Дон Жуан в Египте (Гумилёв)
| ← Открытие Америки | 41. Дон-Жуан в Египте | Памяти Анненского → |
| Из сборника «Чужое небо». Источник: Николай Гумилёв. Стихотворения и поэмы. — Л.: Советский писатель, 1988. — С. 199—210. — («Библиотека поэта», большая серия). |
- Википроекты
Дон-Жуан в Египте
- Дон Жуан.
- Лепорелло.
- Американец.
- Американка (его дочь).
Время действия — наши дни.
(выходя из глубокой расселины между плит)
Как странно! Где я? Что за бред?
Ага! Я ставлю три червонца,
Что наконец я вижу свет
Земного ласкового солнца.
Но что же делалось с тех пор,
Как я смеялся с донной Анной
И грозный мёртвый командор
Мне руку сжал с улыбкой странной?
Да! Мы слетели в глубину,
Как две подстреленные птицы,
И я увидел сатану
Сквозь обагрённые зарницы.
Мой командор лежал как пень,
Его схватили, жгли, терзали,
Но ловко я укрылся в тень
И выждал срок в подземной зале.
Когда ж загрезил сатана
С больной усмешкой, с томным взором,
Я подниматься стал со дна
По лестницам и коридорам.
Потел от серного огня,
Дрожал во льдах, и мчались годы,
И духи ада от меня
Бросались в тёмные проходы.
Ну, добрый, старый дон Жуан,
Теперь по опыту ты видишь,
Что прав был древний шарлатан,
Сказавший: Знай, иди и выйдешь!
Теперь на волю! Через вал
Я вижу парус чьей-то лодки;
Я так давно не целовал
Румянца ни одной красотки.
Есть лодка, есть и человек,
А у него сестра, невеста…
Привет, земля, любовных нег
Очаровательное место!
Ба, Лепорелло!
Господин!
Вы здесь! Какая цепь событий!
Как счастлив я!..
Ты не один?
(тихо)
Ах да, пожалуйста, молчите.
Молчать? Зачем?
(тихо)
Я объясню
Вам всё…
Ах, друг мой!
Прочь, невежа!
Ты гонишь?
Ясно, что гоню.
(Американцу и Американке)
Всё тот же он, манеры те же.
Манеры? Хам!
(продолжая его обнимать, тихо)
Молчите! О!
Не бейте…
Ха, ха, ха, не страшно!
Не изменила жизнь его,
Всё тот же милый, бесшабашный!
(тихо Лепорелло)
Но кто он? Как его зовут?
Скажи, они дружны с тобою?
(тихо ему же, указывая на дон Жуана)
Как он красив! Зачем он тут?
(тихо, то тем, то другим)
Сейчас, сейчас, я всё устрою.
Я был его секретарём,
Мы с ним скитались по Мадриду
И по Севилье, но потом
Я потерял его из виду.
О, праздной молодости дни!
Они бегут, они неверны,
Так, гаснут вечером огни
В окне приветливой таверны.
Ну не для всех.
(примиряюще)
Да, для меня.
Я стал студентом Саламанки[1]
И позабыл день ото дня
Вино и женские приманки.
Пил воду, ел засохший хлеб,
Спал на соломенном матраце,
Бывало, месяцами слеп
От едкой пыли диссертаций.
Мне повезло не так как тем,
Каким-нибудь там дон-Жуанам!
Сперва профессором, затем
Я вскоре избран был деканом.
(почтительно)
Мы знаем, да.
К студентам строг
И враг беспочвенных утопий,
Я, господа, египтолог,
Известнейший во всей Европе.
Так говорилось на балах
В Чикаго.
Стоило трудиться!
И вот, когда я на ногах,
Я наконец могу жениться.
Мисс Покэр, грации пример,
Она моя невеста, благо
Вот мистер Покэр, милльонер,
Торговец свиньями в Чикаго[2].
Друзья мои, вот дон Жуан,
Друг юности моей беспечной,
Он иногда бывает пьян,
И малый грубый… но сердечный.
Что ж, мистер дон Жуан, вы нас,
Сойдясь, полюбите наверно…
Скажите мне, который час
На ваших, у меня неверны.
Моя единственная дочь,
Мать умерла, она на воле,
Но с нею я; она точь в точь
Моя скончавшаяся Полли.
Теперь уехал я на юг,
Но всё не позабыть утраты!
Скажите мне, мой юный друг,
Ужель ещё вы не женаты?
(подходя к Американке)
Сеньора!
(поправляя его)
Мисс.
(настаивая)
Сеньора!
(по-прежнему)
Мисс!
Я не желаю быть сеньорой!
Сойдёмте три ступеньки вниз.
Вы дон Жуан? Ну, тот, который?..
Да, тот, который!
И с тех пор
Вы в мире в первый раз явились?
Да, в первый… старый командор
Вцепился крепко… Вы мне снились.
Не верю вам.
(мечтательно)
Земля во мгле;
Задумчивое устье Нила,
И я плыву на корабле,
Где вы сидите у ветрила.
Иль чуть заметный свет зари,
Застывший город, звон фонтана,
И вы мне шепчете: — Смотри,
Вот здесь могила Дон Жуана.
(подозрительно)
О чём здесь речь?
О том, что ты
Давно оставил.
Не мешайте.
(рассматривая памятник)
Какие странные листы!
Как верить вам? Но продолжайте.
Я лгу? Не верите вы мне?
Но знаю я, что ваши плечи,
— Я целовал их уж во сне —
Нежны, как восковые свечи.
А эта грудь! Её хранят
Теперь завистливые ткани,
На ней есть синих жилок ряд
Капризных, милых очертаний.
Поверьте! Мне б хотелось лгать
И быть холодным, быть коварным,
Но только б, только б не страдать
Пред вашим взглядом лучезарным.
И мне так родственен ваш вид:
Я всё бывала на Моца́рте[3]
И любовалась на Мадрид
По старенькой учебной карте.
(Лепорелло, указывая на саркофаг)
Скажите, мой учёный друг,
Кто здесь положен?
Сети третий[4].
Они, ну прямо вон из рук!
Как вы его назвали?
Сети.
Гм, гм!
(хочет отойти)
Сейчас!
Скажите, как
Вы знаете его названье?
Ах, Боже мой, а этот знак!
Забавно было бы незнанье.
Да, да, ещё бы! Ну, а тот,
На пьедестале с мордой мопса?
А это сын Луны, бог Тот[5]
И, кажется, времён Хеопса[6].
Конечно! Сделан лоб горбом,
А темя плоским и покатым,
Таких не делали потом,
Хотя б при Псамметихе пятом.
А вот четвёртый Псамметих[4],
На Сети первого похожий…
А вот ещё…
(Американке)
Он ваш жених?
Кто?
Лепорелло.
Ну так что же?
С приданым я, он знаменит,
Как самый знающий учёный,
Он никого не удивит,
Причёсанный и приручённый.
Пусть для него я молода,
Но сила, юность и отвага
Не посещают никогда
Салонов нашего Чикаго.
Но он лакей, всегда лакей,
В сукне ливрейного кафтана
И в гордой мантии своей,
В пурпурной мантии декана.
Страшась чего-нибудь не знать,
Грызясь за почести с другими,
Как пёс, он должен защищать
Годами созданное имя.
К природе глух и к жизни слеп,
Моль библио́тек позабытых,
Он заключит вас в тёмный склеп
Крикливых слов и чувств изжитых.
Нет, есть огонь у вас в крови,
Вы перемените причуду…
Не говорите о любви!
Не говорить? Нет, буду, буду!
Таких, как вы, на свете нет,
Вы — ангел неги и печали…
Не говорите так, нет, нет.
Ну вот, уж вы и замолчали?
(схватывая ее за руку)
Я вас люблю!
(Американцу, косясь на Дон Жуана)
Пройдём сюда.
Я вам скажу про Дон Жуана;
Мне кажется, на путь труда
Он вступит поздно или рано.
Охотно водится с ним знать,
Как свой он принят в высшем свете,
Ну, почему б ему не стать
Адъюнктом[7] в университете?
Но он едва ль не слишком жив,
Чтоб быть в святилище науки.
Так, мысль о высшем отложив,
Дадим ему мы дело в руки.
Быть может, пригодится он,
Как управляющий в саваннах.
Всегда верхом, вооружён,
В разъездах, в стычках беспрестанных,
Окажется полезен вам
И может сделать положенье.
Ему я это передам —
И как прямое предложенье.
(Американке)
Я вас люблю! Уйдём! Уйдём!
Вы знаете ль, как пахнут розы,
Когда их нюхают вдвоем
И в небесах поют стрекозы,
Вы знаете ль, как странен луг,
Как призрачен туман молочный,
Когда в него вас вводит друг
Для наслаждений, в час урочный.
Победоносная любовь
Нас коронует без короны
И превращает в пламя кровь
И в песню лепет иступлённый.
Мой конь — удача из удач,
Он белоснежный, величавый,
Когда пускается он вскачь,
То гул копыт зовётся славой.
Я был в аду, я сатане
Смотрел в лицо, и вновь я в мире,
И стало только слаще мне,
Мои глаза открылись шире.
И вот теперь я встретил вас,
Единственную во вселенной,
Чтоб стали вы — о, сладкий час! —
Моей царицею и пленной.
Я опьянён, я вас люблю,
Так только боги были пьяны.
Как будет сладко кораблю
Нас уносить в иные страны.
Идём, идём!
Я не хочу…
Нет, я хочу! О, милый, милый!
(обнимая ее)
Тебя я счастью научу
И над твоей умру могилой.
(оглядываясь)
Но где мисс Покэр, где Жуан?
Наверное в соседней зале.
(хватаясь за голову)
Ах, я разиня, ах, болван,
Всё прозевал, они бежали.
Куда?
Да верно, на лужок
Иль на тенистую опушку.
Тю-тю! Теперь уж пастушок
Ласкает милую пастушку.
Да вы с ума сошли!
Ничуть!
Идём.
А шпаги не хотите ль?
Ведь дон Жуан не кто-нибудь,
Он сам севильский соблазнитель[8].
Но я их видел здесь, минут
Ну пять тому назад, не боле…
Когда настанет Страшный Суд,
Что я моей отвечу Полли?
Идём, идём скорей.
Ей-ей,
Я твёрдо помню: Лепорелло,
Желаешь спи, желаешь пей,
А не в своё не суйся дело.
И был я счастлив, сыт и пьян,
И умирать казалось рано…
О, как хотел бы я, декан,
Опять служить у Дон Жуана!
- ↑ Я стал студентом Саламанки, т. е. университета в испанском городе Саламанка (основан в 1259 г., пользовался общеевропейской известностью).
- ↑ Торговец свиньями в Чикаго. В середине XIX — начале XX века Чикаго занимал первое место в мире по торговле скотом и хлебом.
- ↑ Я всё бывала на Моцарте. Подразумевается классическая опера «Дон Жуан» (1787).
- ↑ а б Сети третий, Псамметих пятый, четвёртый Псамметих — вымышленные имена (реально существовали Сети I и II, Псамметих I, II и III). Намёк на невежество Лепорелло.
- ↑ Тот — древнеегипетский бог луны, времени, культуры.
- ↑ Хеопс — третий царь Четвёртой династии. Его имя связано с самой большой пирамидой. Существовали барельефы с изображением Хеопса и Тота.
- ↑ Адъюнкт — помощник заведующего кафедрой в университете.
- ↑ Он сам севильский соблазнитель. В отличие от исторического прототипа, придворного кастильского короля Педро Жестокого (XIV в.) Дон Хуана Тенорио, Дон Жуан традиционно изображается севильцем, что отразилось, в частности, на заглавии пьесы Тирсо де Молины «Севильский озорник, или Каменный гость» (1630).