Амфитрион (Мольер; Павлова)
Амфитрион |
Оригинал: фр. Amphitryon (действие 1). — Перевод опубл.: 1856[1]. Источник: az.lib.ru со ссылкой на книгу К. К. Павлова. Полное собрание стихотворений / Вступительная статья П. П. Громова. Подготовка текста и примечания Н. М. Гайденкова — М.—Л.: Советский писатель, 1964. — С. 407—429. — (Библиотека поэта. Большая серия. Второе издание). |
АМФИТРИОН
правитьЯВЛЕНИЕ 1
править(Входит с фонарем в руке)
Кто это?.. Кто идет? Пропал я!.. Чу!.. Ни шага
Без страха нового. Приятель, господа,
Приятель всем; то и гляди — беда.
Что за безумная отвага
Бродить полуночной порой!
Ведь подшутил же повелитель мой
Безбожно надо мною, право.
Горька его приходится мне слава!
Когда бы к ближнему он своему
Имел хоть тень любви, малейшее вниманье,
Посовестился б он дать приказанье
Мне отправляться в эту тьму.
Нельзя ли было ждать рассвета,
Чтоб слать известие победы над врагом?
Была бы хуже новость эта,
Когда б ее принес не ночью я, а днем…
Тьфу! что за тяжкая неволя!
Как бы охотно я расстался с ней! —
Чем господин у нас знатней,
Тем нестерпимей наша доля.
Им тешиться всегда пора.
Будь день иль ночь — ничто им не помеха,
Ни дождь, ни град, ни холод, ни жара;
Ступай, куда велят; спеши, когда нет спеха…
Но там, сквозь темноту, виднеется наш дом;
Мой пропадает страх. Явившися послом,
Алкмене рассказать я должен, в складной речи,
Об удивительной и славной этой сече.
Но как мне говорить о том,
Чего я не видал? Что ж? расскажу я смело
И растолкую всё, как очевидец дела.
Немало есть рассказчиков таких:
Опишет битвы нам иной, что просто чудо,
Меж тем как издали не смел глядеть на них.
Сумею же и я… Однако мне покуда
Немного свой рассказ здесь затвердить не худо,
Слов только стоит не беречь.
Вот эта комната, где происходит сцена,
А этот фонарек — Алкмена,
К которой обращаю речь.
«Мой храбрый господин и нежный ваш супруг,
(Прекрасно начато!) вам преданный и верный,
Меня избрал из всех своих усердных слуг,
Чтоб весть вам принести победы беспримерной
И что он с радостью спешит неимоверной
С супругой любящей свой провести досуг».
— «Ах, Сосий, верь ты мне, равно как этой вести,
Свиданию с тобой душевно рада я».
— «Мне это слишком много чести,
И зависть возбуждать должна судьба моя».
(Отличнейший ответ! доволен я собою.)
— «Что делает любезный мой супруг?»
— «Он делает всё то, что свойственно герою».
(Придумал же я это вдруг!)
— «Но долго ли мне ждать? Когда вернется снова
И осчастливит тем меня Амфитрион?»
— «Прескоро, в этом нет сомненья никакого,
Но позже, чем желает он».
(Как ловко отпустил я это в миг удобный!)
— «Но чтобы я вполне спокойна быть могла,
И дел и слов его отчет мне дай подробный».
— «Его слова делам его подобны,
И бесподобны все дела».
(Откуда у меня ума берется столько?)
— «Но что ж враги? Поход окончен ли и чем?»
— «Нам стоило их встретить только,
Чтоб уничтожить их совсем.
Взят приступом их город главный,
Начальник дерзкий их убит,
И в нашей пристани гремит
Уже везде наш подвиг славный».
— «Возможно ли? Какой неслыханный успех!
Я ожидать подобного не смела.
Скорей же расскажи с начала мне всё дело».
— «С великой радостью. Признаться мне не грех,
Что говорить о нем могу я лучше всех.
Представьте же себе, что здесь поля и нивы;
Столица сбоку здесь, и, право, велика
Она, без малого как Фивы;
А здесь, вот так, течет река.
Тут стали наши вот дружины,
А тут враги, на этом вот краю,
Пехотою заняв вершины,
А конницу внизу расположив свою.
Распорядилися, восслав к богам молитву,
Вожди и дали нам немедля битвы знак;
И бросился на нас неосторожный враг
Со всею конницей, спеша как на ловитву;
Но вышло дело-то наоборот,
И наша храбрая пехота,
Всей силой двинувшись вперед…»
Позвольте… храбрую пехоту страх берет…
Мне кажется, тут зашумело что-то.
ЯВЛЕНИЕ 2
править(в сторону)
Потехою теперь окончу ночь
И болтуна, под глупой этой рожей,
Как снимок на него похожий,
Отсюда прогоню я прочь,
Чтобы с Алкменою вдвоем Юпитер страстный
Беседовать спокойно мог.
Нет, это был испуг напрасный.
Однако же верней ступить через порог
И боем в комнате похвастать безопасной.
(в сторону)
Старайся ж быть сильней Меркурия, дружок.
Давно бы, кажется, должна взойти на небо
Заря румяная; устали ль клячи Феба,
Иль, подгуляв вчера, храпит еще он сам,
Но где ни погляди, везде чернее печи.
(в сторону)
За эти дерзостные речи
Достанется твоим плечам!
(увидев Меркурия)
Ай! ай!.. вот и оно! Вплоть перед нашим домом
Какой-то человек стоит.
Не нравится его мне вовсе дюжий вид:
Как бы не встретил он плохим меня приемом!
Не надо оплошать: чтоб скрыть боязнь свою,
Прохаживаясь здесь, я песню запою.
Кто смеет докучать своим мне скверным пеньем?
Под палкою моей он переменит тон.
Советую молчать; не славлюсь я терпеньем.
(в сторону)
Знать, музыки не любит он.
Моим здесь кулакам давно уж дела мало;
Боюсь, чтоб в праздности их сила не пропала.
Ни с кем не свяжешься — такой дрянной народ!
Четвертый день ищу, чтоб не забыть повадки,
Я чьей-нибудь спины.
(в сторону)
Что это за урод?
Моя душа уходит в пятки…
Но, может быть, он храбр лишь на словах,
Не менее меня боится схватки
И только хвастает, чтоб утаить свой страх.
Так не поддамся же. Зачем терпеть обиду?
Коль я на деле трус, отважен буду с виду:
Один он, как и я. Храбриться мой черед.
Наш дом близехонек; смелей же!
Кто идет?
Я.
Кто ты?
Я. (Смелей! не всё молчать, как рыба.)
Какого рода ты?
Людского рода я.
Куда идешь?
Туда, где надобность моя.
Ответы мне твои не нравятся.
Спасибо.
Хотя иль не́хотя, ты скажешь мне, ей-ей,
Откуда шел ты до рассвета,
Куда идешь, слуга ты чей,
И что ты делаешь. Живее! жду ответа.
Зло делаю тогда, когда я зол,
Добро — как скоро есть причина,
Оттуда, видишь, я пришел;
Иду я вот куда; слуга я господина.
Я вижу, отпускать ты любишь остроты.
Пришло желанье мне, в награду умной речи,
Знакомство наше здесь и будущие встречи
Начать пощечиной.
Как?
(дает ему пощечину)
Вот как видишь ты!
Так это не шутя?
Напротив, ради шутки,
Так, в роде выходки и в виде прибаутки.
Не будь вам сказано в упрек,
Вы на пощечины куда как тороваты!
Помилуй, не хвали за этот вздор меня ты,
Получше будет, дай лишь срок.
Когда б вспылил и я так скоро,
История была б плоха.
Да, нечего таить греха,
Увидишь и не то в теченье разговора.
Ну, продолжай.
(хочет идти)
Мне недосуг.
(останавливает его)
Куда?
Тебе зачем?
Мне знать пришла охота.
Иду вот в эти я ворота;
Кажись, тебе тут нет вреда.
Тебя дубиною я угощу на славу,
Коль ты к ним подойти посмеешь, милый мой.
Что это вздумал ты? и по какому праву
Мне не даешь идти домой?
Как так, домой?
Ну да, домой.
Чудесно!
Так в этом доме ты живешь?
Да, ведь Амфитрион хозяин здесь.
Так что ж?
Его слуга я.
Ты? слуга его?
Известно.
Амфитриона?
Да.
Ты?
Я.
А сам ты кто?
Я Сосий.
Как? Повнятнее мне это слово
Еще скажи-ка раз.
Пожалуй, раз хоть сто.
Как имя-то твое, а?
Сосий.
Знаешь что?
Отсюда я тебя не выпущу живого.
Помилуй, почему? что на тебя нашло?
Ты смеешь Сосия брать имя мне назло?
Я не беру его, оно мое.
Бесстыдный!
Возможно ли ко лжи прибегнуть очевидной?
Ты смеешь утверждать, передо мной стоя,
Что Сосий ты?
Так что ж? В том виноват я, что ли?
Зависело оно не от моей же воли,
И не могу ж я быть не я.
(бьет его)
Вот мой ответ.
Разбой! на помощь, люди! живо!
На помощь!..
Ты кричишь, злодей?
Еще бы! кажется, не диво:
Ты бьешь, а я кричать не смей!
Вот так наказывать умею я нахала,
Чтоб он…
Чем хвалишься? тебе тут чести мало.
Силен ты потому, что робок я, бедняк;
Ты бьешь лежачего: брать верх нетрудно так,
И подвиг, согласись, не слишком знаменитый
Над трусом тешиться.
Теперь ты Сосий ли?
Меня переродить удары не могли:
Вся перемена та, что Сосий я прибитый.
Опять? Рука моя тебя ж проучит вмиг
Порядком, чтоб не позабыл науки.
Молю тебя, уйми свои ты руки!
Уйми же дерзкий свой язык!
Изволь; не равен спор, и слишком мне несходно
Обходятся мои слова.
Что ж? Сосий ты?
Я — что тебе угодно.
Я поупрямился сперва,
Но на меня свои кулачные права
Ты доказать сумел мне превосходно.
Решай же жребий мой.
Ты уверял меня,
Что точно Сосий ты.
Признаться откровенно,
Оно до нынешнего дня
Казалося мне несомненно;
Но палкою твоей теперь я вразумлен,
И не хочу мечту поддерживать я дракой.
Я Сосий — это знает всякий;
Мне господин Амфитрион.
Ты Сосий?
Да; и с тем, кто возразит хоть слово,
Я тут же справиться берусь.
(в сторону)
О боже! что мне снесть пришлось от вора злого!
И как он счастлив, что я трус!
Не то уж от меня досталося ему бы!..
Что ты бормочешь там сквозь зубы?
Так, ничего; но дай сказать ты мне
Хоть слова два.
Скажи.
Но с тем, чтоб в стороне
Остался твой кулак; условимся, покуда
Мы в перемирии, чтоб не было битья, —
Согласен ты иль нет?
Будь так, согласен я.
Какая же, скажи, пришла тебе причуда
Мое названье красть? какой тебе в нем прок?
И что возьмешь ты выдумкой такою?
Будь ты сам черт, ведь сделать ты б не мог,
Чтоб не был я самим собою?
(поднимает палку)
Как! стало быть, ты снова…
(останавливает его)
Нет, позволь;
А уговор…
Как, плут? Тебе ли, негодяю,
Посметь…
Ругания я допускаю:
От слов не велика мне боль.
Ты Сосий, стало быть?
К чему все эти речи?
Конечно, Сосий я, и рад или не рад…
Стой! слово я свое беру назад —
Мир кончен: береги свои ты плечи.
Как хочешь, хоть убей, я не останусь нем,
И не поддамся я неслыханной напасти.
Да образумься ты: быть мной в твоей ли власти?
Могу ль я сделаться никем?
Видал ли кто такое притесненье?
Да что же это? привиденье?
Горячки бред? воображенье? сон?
Ведь наяву же я стою здесь в самом деле,
В своем себя ведь чувствую ж я теле,
Ведь не ума же я лишен,
Возможно ль быть во мне какой-нибудь подмене?
Меня из пристани с известием Алкмене
Не выслал ли Амфитрион?
Я не сюда ль пришел? Не всё ль мне здесь знакомо?
Я не держу ль фонарь в руке?
Не встретил ли тебя у нашего я дома?
Не стал ли упражнять кулак свой без ума
Ты на моем несчастном позвонке?
Нет, это не фантазия пустая;
Могу, к своей беде, ручаться в том спиной.
Молчи, иль до смерти приколочу. Со мной
Сбылося это всё, побои исключая.
Молчи же.
Этому известно фонарю,
Как, с трепетом предупредив зарю,
Из пристани отправился сюда я.
Ведь всё ж скажу одно и то ж:
С известием победы и с поклоном
Послал Амфитрион меня к Алкмене.
Лжешь!
К Алкмене послан я Амфитрионом;
Я с кораблей иду в наш дом;
Я весть несу победы над врагом;
Я Сосий, наконец, слуга исправный,
Сын Дава пастуха, Милона брат,
Муж Клеантиды своенравной,
С которой жизнь мне сущий ад;
Я самый Сосий тот, который в дом здесь взят,
Живет уж в нем лет десять сряду.
По скромности не говорю о том,
Что он, усердия в награду,
Был в Фивах сечен палачом.
(в сторону)
А ведь он прав! Нельзя б, не бывши мною,
Сказать, что мне известно одному,
И начинаю сам, смутясь душою,
Отчасти верить я ему.
Сообразив теперь всё вновь и по порядку,
Я вижу, что совсем он на меня похож,
Что мой имеет вид, мою повадку.
Так испытаю я его ж,
Чтоб эту разгадать загадку.
Чем был твой господин, скажи мне, награжден,
Из взятой у врагов добычи разной?
Чудесной пряжкою алмазной,
Имуществом вождя; носил тщеславно он
Ее всегда, нарядом, на кольчуге.
Куда же этот дар девал Амфитрион?
Он шлет его своей супруге.
Но где ж хранится он и в чем
Теперь, по твоему понятью, —
Скажи.
Лежит он под печатью
В ларце, обитом серебром.
(в сторону)
Ни словом не солгал. Вот странная статья!
Я сомневаюся в себе уж не на шутку;
Сознаться моему приходится рассудку,
В чем созналась спина моя.
Попал же я в беду, о том не помышляя!
А ведь как вспомню всё и щупаю себя я,
Мне кажется, что я же — я.
Как это мне проведать толком?
Что делал я один, и тихомолком,
Конечно, уж один могу я знать.
Так подожди ж, тебя я озадачу.
Ну, отвечай-ка наудачу.
Когда построилася рать
Во время первой нашей схватки,
Куда ж ты побежал стремглав?
В съестных припасах…
(в сторону)
Так!
Я, окорок сыскав.
(в сторону)
Ну так!
Унес его проворно за палатки,
С ним кстати захватил вино
Прекрасного, янтарного отлива,
И вкусу и глазам приятное равно…
(в сторону)
Тьфу пропасть!
Выбрал торопливо
Местечко тихое одно,
И, слыша издали ужасную тревогу
Сшибающихся ратных сил,
Я, войску нашему в подмогу,
Себя немного подкрепил.
(в сторону)
Теперь уж кончен спор, и правда несомненна.
Каков же горький мой удел!
Он мной быть должен непременно,
Коль он в бутылке не сидел.
Ты убедил меня, и мой обман мне ясен;
Так точно, Сосий ты. Пришлось рукой махнуть;
Не смею уж тебе противиться отнюдь.
Но чем же буду я? Ведь ты со мной согласен,
Что надо ж быть мне чем-нибудь?
Когда я Сосием уж более не буду,
Будь снова им — я в том не вижу зла;
Но если жизнь твоя тебе мила,
До той поры брось эту ты причуду.
Что тут поймешь? Я вовсе сбит с пути.
Но надо как-нибудь покончить это:
Всего короче — в дом войти.
А! так не вдоволь, знать, спина твоя нагрета?
О боги! это что? он бьет уж мне невмочь.
Нашел себе, злодей, бесовскую забаву!
Тут делать нечего, пришлось убраться прочь.
Вот сладил-то с посольством я на славу!
ЯВЛЕНИЕ 3
править(один)
Отправился; и мной наказана сполна
Здесь кстати же его проделка не одна;
И вовремя прогнал я негодяя:
Идет уж, мнимого супруга провожая,
Амфитрионова жена.
ЯВЛЕНИЕ 4
править(Алкмене)
Бегут мгновения, и нам дано их мало.
Могу еще помедлить, но вели,
Чтоб стражею прислуга там стояла
И чтобы факелы осталися вдали.
Избегнуть надобно здесь встречи мне случайной,
Чтоб мой приход сюда для всех был тайной
И в город слух о нем бы не проник.
Мной восхищаются они теперь повсюду,
Амфитрион им бог; дивятся все, как чуду,
Здесь подвигу его, твердят, что он велик;
Но избавитель Фив сказать не мог бы Фивам,
Что уступил души могучим он порывам,
Что смел счастливым быть на миг.
Так, буйно полная любви к нему и рвенья,
Чернь эта не простит, и, в радости своей,
Что, не дождавшись позволенья,
Хоть час он позабыл о ней.
Так вовсе же, на срок, о ней забудь со мною,
Короткий этот час вполне мне подари.
Восток белеет полосою,
Недалеко уж до зари —
Недалеко уж до разлуки…
Вернуся я, сойдемся мы опять,
Сойдемся скоро мы.
Как это знать?
За то, что будет, где поруки?
Охотою себе изобретаешь муки,
Чего боишься ты? врагов разбита рать.
Боюся я всего. Твои походы,
Твои труды — всё страшно для меня;
Я для ладьи твоей боюся непогоды,
Боюсь стремнин для твоего коня.
Прости мне, друг, люблю твою я славу,
Люблю дивиться я герою моему;
Когда тебе я руку жму,
Когда к груди твоей склоняюся по праву,
Дороже помысел всех царских мне корон,
Что эта же рука — отчизны оборона,
Что смеет с гордостью жена Амфитриона
Явиться между фивских жен.
Я подвигов твоих блестящих рядом
Великолепно убрана,
И знаю, что моим нарядом
Хвалиться изо всех не может ни одна.
Но счастью быть с тобой мне слава не замена.
Ты любишь страстно — да. Мне эта страсть нужна.
Ты любишь; но кого так любишь ты, Алкмена, —
Того ль, кем спасена страна?
Ты мужа любишь ли, по долгу, как жена?
Ты любишь ли того, который мог обильно
Тебя вознаградить всем блеском суеты?
Или того, которым так всесильно,
Так горячо любима ты?
Как отвечать? Как тут делить понятья?
Я чувствую порыв во мне один:
Люблю тебя вполне и без изъятья;
Склонилась я в твои объятья,
Моей любви не ведая причин.
Нет, дай сказать мне всё, делиться дай с тобою
Мне всем, что мыслю я, всем, что я в сердце крою:
Хочу приобретать не правом я людским
Твою взаимность, друг, и не людским законом;
В часы моих блаженств хочу, тобой любим,
Быть не вождем Амфитрионом,
Не повелителем твоим:
Хочу я от тебя свободного влеченья,
Хочу, чтоб, мыслию ты долг отстороня,
Была моей; хочу, чтоб ты меня
Любила до вины, до преступленья!
Да, нужно гордому знать сердцу моему,
Что если б не был я твоим супругом,
Мы всё-таки душой сошлися бы друг с другом,
Забыв про всё и вопреки всему.
Как странен ты! Зачем тревожиться напрасно
Пустым мечтанием и думой без плода?
Не говорил еще ты никогда
Со мною так.
Я никогда так страстно
Тебя и не любил, как в этот час… А вот
Уж и заря: белеет неба свод,
И не могу я отдалить разлуку.
Проснутся улицы. Прости ж, пора идти;
Приводит день труды свои и скуку.
Прости, моя краса. Вернуся я. Дай руку.
Прости же. О себе меня ты извести.
Прости, мой друг.
Прости, Амфитрион.
Прости!
ЯВЛЕНИЕ 5
править(в сторону)
Вот муж! скажу: небесная награда!
Какие нежности! Не то, что мой урод:
Стоит себе хомяк, зажавши рот,
Нет ни понятья в нем, ни склада.
(в сторону)
Теперь меня не держит уж никто,
И мешкать нечего.
(останавливает его)
Как! это что?
Ты отправляешься?
Нейти ведь не могу же
С Амфитрионом я.
С тобой что день, то хуже;
Убраться от меня тебе великий спех!
Еще мы вместе насидимся.
Дело!
Знать, чересчур тебе я надоела;
Со мной сказать и слово, видно, грех!
Твоей любви уж несомненны знаки.
Какие же велишь придумывать мне враки?
Проживши вместе лет десятка два,
Давно сказали мы с тобою
Уж всевозможные слова.
Смотри, злодей, каков Амфитрион с женою,
И постыдись.
Эх, матушка моя!
Они не то, что ты да я.
Всему пора: в них еще много вздора;
Им нежности к лицу теперь,
А были б в нас они умора.
Вся эта блажь проходит скоро;
Притихнут и они — поверь.
Так, стало быть, в мои я лета
Уж не могу любви внушать?
!!!!!!!!!!
А почему же так? Я говорю не это:
Внушай ты, нет тебе помехи в том; да мне-то
Внушеньям следовать не стать.
Ты непорочную супругу
Иметь достоин ли, тюлень?
Ох, окажи ты мне услугу,
Будь попорочнее, да не бранись весь день.
Вот как! из див уж это диво!
Что я живу благочестиво,
Что тайных нет во мне затей,
Мне ставишь ты в вину: люблю я новость эту.
Мне кротость жен всего милей.
Сгоняешь ты меня со свету
Благочестивостью своей.
Нужна тебе иная, знать, сноровка.
Хотел бы ты иметь жену из умниц тех,
Которые, мужьям так угождая ловко,
Им лаской свой подслащивают грех.
Не прочь, признаться, от того я;
Мог бы хоть дух я перевесть.
Когда ни часу нет покоя,
Тошна становится и честь.
Как! ты позволил бы, чтоб я могла свободно
Другому подарить…
Всё, что тебе угодно,
Лишь не был бы твоим я криком оглушен.
Мне добродетели мучительной и злобной
Приятнее порок удобный,
Который даст мне угомон.
Прощай, дружок мой бесподобный;
Меня там ждет Амфитрион.
(одна)
Будь только я другого нрава,
Уж поплатился б ты и не шутил со мной.
Как иногда досадно, право,
Быть добродетельной женой!
<1856>
Примечания
правитьВ основу этого произведения положен миф о рождении Геракла. Амфитрион — царь Тиринфа — за убийство своего дяди Электриона был изгнан из Тиринфа вместе с женой Алкменой. Они нашли приют у фивского царя Креонта. Действие мольеровской комедии и развертывается в Фивах. Алкмена введена в заблуждение Зевсом (Юпитером), явившимся к ней в виде ее мужа Амфитриона. Зевсу помогают Ночь и Меркурий (бог-покровитель торговли), принявший облик слуги Амфитриона — Сосия. В один и тот же день Алкмена делит ложе и со своим законным супругом, и с Зевсом. Возмущенный Амфитрион призывает своих друзей наказать человека, принявшего его обличье. Но друзья не могут определить, кто подлинный муж Алкмены. На этой коллизии и строится Мольером комедийный сюжет. В конце концов в небе появляются Зевс и Меркурий. Зевс объясняет тайну, внесшую смятение в душу Амфитриона и его жены Алкмены. Он объявляет, что Алкмена и Амфитрион должны считать за честь породниться с богом, что вскоре у Алкмены родится сын Геракл, который прославит страну и себя невиданными подвигами. Таков сюжет мольеровской комедии, состоящей из пролога и трех актов. Полный перевод «Амфитриона» был осуществлен В. Я. Брюсовым, который во многом следовал переводу Павловой.
- ↑ Впервые — в журнале «Отечественные записки», 1856, том CVIII, № 10, отд. I, с. 255—269.