нашего собственнаго народа; лектура сдѣлалась бы общею для всѣхъ людей, а вмѣстѣ съ нею и воспитаніе, идеалы, убѣжденія, стремленія, — и народы сблизились бы въ одну семью. Вынужденные дѣлить свое время между различными языками, мы не въ состояніи какъ слѣдуетъ отдаться ни одному изъ нихъ, и потому съ одной стороны рѣдко кто изъ насъ владѣетъ въ совершенствѣ даже роднымъ языкомъ, а съ другой стороны сами языки не могутъ какъ слѣдуетъ выработываться, и, говоря роднымъ языкомъ, мы вынуждены часто или заимствовать слова и выраженія у другихъ народовъ, или изъясняться неточно и даже мыслить неповоротливо вслѣдствіе недостаточности языка. Другое дѣло было бы, если бы каждый изъ насъ имѣлъ только два языка, — тогда мы бы лучше ими владѣли, а сами эти языки могли бы болѣе обработываться и обогащаться и стояли бы гораздо выше, чѣмъ каждый изъ нихъ стоитъ теперь. А вѣдь языкъ это главный двигатель цивилизаціи: благодаря ему мы такъ возвысились надъ животными, и чѣмъ выше стоитъ языкъ, тѣмъ скорѣе прогрессируетъ народъ. Различіе языковъ составляетъ сущность различія и взаимной вражды національностей, ибо это прежде всего бросается въ глаза при встрѣчѣ людей: люди не понимаютъ другъ друга и потому чуждаются другъ друга. Встрѣчаясь съ людьми, мы не спрашиваемъ, какія у нихъ политическія убѣжденія, на какой части земнаго шара они родились, гдѣ жили ихъ предки нѣсколько тысячъ лѣтъ тому назадъ: но эти люди заговорятъ, и каждый звукъ ихъ рѣчи напоминаетъ намъ, что они намъ чужіе. Кто разъ попробовалъ жить въ городѣ,
нашего собственного народа; лектура сделалась бы общею для всех людей, а вместе с нею и воспитание, идеалы, убеждения, стремления, — и народы сблизились бы в одну семью. Вынужденные делить своё время между различными языками, мы не в состоянии как следует отдаться ни одному из них, и потому с одной стороны редко кто из нас владеет в совершенстве даже родным языком, а с другой стороны сами языки не могут как следует вырабатываться, и, говоря родным языком, мы вынуждены часто или заимствовать слова и выражения у других народов, или изъясняться неточно и даже мыслить неповоротливо вследствие недостаточности языка. Другое дело было бы, если бы каждый из нас имел только два языка, — тогда мы бы лучше ими владели, а сами эти языки могли бы более обработываться и обогащаться и стояли бы гораздо выше, чем каждый из них стоит теперь. А ведь язык это главный двигатель цивилизации: благодаря ему мы так возвысились над животными, и чем выше стоит язык, тем скорее прогрессирует народ. Различие языков составляет сущность различия и взаимной вражды национальностей, ибо это прежде всего бросается в глаза при встрече людей: люди не понимают друг друга и потому чуждаются друг друга. Встречаясь с людьми, мы не спрашиваем, какие у них политические убеждения, на какой части земного шара они родились, где жили их предки несколько тысяч лет тому назад: но эти люди заговорят, и каждый звук их речи напоминает нам, что они нам чужие. Кто раз попробовал жить в городе,
