В. В. Розанов править
«Крепкие напитки» и пожары править
«Где они, широкие горизонты, где они, далекие перспективы… Везде видишь чиновника и нигде не видишь государственного человека…» — так вздыхалось третьего дня при чтении в газетах сообщения о предполагаемом разрешении торговли вином и крепкими напитками. Ну, к «крепким напиткам» будет прибавляться видимо и невидимо и «лечебный алкоголь». И, словом, народный энтузиазм к полной трезвости погашен… С замиранием сердца думается, что денежное ведомство еще «укрепит напитки» в момент окончания нынешней войны, и пойдут опять «пьяные зачатия» будущего поколения, которых волна всегда так поднимается сейчас после войн, по всеобщей статистике роста населения. Разница между трезвыми зачатиями и пьяными зачатиями есть почти центр алкогольного вопроса. «Пьяная ночь сегодня» — искорежит, искалечит целую долгую жизнь несчастно-рожденного юноши, несчастно-рожденного отрока… Будет он, бедный, маяться. Характера нет, воля слаба, ничего в руках не держится, все тянется душа к графинчику с «крепкими напитками», из какового выкушал «родитель» его за ужином лет двадцать назад. В Ельце, Орловской губернии, я спросил торговца, отчего так часто сыновья богатых купцов, иногда фабрикантов, разоряют «богатое и крепкое дело», оставленное им родителями? Торговец, мало помолчав, мне ответил: «В нашем бьпу беспременно надо быть трезвым днем, когда человек на виду и к нему приходят подручные за приказаниями. А ночь ему необязательна. Многие купцы поэтому только днем трезвы и имеют молву о себе, что — непьющие. На самом деле они к ночи напиваются. И сьшовей рождают, уже в утробе матери, пьяными. Сын, получив наследство, пропивает родительское достояние и родителями начатое торговое или фабричное дело».
Денежное ведомство, конечно, скажет, что до «зачатий» ему дела нет. Чиновнику важно не будущее поколение, а «теперь»… Но «будущее поколение» важно наследственному Царю и наследственному тоже народу.
Я позволю себе продолжить отзывы из глухой России о вине, пиве и вообще зельных напитках. Только что мною получено в письме, помеченном 14 ноября, указание на связь, которая сразу не бросается в глаза, между вином и пожарами.
Письмо из уездного города Зарайска, Рязанской губернии:
«Вы приняли на себя миссию бороться против водки, вина и пива. Признавая эту борьбу делом величайшей важности, я обращаю ваше внимание на то, что со времени запрещения водки мы не видели в Зарайске пожаров, не слыхали о пожарах и в уезде (мой курсив). А между тем осень — такое время, когда наша деревянная и соломенная Русь больше всего горит (мой курсив). Осенью собран урожай, его везут на базар, а на базаре, получив денежки, напиваются пьяны, в пьяном виде ходят с папиросками по гумнам и по задворкам. Отсюда и пожары. А в нынешнем году осенью пожаров не было ни в городе, ни в селениях Зарайского уезда, — по крайней мере ни я и никто из моих знакомых о пожарах не слыхали (мой курс). Если это и в других местах так же, то какой громадный капитал сохранят страховые общества, а также и население, — потому что убытки от пожара всегда превышают страховую премию намного, а иногда и весьма намного.
Пишут о выселении немцев, а у нас здесь две немецкие фабрики работают по-старому. Одна фабрика „Анонимного общества“ принадлежит, кажется, швейцарским немцам, а другая принадлежит прусскому подданному Редерсу, отец и братья которого живут в Германии. Все лучшие дома в Зарайске принадлежат немцам, и никто из русских не живет так богато, как немцы (курсив везде мой. — В.Р.). Редерс — хозяин фабрики, остался в Зарайске, потому что за него, как говорят, поручился исправник. Но при всей благонадежности Редерса, он громадные доходы свои все-таки пересылает в Германию. А мало ли у нас таких Редерсов».
Вообще вопрос, «почему же мы так бедны», «почему Русь так бедна?» — получает разрешение, когда затронули вопрос о немцах в России. О ней можно повторить то, что говорится об угарном мужике, бывшем на чужом пиру: «По усам текло — в рот не попало». В заключение письма — характерные строки, отвечающие на вопрос: «Да что же мы, наконец, — бездарный народ, что ли?» Автор письма сообщает только что бывший случай из их уездной жизни: попалась на базаре фальшивая трехрублевка. Полицейские власти стали искать, откуда вышла, кто кому дал «и так далее», и вот нашли источник. «Полиции удалось разыскать подделывателя. Подделывателем оказался крестьянский мальчик села Сенниц, Зарайского уезда, Александр Семенов Горбачев, тринадцати лет, которого я допрашивал, и он мне объяснил, что рисовать стал с шестилетнего возраста; копирует всякие картины, и вся изба их увешана его рисунками. Очевидно, талант, самородок. Не найдется ли кто помочь не заглохнуть этому самородку».
Откликнись, добрая Русь. За всеми сведениями, а также с возможною помощью для этого самородка прошу обратиться к уездному члену окружного суда города Зарайска, Рязанской губ., Николаю Павловичу Петерсену. Может быть, из мальчика вышел бы великолепный мастер редкого и драгоценного граверного искусства. Да рисование приложимо почти при всякой технике.
Впервые опубликовано: Новое время. 1914. 26 нояб. № 13905.