Страстный пилигрим (Шекспир; Мазуркевич)

Страстный пилигрим
автор Уильям Шекспир, пер. В. А. Мазуркевич
Оригинал: англ. The Passionate Pilgrim, опубл.: 1599. — Перевод опубл.: 1904. Источник: Вильям Шекспир. Страстный пилигрим. Перевод В. Мазуркевича. М., «Эксмо», 2007. az.lib.ru

 Вильям Шекспир

 Страстный пилигрим


 I

 Пред красноречьем взора неземного
 Земной обет бессилен, - и меня,
 Из-за тебя нарушившего слово,
 Нельзя судить, презрением казня.
 Хотел бежать от женщин я, но ныне
 Не им - тебе служу, богиня, вновь!
 Земной обет я дал земной святыне,
 Тебе ж несу небесную любовь.
 Обет мой - пар, а клятвы - дуновенье;
 От солнца пар рассеется, как дым,
 Но солнце - ты, и клятвопреступленье
 Озарено сиянием твоим.
 Кто ж был бы в силах, клятву соблюдая,
 Лишить себя навек блаженства рая?

 II

 У ручейка сидела Цитерея
 С Адонисом, красавцем молодым,
 Влюбленным взором юношу лелея,
 Богиня страсти млела перед ним,
 Забавя слух чарующею сказкой,
 Прельщая глаз чудесной наготой,
 С его стыдом она боролась лаской,
 То там, то здесь касаяся рукой.
 Но, не испытан в чарах обольщенья,
 Понять богиню юноша не мог,
 И безучастный, чуждый искушенья,
 Сидел в тени насмешливо-жесток.
 Тогда упала навзничь Цитерея,
 А он, глупец... он убежал, робея!

 III

 Пускай любовь внушает нам измену,
 Но я клянусь, что верен буду я!
 Моей любви обет имеет цену,
 В том красота ручается твоя.
 В твоих глазах - источник вдохновенья,
 В твоих чертах науки смысл сокрыт,
 И тот мудрец, кто, нем от восхищенья,
 Твою красу душой боготворит.
 Но жалок тот, кто пред твоей красою
 Не склонится восторженно челом!
 Ты все звучишь гармонией святою,
 В очах - заря, в устах - Господний гром.
 Прости ж меня за то, мой друг прелестный,
 Что гимн земной пою красе небесной!

 IV

 Едва луч солнца высушил росу
 И стадо в тень укрылось, отдыхая,
 Как у ручья, под ивою, в лесу
 Киприда ждет красавца, изнывая.
 Сюда ходил нередко в сень ветвей
 Адонис грустный утром на купанье...
 Как жар силен!.. Но жарче и сильней
 Томит богиню встречи ожиданье.
 Но, чу! Он здесь... он сбросил плащ... и вот
 Стоит нагой, ветвями осененный!
 Луч солнца жгуч!.. Но жарче солнца жжет
 Богини взор, к красавцу обращенный.
 И мальчик в воду кинулся скорей!
 Богиня ж мнит: "Зачем я не ручей?"

 V

 Моя любовь капризна, хоть прекрасна,
 Нежней голубки, но не так верна,
 Ее душе довериться опасно,
 Мягка, как воск, как сталь, тверда она.
 Лилеи бледной чище и красивей...
 Но кто же, кто изменчивей и лживей?!
 Как много клятв звучало в тишине!
 Боясь любви, но дорожа любовью,
 Уста к устам - она шептала мне
 Слова любви, приникнув к изголовью.
 Они казались правдою... И что ж?
 Все эти ласки, клятвы, слезы - ложь!
 Ее любовь сжигала, пламенея,
 Она ж с любовью вместе, не жалея,
 Сожгла и храм, который создала,
 И, говоря о верности, лгала!
 Любви ль ждала иль жаждала разврата,
 Бедна душой - ничтожностью богата?!


 VI

 Был чудный день, когда на холм крутой
 Бледней голубки, нежной и смущенной,
 Взошла богиня с тайною мечтой
 Застать красавца в роще отдаленной.
 Звучит рожок... Со сворою собак
 Приходит он, разгорячен охотой,
 И вот богиня с ласковой заботой
 Твердит ему: "Когда-то точно так
 Здесь юноша охотился прекрасный,
 Случилась с ним смертельная беда:
 Он кабаном был ранен, - вид ужасный! -
 Сюда, в бедро, - вот посмотри... сюда!.."
 И все красы богиня обнажает...
 Но юноша стыдливо убегает!..

 VII

 Ты слишком рано, роза, отцвела,
 Не расцветя весеннею порою;
 Жемчужина Востока, ты тускла;
 Сразила смерть тебя своей косою.
 Так часто вихрь срывает, налетев,
 Незрелый плод с погнувшихся дерев.
 И плачу я, хоть плакать нет причины:
 Досталось мне наследство, - но его
 Я не искал, и от твоей кончины
 Не ожидал я ровно ничего.
 Пошли же мне, любимый друг, прощенье:
 Я унаследовал... твое презренье!

 VIII

 Адониса поближе усадив,
 Речь повела влюбленная Венера
 О том, как Марс, почтение забыв,
 К ней бросился, и, видно, для примера
 Сама к красавцу бросилась, шепча:
 "Так Марс привлек меня в свои объятья,
 (И юношу к себе прижала), - так с плеча
 Сорвал завязки!.. Что могла сказать я?!
 Так целовал, к устам моим припав..."
 И обожгла Адониса лобзаньем.
 Но он вскочил, стыдливо не поняв
 Ее намеков, вызванных желаньем.
 О, если б так ласкала ты меня,
 Пока бы сам бежать не вздумал я!

 IX

 С юностью старость не может
 Мирно ужиться вдвоем;
 Юности грусть не тревожит,
 Старость грустит о былом.
 Юность - цветущее лето,
 Дряхлая старость - зима.
 Юность светла и согрета,
 В старости - холод и тьма.
 Юность полна увлечений,
 Старость полна опасений.
 Юность стремится вперед
 Броситься в битву отважно,
 Старость медлительно-важно
 Поступью тихой бредет.
 Старость, тебя не терплю я!
 Юность безумно люблю я!
 Грезы ее хороши!..
 Старость - тяжелое бремя...
 Что же теряешь ты время,
 Милый пастух мой, спеши!

 X

 Да, красота пустой, ничтожный дар!
 Она цветок, который увядает,
 Она стекло, которое удар
 Дробит, и лак, который блеск теряет.
 Глядишь - богатство, тешившее нас,
 Уже мертво и не прельщает глаз.
 Не возвратить того, что протекло:
 Цветок увял, и нет ему спасенья,
 Стекло разбито, чем склеить стекло?
 Померкший лак не заблестит от тренья.
 Так красоты исчезнувший обман
 Не возродить усилием румян.

 XI

 "Доброй ночи, спокойного сна!"
 (Их, к несчастью, не знаю давно я)
 Мне с улыбкой сказала она,
 Кем лишен я и сна и покоя.
 "Будь спокоен и вновь приходи!"
 Быть спокойным? С тревогой в груди?!
 Улыбнулась она на прощанье, -
 И терзает вопрос роковой:
 Это светлая ль радость свиданья,
 Иль язвительный смех надо мной?
 Так в любви я не знаю отрады
 И за муки не вижу награды.

 XII

 Поэзии и музыки союз!
 Для наших душ союз вдвойне священный;
 Мне мил язык стихов и юных муз,
 Тебе - язык созвучий вдохновенный.
 В благоговеньи, с трепетной душой
 Внимаешь ты аккордам арфы рая,
 В них бытия восторги познавая,
 Я упиваюсь песней неземной.
 Касаясь струн, тебя игрой созвучий
 Возносит Феб к далеким небесам,
 Мне - говорит напев его могучий
 То, что не мог бы высказать я сам.
 Один источник музыки и пенья;
 Для нас они - связующие звенья.

 XIII

 Три дочери у лорда; прелестней всех - одна;
 В учителя красотка всем сердцем влюблена,
 Но рыцаря-красавца увидела она
 И стала колебаться.
 Она боролась долго... Что делать? Как ей быть?
 Учителя ль покинуть, красавца ль позабыть,
 Одно из двух, но что же? Легко ль вопрос решить
 Неопытной девице!
 А выбрать все же надо... Задача свыше сил,
 И вот она решилась, хоть каждый сердцу мил:
 Красавец был отвергнут, учитель избран был.
 Слезами не поможешь.
 Наука победила оружие в бою!
 Завоевал учитель красавицу свою.
 Вот сила дарованья!.. Бай-баюшки-баю!..
 А тут конец всей песне.

 XIV

 Порой безоблачно-счастливой
 (Любви знаком лишь месяц май),
 Амур - ребенок шаловливый -
 Цветок заметил невзначай.
 Целуя, нежа и лаская,
 Его баюкал ветерок,
 Амур же бедный, изнывая,
 Глядел с восторгом на цветок
 И думал с завистью: "Мне больно,
 Что не могу я быть тобой,
 Мой ветерок, и своевольно
 С цветами тешиться игрой!
 Зачем же розе дал я слово,
 Что не коснусь других цветов?!
 Того, кто юн, гнетет сурово
 Такой обет сильней оков.
 Шептал я розе уверенья
 И клятвы в верности, любя!
 Но нет большого преступленья
 Нарушить их из-за тебя.
 Сам Зевс поклялся б, что Юнона
 Арапа черного черней, -
 Со ступеней сошел бы трона
 И жил бы волею твоей".

 XV

 Приключилась беда,
 Не тучнеют стада,
 Все прошло без следа,
 Стало жертвой немого забвенья,
 Веры в счастие нет,
 И любовный привет
 Средь волнений и бед
 Не приносит душе утешенья.
 Песни счастья замолкли, навек отзвеня,
 Потому что она позабыла меня;
 Там, где раньше встречал я на чувства ответ,
 Прозвучало теперь беспощадное "нет".
 О былом сожалея,
 Шлю проклятья судьбе я...
 Злобный рок! Ты виновен один!
 Убедился теперь я
 В том, что яд лицемерья -
 В сердце женщин, - не в сердце мужчин.

 Угнетает печаль;
 Все умчалося вдаль,
 Мне прошедшего жаль,
 И отчаянье сердце тревожит.
 Я забыт, одинок,
 Непреклонно-жесток,
 Тяготит меня рок.
 Хуже быть, несомненно, не может.
 Звук пастушьей свирели печален, как стон,
 Бубенцы в погребальный сливаются звон.
 Верный пес мой, сочувствуя, грустно притих
 И уныло у ног растянулся моих.
 Только жалобно воет,
 Знать, его беспокоит
 Мой убитый, расстроенный взгляд.
 Из лесов, из долины,
 С горных склонов, с вершины,
 Точно раненых вопли летят.

 Не лепечут ручьи,
 Не поют соловьи,
 И головки свои
 Клонят долу цветы, умирая.
 Стадо, сбившись в кружок,
 Тихо спит; пастушок
 Горько плачет; в лесок
 Робко скрылась дриада лесная.
 Все, что раньше служило забавою нам, -
 Песни, пляски, прогулки зарей по лесам, -
 Все промчалось, чем жизнь нам казалась мила,
 Потому что любовь умерла, умерла!..
 Бог с тобой, дорогая,
 Ты не знала, играя,
 Ни участия, ни сожаленья!..
 Коридон же едва ли,
 Кроме слез и печали,
 Может в жизни обресть утешенье.

 XVI

 Как жадно я взираю на восток!
 Считаю сердцем каждый час; с зарею
 Настанет утро; от ночных тревог
 Воспряну я для отдыха душою.
 Песнь Филомелы издали слышна...
 Ах, почему не жавронок она?!

 Привет заре шлет жаворонка пенье
 И гонит ночь... А ночь скучна... длинна...
 Приносит день для взора - утешенье,
 Для сердца - мир: опять придет она.
 Недаром же вчера при расставанье
 "До завтра!" я услышал на прощанье.

 Будь здесь она!.. Прошла бы скоро ночь.
 Теперь минуты кажутся часами...
 Зажгися, день! Пусть мрак уходит прочь,
 И солнца луч сверкает над цветами.
 Гони же тьму! Продлись сегодня, день!
 А завтра пусть царит ночная тень!

 XVII

 Если ты влюбленным взглядом
 Деву выберешь порой,
 Пусть рассудок трезвым складом
 Направляет выбор твой.
 Чаще пользуйся советом
 Тех, кто смыслит в деле этом.

 Брось искусственность; подчас
 Ложь дела твои затянет;
 Блеск красивых, громких фраз
 Сердца женщин не обманет.
 "Я люблю вас!" - без затей,
 Откровенно молви ей.

 Коль отвергнет предложенья
 И в сердцах подымет крик,
 То, без всякого сомненья,
 Пожалеет через миг
 И вернуть захочет разом,
 Что потеряно отказом.

 Если плачем и борьбой
 Встретит пылкие стремленья, -
 Отговоркою такой
 Усыпит свои сомненья;
 "Будь мужчиной я - исход
 Несомненно б был не тот".

 Исполняй ее желанья,
 Щедрым будь, - пускай молва
 Хвалит ей твои деянья,
 Все поступки и слова.
 Метко пуля золотая
 Бьет, все стены пробивая!

 Будь доверчив! Не мешай
 Прихоть выполнить любую;
 А изменит, выбирай
 Без стеснения другую.
 Потерпи - и скоро вновь
 Возвратишь ее любовь.

 Под наружной, светской маской
 Скрыта хитрость милых дам,
 И поэтому с опаской
 Относися к их словам.
 Пусть мужчина взгляд усвоит:
 Женщин "нет" не много стоит.

 Их раскаянье в грехах
 Лишь под старость угнетает,
 Хоть твердят они, что страх
 Согрешить любви мешает.
 Девы, будь все это так,
 Меж собой вступали б в брак.

 Впрочем, что я! Слишком много
 Рассказала песнь моя,
 Упрекнуть за это строго
 Может милая меня!
 Все, что было женской тайной,
 Здесь я выболтал случайно.


 XVIII

 Как-то в светлый майский день
 Приютился я под сень
 Стройных миртовых дерев.
 Птичек радостный напев,
 Игры мирные зверьков,
 Аромат лесных цветов
 Гнали прочь куда-то вдаль.
 Только песня соловья,
 Скорбной жалобой звеня,
 Раздавалася с тоской
 В роще тихой и немой.
 "Фью... фью... фью..." пел соловей;
 "Тёрью... тёрью..." средь ветвей
 Песнь свою он продолжал.
 Этой песне я внимал
 И не мог без грустных слез
 Вспомнить все, что перенес.
 "Тщетно, тщетно", - думал я,
 Птичка бедная моя,
 Хочешь ты забыть печаль!
 Никому тебя не жаль.
 У деревьев чувства нет;
 Утешительный привет
 Горькой жалобе своей
 Ты найдешь ли у зверей?
 Умер, умер, бедный Пан!
 В плен друзей завлек обман;
 Потешая праздный взгляд,
 В клетках все они сидят,
 А собратья по судьбе
 Позабыли о тебе.
 Птичка бедная моя,
 Как похож я на тебя:
 И меня уж много лет
 Позабыл весь белый свет.

 XIX

 В годы счастья к нам с тобой
 Льнули ближние толпой,
 А теперь, в годину бед,
 Им до нас и дела нет.
 Слово - ветер средь полей;
 Нелегко найти друзей.
 Если деньги есть в мошне,
 Всякий будет другом мне,
 Но иссякнет их запас -
 Кто поможет в горький час?
 Если ты соришь казной -
 Опьяняют похвалой
 И становишься ты вмиг
 Благороден и велик.
 Коль порочен - в краткий срок
 Ты изведаешь порок.
 Ласки женщин ждешь? - смелей!..
 Будет каждая твоей.
 Но нахмурится судьба -
 И конец всему! гурьба
 Прихлебателей уйдет!..
 Нет, твой верный друг лишь тот,
 Кто по мере сил везде
 Поддержать готов в нужде;
 Кто в бессонный час ночной,
 Как и ты, грустит порой
 И с тобою понесет
 Бремя всех твоих забот,
 Облегчая твой недуг, -
 Тот не льстивый враг, а друг!