Полный месяц! в твоём сиянье,
Словно текучее золото,
Блещет море.
Кажется, будто волшебным слияньем 5 Дня с полуночною мглою одета
Равнина песчаного берега.
А по ясно-лазурному,
Беззвёздному небу
Белой грядою плывут облака, 10 Словно богов колоссальные лики
Из блестящего мрамора.
Не облака это! нет!
Это сами они —
Боги Эллады, 15 Некогда радостно миром владевшие,
А ныне в изгнанье и в смертном томленье,
Как призраки, грустно бродящие
По небу полночному.
Благоговейно, как будто объятый 20 Странными чарами, я созерцаю
Средь пантеона небесного
Безмолвно-торжественный,
Тихий ход исполинов воздушных.
Вот Кронион, надзвёздный владыка! 25 Белы как снег его кудри —
Олимп потрясавшие, чудные кудри;
В деснице он держит погасший перун;
Скорбь и невзгода
Видны в лице у него; 30 Но не исчезла и старая гордость.
Лучше было то время, о Зевс!
Когда небесно тебя услаждали
Нимфы и гекатомбы!
Но не вечно и боги царят: 35 Старых теснят молодые и гонят,
Как некогда сам ты гнал и теснил
Седого отца и титанов,
Дядей своих, Юпитер-Паррицида!
Узнаю и тебя, 40 Гордая Гера!
Не спаслась ты ревнивой тревогой,
И скипетр достался другой,
И ты не царица уж в небе;
И неподвижны твои 45 Большие очи,
И немощны руки лилейные,
И месть бессильна твоя
К богооплодотворённой деве
И к чудотворцу божию сыну. 50 Узнаю и тебя, Паллада Афина!
Эгидой своей и премудростью
Спасти не могла ты
Богов от погибели.
И тебя, и тебя узнаю, Афродита! 55 Древле златая! ныне серебряная!
Правда, всё так же твой пояс
Прелестью дивной тебя облекает;
Но втайне страшусь я твоей красоты,
И если б меня осчастливить ты вздумала 60 Лаской своей благодатной,
Как прежде счастливила
Иных героев, — я б умер от страха!
Богинею мёртвых мне кажешься ты,
Венера-Либитина! 65 Не смотрит уж с прежней любовью
Грозный Арей на тебя.
Печально глядит
Юноша Феб-Аполлон.
Молчит его лира, 70 Весельем звеневшая
За ясной трапезой богов.
Ещё печальнее смотрит
Гефест хромоногий!
И точно, уж век не сменять ему Гебы, 75 Не разливать хлопотливо
Сладостный нектар в собранье небесном.
Давно умолк
Немолчный смех олимпийский.
Я никогда не любил вас, боги! 80 Противны мне греки,
И даже римляне мне ненавистны.
Но состраданье святое и горькая жалость
В сердце ко мне проникают,
Когда вас в небе я вижу, 85 Забытые боги,
Мёртвые, ночью бродящие тени,
Туманные, ветром гонимые, —
И только помыслю, как дрянны
Боги, вас победившие, 90 Новые, властные, скучные боги,
То берёт меня мрачная злоба… . . . . . . . . . . . . . . . .
Старые боги! всегда вы, бывало,
В битвах людских принимали, 95 Сторону тех, кто одержит победу.
Великодушнее вас человек,
И в битвах богов я беру
Сторону вашу,
Побеждённые боги!
100 Так говорил я,
И покраснели заметно
Бледные облачные лики,
И на меня посмотрели
Умирающим взором, 105 Преображённые скорбью,
И вдруг исчезли.
Месяц скрылся
За тёмной, тёмною тучей;
Задвигалось море, 110 И просияли победно на небе
Вечные звёзды.
<1859>
Варианты
Текст приводится по изданию Стихотворения М. Л. Михайлова. — Берлин: Georg Stilke, 1862. — С. 262—264.. В журнальной публикации 1859 года были заменены точками строки 48—49 и 88—90, а также изъяты строки 91 и 92. В изданиях 1890 и 1914 годов выпускались строки 41—53 и 88—91.
