Неизданные письма к Достоевскому
Достоевский. Материалы и исследования. Вып. 5
Л., «НАУКА» 1983
Ф. Н. Берг — Достоевскому
правитьМилостивый государь
Честное слово, это не будет фразой, если я скажу Вам, что редко бываю так взволнован и изумлен, как вчера, получив письмо Платона Александровича,1 в котором он описывает мне, как возмутила Вас моя статейка. Я надеюсь, что объяснения мои будут удовлетворительны, потому что мне предстоит говорить только правду. При тех чувствах самого искреннего и глубокого уважения, которое я к Вам питаю, при тех немногих и оставивших во мне приятное впечатление отношениях, в которых мы с Вами были, право, не может существовать и мысли об каких-нибудь намеках на Вас. Хотя у меня нет черновой несчастной статейки, но я как нарочно помню злополучные места, возбудившие недоразумение, и удивляюсь, как тут могли быть какие-нибудь недоразумения? Там стоит: не может пустой фат, унижающий и оскорбляющий, быть поэтом «Униженных и оскорбленных». Но, Федор Михайлович, Вы же ведь и написали «Униженных и оскорбленных», значит нечего толковать о том, что можно, когда уже это есть на деле. Виновато проклятое неуменье выражаться. Меня, ей-богу, оскорбляет уже эта мысль допустить возможность подобного намека. С какой стати? Откуда я мог какие сведения получить? Неужели можно такие вещи говорить с ветру, со слухов? Единственный человек, от которого я в последнее время слышал об Вас, это Платон Александрович — всё, что я от него слышал, могло только разно увеличить мое уважение к Вам и подтвердить впечатление, оставленное во мне нашим знакомством.
Но послушайте, Федор Михайлович, Вы, наконец, не признаете во мне здравого смысла или уж я не знаю, что и думать. Писать клевету и посылать ее для напечатания оклеветанному — что же это такое? А если не для напечатания, то кто же станет несколько рисковать, исписывать, трудиться, чтобы только сказать пустую фразу; пустую, если бы она хоть сколько-нибудь враждебно относилась к Вам. Но это не пустая фраза и относится к Вам только как выражение уважения. Это ведь все равно сказать, что не может быть похожим горькое сладким и выводить из этого оборота, что горькое — есть сладкое. Но, ей-богу, мне и то тут вот досадно и обидно, что приходится вдруг уверять Вас в моем уважении — и словно и скверно и я не знаю что! Меня так же бы изумило, если бы кто сердясь и серьезно стал бы мне доказывать, что я стихов не понимаю и к поэзии отвращение чувствую. Нет, это бы меня насмешило, а тут вовсе не до смеху.
Что же касается Григорьева — где я его браню хоть словом, хоть намеком? Там стоит, сколько я помню: «или веяние, по выражению г. Григорьева». Что же тут? Главное досадно, когда и мысли об этом не имеешь, а на тебя сердятся и говорят, что она есть. Это как цензор иногда найдет противозаконное там, где и не ждешь. Просто только руками разведешь.
Что касается книги Наума, она попалась мне случайно и уж я совсем не знал, что ее писал кн. Одоевский, кот<орого> я очень уважаю и многие сочинения его люблю. Мнение мое вызвано не лицом, а книгой.2 Я помню, как в Общ<естве> Л<юбителей> Р<оссийской> сл<овесности> Ив<ан> Серг<еевич> Аксаков читал в статье своего брата о воспитании, что сказки дедушки Иринея пошлы и что он потому их и пишет, кажется, что сам находится в состоянии детства или что-то в этом роде. Неужели же Конст<антин> Серг<еевич> имеет что-ниб<удь> личное против дедушки Иринея?3 Я полагаю ничего, кроме того, что ему сказки не нравились.
Конечно, досадно, что труд хоть и маленький пропадет — но мне не впервой, я уж привык к этому, да и игра свеч не стоит. Если Вы не найдете возможным, хоть с оговорками от редакции и поправками, какими Вам угодно, не противоречущими мнениям статейки, напечатать ее, то прошу Вас передать ее Платону Александровичу. Об ней и покончено.4 Я вообще не очень дорожу статьей как статьей и ее напечатанием. Очень жалко, что обстоятельства принуждают меня теперь дороже ценить себя, чем бы, может быть, следовало, и просить напр<имер> Михаила Михайловича хоть какую-нибудь плату пособрать за стихи. Три рубля со страницы, кажется назначенные Вами, меня удовлетворяют — все же это не ничего. Для меня нет теперь ничтожных сумм.5
Верьте, Федор Михайлович, что все это написано потому, что я не мог не написать. Честное благородное слово, у меня не было никакой, даже самой отдаленной мысли об каких-нибудь намеках. Я до тех пор не успокоюсь, пока не получу ответа на это письмо. Ради бога, хоть двумя словами успокойте меня, уверьте, что нет теперь никаких недоразумений, что я виноват только в неуменьи выражаться. Бог с ней, со статьей. Еще раз прошу Вас, Федор Михайлович, ради бога, хоть двумя словами ответить мне поскорей, потому что я скоро уеду из Москвы.6 Вам это может неважно, но мне крайне тяжело и неприятно. Пожалуйста же, Федор Михайлович.
Искренно и глубоко Вам преданный
Адрес мой: На Патриарших прудах, д<ом> Задворного в Егорьевском переулке, Фед<ору> Ник<олаевичу> Бергу. Насчет стихотворение «Деревня», если оно все же пойдет, то озаглавьте «Отрывок» или как найдете лучше.7 Поправок за хлопотами сообщить не могу. А жаль, потому что, прямо говоря, мне хочется, чтоб это стих<отворение> было напечатано.
Печатается по подлиннику: ГБЛ, ф. 93, П. 1.84.
Берг Федор Николаевич (1840—1909) — поэт, писатель, журналист, переводчик. По окончании воронежского кадетского корпуса некоторое время служил офицером. Литературную деятельность начал в 1868 г. стихотворением, посвященным А. Н. Плещееву и напечатанным в «Современнике». Сотрудничал также в «Светоче» и «Иллюстрации». Совместно с В. Костомаровым издал сборники переводов (Сборник стихов иностранных поэтов. М., 1860 и 1862; Поэты всех времен и народов. СПб., 1862). В 1861 г. вышла «Детская книжка» А. Плещеева и Ф. Берга. Плещеев же рекомендовал его в журнал «Время», где он за 1861—1863 гг. опубликовал двадцать пять стихотворений (см.: Нечаева В. С. Журнал M. M. и Ф. М. Достоевских «Время». 1861—1863. М., 1972, с. 218—219). П. В. Быков вспоминал о встрече с Бергом в редакции «Времени»: «Федор Берг, высокий человек, напоминавший верстовой столб, с русой, слегка вьющейся шевелюрой, под пиджаком, достаточно потертым, носивший красную кумачевую косоворотку, как символ свободы» (Быков П. В. Силуэты далекого прошлого. Л., 1930, с. 51).
В 1870-е годы Берг как прозаик печатался в «Заре», «Русском слове». «Гражданине», позднее редактировал журналы «Нива», «Русский вестник», «День». См. о нем: Поэты 1860-х годов. Л., 1968, с. 553—555.
Публикуемые два письма Берга являются прямым комментарием к письму Достоевского к нему от 12 июля 1861 г. и дополнительно характеризуют Достоевского как редактора журнала «Время».
1 Платон Александрович Кусков (1834—1909) — поэт, печатался в «Современнике». С начала издания «Времени», будучи в дружеских отношениях с Н. И. Страховым, был привлечен им к активному сотрудничеству в этом журнале (см.: Нечаева В. С. Журнал М. М. и Ф. М. Достоевских «Время», с. 214).
2 В 1840-е годы В. Ф. Одоевский, сблизившись с М. А. Максимовичем и будучи редактором «Сельского обозрения», выпустил вместе с А. П. Заблоцким-Десятовским четыре книги «Сельского чтения» (1843—1867). В одной из них имеется статья «Что крестьянин Наум твердил своим детям, наставляя их на добро», где, явившись перед читателями в образе умного бывалого крестьянина Наума, любящего давать наставления, Одоевский как бы продолжил восхитившую его в свое время, написанную М. А. Максимовичем «Книгу Наума о великом божьем мире» (1834).
3 «Сказки дедушки Иринея» В. Ф. Одоевского входили в сборник «Пестрые сказки с красным словцом, собранные Иринеем Модестовичем Гомозейкою, изданные В. Безгласным» (1833). Сказки были высоко оценены критикой. Так, В. Г. Белинский писал: «Есть в нашей литературе какой-то г. Безгласный и какой-то дедушка Ириней, люди совсем не идеальные, люди слишком глубоко проникнувшие в жизнь действительную и верно воспроизводящие ее в своих поэтических очерках» (Белинский В. Г. Полн. собр. соч., т. I. М., 1950, с. 276). Во 2-й, 3-й и 4-й книгах «Сельского чтения» (см. примеч. 2) Одоевский, воспользовавшись своим прославленным псевдонимом, выступает в роли деревенского мужика-грамотея, бывалого, благородного крестьянина Иринея. Эти просветительские по своему характеру книги были отрицательно восприняты славянофильской критикой (см.: Тарасов Д. Ф. Народные и учебные книги В. Ф. Одоевского. — Учен. зап. Коломенского пед. ин-та, 1961, т. V, с. 89—92).
4 Достоевский в ответном письме подробно излагает свое мнение о статье Берга и аргументирует невозможность ее полной публикации. Статья даже в сокращенном виде во «Времени» не появилась (см.: П., IV, 268—2R9).
5 В редакционной книге журнала «Время» значится, что Ф. Н. Бергу 26 июля было выплачено 15 рублей (ГБЛ, ф. 93.3.22, с. 5).
6 Достоевский сразу же ответил Бергу (П., IV, 268—269) и извинился за неправильно понятый отзыв о себе.
7 Стихотворение «Деревня» было опубликовано в сентябрьском номере «Времени» (1861, № 9, с. 115—116) с заголовком «Из стихотворения „Деревня“».
Ф. Н. Берг — Достоевскому
правитьНу очень, очень рад, добрейший Федор Михайлович, что всё так кончилось; а то я нивесть что передумал. Спешу отвечать Вам. Простите, если вздор напишется как-нибудь. Видите, я переменяю квартиру, — переезжаю к черту на кулички — сиречь на Старую Басманную, близь 2-й гимназии, дом Клуга, кн. Крашенинникова, куда и адресуйте, когда случится писать.
Хлопот гибель и потому не до статей и стихов и прошу Вас насчет статьи: печатайте как хотите, только печатайте — мне деньги дозарезу нужны. Нельзя ли заметку от редакции под книгой Наума? А нельзя, так всё и черкайте, пожалуйста. Вы говорите, что статья моя гимназическая, но я, право же, этим не обижаюсь, потому что так я думаю и нисколько мне не совестно, если у меня будут единомышленники между гимназистами.1 Я не совещусь быть согласным хотя бы с Аскоченским, если он что-нибудь такое выскажет, что дельно мне покажется. А я признаюсь: мне омерзительно это шпынянье — вот-де ты, — бов, согласен, с А--ским! Как мол не стыдно! Ну что ж тут такого? Ну да, согласен. Как будто тому человеческой мысли не может прийти в голову?2 Простите, бога ради, если я и тут не хорошо сказал, но так я думаю. Насчет же стихотворения я не понял, зачем вы хотите изменить.3 Мне кажется — именно этот стих выражает что следует. Заметьте, Пушкин говорит: Молчи…, т. е. негодует, зачем народ говорит и говорит в смысле толпы вообще, а не простолюдинов. А мой лукавый раб сообщает, что вот мол народ гадкий не может даже революцийки произвести, молчит. Замечательно, что он же сердцем не хочет часто, чтобы она была — кому резня приятна! И сам бы не участвовал… Это Н. Ф. Павлов западно негодовал, что манифест тихо прошел, хоть бы, говорит, пошумнее…4
Простите мою болтовню. Ах как деньги нужны! Вот, то есть ничего-то нет! Это между нами впрочем. Прощайте. Будьте здоровы. Весь Ваш Ф. Берг.
Ах, да! Я скоро кончу «Два раза встретились», рассказ. Нет, впрочем, не рассказ, а так, черт знает что такое. Прикажете прислать? Дай бог кончить, да за хлопотами, право, уж не знаю. Чуть не забыл, в строчке, кот<орую> Вы хотели изменить, именно характеристично презрение либералов к народу. Но, ради бога, не подавленный. Это так напоминает пошлые рукописные вещи начала 50-х годов. Вообще я против изменения. Но уж лучше безжизненный,[1] хоть это не выражает того, что я хотел сказать.
Нельзя ли в выноске прибавить, что «по разным обстоятельствам Вы не могли напечатать всей статьи г. Берга» или что-нибудь в этом роде. Пожалуйста! Извините, что делаю много шума из пустяков…
Печатается по подлиннику: ГБЛ, ф. 93, П. 1.84.
1 В письме Достоевского от 12 июля 1861 г., ответом на которое является это письмо Берга, нет оценки статьи как «гимназической». Напротив Достоевский пишет: «Основная мысль Вашей статьи прекрасная, и мы с ней совершенно согласны». Но далее он обосновывает невозможность ее публикации во «Времени». Заключает Достоевский письмо фразой: «На все остальное в Вашем письме, требующее ответа, ответит вам брат» (П., IV, 268—269). Вероятно, «гимназической» назвал статью M. M. Достоевский в не дошедшем до нас письме к Бергу.
2 Аскоченский Виктор Ипатьевич (1813—1879) — писатель и публицист. С 1858 г. издавал еженедельную газету «Домашняя беседа», прославившуюся своим крайним обскурантизмом. Аскоченский яростно нападал здесь на науку, просвещение и всякое прогрессивное движение в общественной жизни. Тем не менее некоторые публицистические статьи его не лишены иногда едкого сарказма и остроумия.
3 Берг поясняет смысл своего стихотворения «Ты их ведь знал…», в котором Достоевский предлагает изменить строчку «Молчит бессмысленный народ» на «униженный» или «подавленный». Стихотворение было опубликовано в июльском номере «Времени» без изменений (Время, 1861, № 7. с. 316).
4 Павлов Николай Филиппович (1804—1864) — писатель. Типичный либерал, западник, он доказывал в 50-х годах необходимость проведения реформ и «обновлений» жизни «сверху». С восторгом приветствовал манифест 19 февраля в своей газете «Наше время», сосредоточивая внимание на сценах «великой радости» крестьян, их благодарении богу и императору. См.: Вильчинский В. П. Н. Ф. Павлов. Жизнь и творчество. Л., 1970, с. 149—150.
- ↑ Было: униженный.