Боже мой, о, Боже мой, за что мои страданья?
Нѣженъ я, и кротокъ я, а страшный міръ жестокъ.
Явственно я чувствую весь ужасъ трепетанья
Тысячъ рукъ оторванныхъ, разбитыхъ рукъ и ногъ.5 Рвущіяся въ воздухѣ безумныя гранаты,
Бывшій человѣческимъ и ставшій звѣрскимъ взглядъ,
Звуковъ сумасшествія тяжелые раскаты,
Гимнъ свинца и пороха, напѣвы пуль звенятъ.
Сонмы пчелъ убійственныхъ, что жалятъ въ самомъ дѣлѣ,10 И готовятъ Дьяволу не желтый, красный медъ,
Соты динамитные, летучія шрапнели,
Помыслы лиддитные, свирѣпый пулеметъ.
А далеко, въ городѣ, гдѣ воръ готовитъ смѣты,
Люди крѣпковыйные смѣются, пьютъ, ѣдятъ.15 Слышится: „Что новаго?“ Слегка шуршатъ газеты.
„Вы сегодня въ Оперѣ?“—„Въ партерѣ, пятый рядъ“.
Широко замыслены безмѣрныя мученья,
Водопадъ обрушился, и Хаосъ властелинъ,
Все мое потоплено, кипитъ, гудитъ теченье,—20 Я, цвѣты сбирающій, что жь сдѣлаю одинъ!