя и Достоевского Тиблен противопоставляет руководству «фонда».
Датируем письмо Н. Л. Тиблена (и, соответственно, «записку» Достоевского) 1861 г., так как по содержанию оно примыкает к двум другим аналогичным запискам Тиблена к Достоевскому от 3 и 4 октября 1861 г. (см.: Русская литература. 1975. № 3. С. 161—162), где также обсуждаются вопросы, связанные с организованным по инициативе братьев Достоевских сбором подписей под заявлением группы писателей и ученых в Комитет Литературного фонда (подробнее об этом см.: Заборова Р. В. Ф. М. Достоевский и Литературный фонд // Там же. С. 164—170; текст заявления см.: 282, 347). Данными о каком-либо ином совместном сборе подписей Тибленом и Достоевским биографы писателя не располагают. В конце записки от 4 октября Тиблен приписывает: «…извините, что мне так часто приходится отрывать Вас от дела своими записками» (Русская литература. 1975. № 3. С. 162).
Заявление было составлено братьями Достоевскими и Н. Л. Тибленом 23 сентября 1861 г. Из записки от 4 октября следует, что вечером 3 октября, получив еще три подписи — М. П. Розенгейма, М. И. Семевского и В. В. Пеликана, Тиблен через П. Л. Лаврова передал заявление в Комитет Литературного фонда: «Я рассчитываю видеть Лаврова очень скоро и узнаю, какое впечатление произвела подача заявления на Комитет», — пишет он Достоевскому (Там же). На этом основании «записку» Достоевского к Н. Л. Тиблену датируем в интервале между 23 сентября и 3 октября 1861 г.
Упоминается в ответном письме Т. И. Филиппова, датированном 15 сентября без указания года: «…письмо же Ваше нашел уже по возвращении домой, след<овательно> в 6-м часу. А теперь всего седьмой, и тем не менее вот Вам мой вклад, буде только он годится» (ИРЛИ, ф. 100, № 29883). Датируем предположительно 1873 г. — временем редактирования Достоевским журнала-газеты «Гражданин», активным сотрудником которого был Филиппов. Из письма Филиппова можно заключить, что Достоевский обратился к нему с просьбой срочно предоставить какой-то материал в очередной номер «Гражданина» (ср. близкое по времени аналогичное письмо Достоевского к Н. Н. Страхову от 27 сентября 1873 г. — 291, 304). Подробнее об основаниях датировки см.: Достоевский. Материалы и исследования. Л., 1992. Т. 10. С. 202.
Упоминается в письме Л. Ф. Суражевской к Достоевскому от 7 апреля 1877 г.: «Я, конечно, не знала Вашей обстановки, когда решалась беспокоить Вас письмом моим, — пишет Суражевская о своем предыдущем письме к Достоевскому от 17 декабря 1876, — но я была рада, что забыла подумать об этом, потому что иначе я ведь не получила бы Вашего ответа <…> как я благодарна за то, что Вы захотели ответить на прежнее письмо мое» (Достоевский. Материалы и исследования. Л., 1976. Т. 2. С. 318—319). В первом письме от 17 декабря 1876 г. Суражевская писала Достоевскому: «Я бы хотела понять Вашу цель, когда Вы пишете Ваш „Дневник писателя“, т. е. цель именно как писателя? Я ее не понимаю. <…> Вы хорошо говорите, т. е. Вы плачете хорошо и других плакать заставляете, только я желала бы знать, насколько и легче ли Вам от этих слез?» (Там же. С. 306). Касаясь темы самоубийства, поднятой па страницах «Дневника писателя», Суражевская спрашивает: "Зачем дано понимание жизни, т. е. которой нет, но могла бы быть, зачем мысль дана человеку без возможности додуматься до чего-нибудь спокойного, утешительного? <…> неужели весь смысл жизни теперь в надежде, что претерпевший до конца — спасется? Отчего Вы ни разу не проговорились ответною мыслью, хоть бы в виде предположения " (Там же. С. 307). Затем она переходит к новому кругу вопросов — о воспитании детей и семейной жизни: "Как жить? Как это так воспитать ребенка, чтоб у него не было этого вопроса, чтоб уберечь его от жизненных ударов и морозов, от самоубийства, от жизни, короче говоря ", «…читали ли Вы „Анну Каренину“? Вы ее оправдываете? <…> Оправдываете ли вы любовь (к другому. — И. У.) замужней женщины, женщины-матери?» (Там же. С. 307—308). Завершая письмо, Суражевская спрашивает Достоевского: «…скажите мне, пожалуйста, счастливы ли Вы, есть ли у Вас цель в жизни, знаете ли Вы, зачем Вы живете и для чего? Не надо мне знать, в чем именно счастье или несчастье, а только есть ли то и другое» (Там же. С. 308). Датируем письмо Достоевского временем между первым и вторым письмами к нему Суражевской, но более вероятно, что письмо от 7 апреля корреспондентка пишет сразу же по получении письма Достоевского; это предположение позволяет уточнить датировку: конец марта--начало апреля 1877 г.
15 марта 1878 г. к Достоевскому заходит воспитатель младших сыновей царя Сергея и Павла Александровичей адмирал Д. С. Арсеньев, но, не застав писателя дома, оставляет записку с приглашением на вечер к великим князьям 20 марта 1878 г. Однако накануне назначенного вечера, 19 марта, Арсеньев уведомляет Достоевского, что его встреча с великими князьями переносится (поскольку 20 марта их высочества обедают у наследника), и просит уточнить новый день встречи на ближайшей неделе: «что Вам удобнее, вторник или среда?». Достоевский, видимо, сразу же отвечает Арсеньеву письмом, в котором из двух предложенных дней отдает предпочтение среде, о чем можно судить, поскольку на следующий день, 20 марта, он получает новую записку от воспитателя великих князей: «…хотя Вам вторник и менее удобен, но великий князь Сергей Александрович просит Вас пожертвовать на этот раз вторником». Можно с большой степенью вероятности предположить, что Достоевский ответил согласием (так как встреча состоялась) и на эту записку Д. С. Арсеньева. Равно можно предположить наличие ответных писем Достоевского и на записки Арсеньева аналогичного содержания от 23 апреля 1878 г. и 3 марта 1879 г. (Все записки Д. С. Арсеньева к Достоевскому опубликованы: Лит. наследство. М., 1934. Т. 15. С. 156—160).
Упоминается в письме Н. Хандрикова на адрес Книжного магазина Ф. М. Достоевского от 13 апреля 1880 г., где он пишет: «Милостивый государь! <…> возвратясь из отпуска, нашел Вашу посылку книг и письмо, на которое тотчас же и имею честь ответить» (ИРЛИ, ф. 100, № 29885). Уточнить дату письма к Хандрикову (как и некоторые сведения об адресате) позволяет запись (рукой А. Г. Достоевской) в Книге книжной торговли Ф. М. Достоевского, клиентом которой и является корреспондент писателя: «Хандриков Н. В. Лодзь Петрок<овской> губ., учитель высшего ремесленн<ого> училища <…> 2-е заказное письмо 4 апр<еля>» (ИРЛИ, ф. 100, № 30772, л. 5 об.). Первое письмо Хандрикову (со счетом за посланные книги) было отправлено 5 февраля, третье — 28 августа 1880 г. (Там же; оба не сохр.). Более вероятно, что эти два письма написаны А. Г. Достоевской, так как деловую переписку по вопросам книжной торговли вела преимущественно она.
Упоминается в деловом письме А. Зотова (из Книжного магазина и библиотеки для чтения И. Ф. Зотова в Тамбове) на адрес Книжного магазина Ф. М. Достоевского от 7 января 1881 г., в котором он пишет: «Милостивый государь! <…> Недавно Вы письмом предлагали о высыле на комиссию Ваших изданий. Если Вы найдете возможным выслать, то вышлите…» (перечисляется ряд произведений Достоевского) (ИРЛИ, ф. 100, № 29967), Датируем письмо Достоевского концом октября 1880 г. на том основании, что свое согласие на предложение Книжному магазину И. Ф. Зотова взять на комиссию сочинения писателя А. Зотов сообщает также и в предыдущем письме от 3 ноября 1880 г. (См. там же).
В своих воспоминаниях о днях предсмертной болезни писателя А. Г. Достоевская описывает события 27 января: «Между тем весть о тяжелой болезни Федора Михайловича разнеслась по городу, и с двух часов до позднего вечера <…> приходили узнавать о здоровье [Достоевского] знакомые и незнакомые, приносили сочувственные письма, присылались телеграммы. <…> Федор Михайлович был чрезвычайно доволен общим вниманием и сочувствием, шепотом меня расспрашивал и даже продиктовал несколько слов в ответ на одно доброе письмо» (Достоевская А. Г. Воспоминания. М., 1971. С. 374). О чьем письме упоминает жена писателя, неизвестно. Здесь возможны несколько предположений. 1) Сохранилось письмо С. П. Хитрово к А. Г. Достоевской, в котором от себя и от графини С. А. Толстой она пишет: «…Мы сейчас узнали, что Федор Михайлович нездоров. Скажите, пожалуйста, что с ним? Можно ли к вам приехать? Когда? Мы так беспокоимся! Пожалуйста, напишите два слова» (Лит. наследство. М., 1973. Т. 86. С. 530). Не исключено, что Достоевский «продиктовал несколько слов в ответ» именно на это «доброе письмо», которое в указанной публикации датировано: «27(?) января 1881 г.». Однако по содержанию письмо С. П. Хитрово в равной степени можно датировать и 28 января. 2) Более надежным свидетельством представляется перечень адресатов под рубрикой «Письма (отправленные — Б. Т.) в 1881 г.» в записной книжке А. Г. Достоевской, где под № 84 значится: «Комаровс<кой> — 27 <января>» (ИРЛИ, ф. 100, № 30773, л. 58). Анна Егоровна Комаровская — исполняющая должность гофмейстерины при дворе вел. княгини Александры Иосифовны, матери вел. князя Константина Константиновича. О встречах и переписке Достоевского с А. Е. Комаровской см.: 301, 428—429. Известно также письмо Комаровской к А. Г. Достоевской от 30 января 1881 г. с выражением соболезнований от имени вел. княгини Александры Иосифовны (см.: Лит. наследство. M., 1973. Т. 86. С. 538).