с той и другой стороны: ненависть, ложь, насилие, заманивание обманом. Всё это кругом нас, под нами. Слава богу, что над нами светит свет христовой истины, дай нам бог всем, видящим этот свет, жить — чувствовать, мыслить, действовать — со всем нашим вниманием, обращенным к этому свету свыше, жить спокойно, настойчиво, плавно, любовно, как звезды на небесах, о которых вы мне писали по поводу вашей молитвы господней... Вот что... хочу еще сказать — пожалуйста теперь не показывайте никому, кому лучше не показывать, моих писем. А если жена ваша будет желать читать, то скажите ей, что я теперь не желаю, чтобы все читали мои письма, так как они уже касаются не меня одного, а жизнь моя сплетена с другим человеком... Галю я спросил, сказать ли что-нибудь вам от нее. Она меня поцеловала и сказала, что я могу сказать вам от нее все, что хочу. Я же не в состоянии сейчас отделить ее от себя и потому примите всё, что я написал, — как и от нее. — Хорошо жить с нею, и радостно то, что мы оба чувствуем, что выше и лучше каждого из нас отдельно, и обоих в обоюдном сочетании, есть третье — безусловное добро, правда, любовь, перед которым мы ничтожны, но которому мы нужны».
Упоминаемый в этом письме Черткова эпизод из «Братьев Карамазовых», на перепечатку которого выразила свое согласие вдова Достоевского, не был разрешен для «Посредника» цензурой.
1 Из посторонних лиц, гостивших в то время в Ясной поляне, можно назвать только Н. Ф. Джунковского, о котором см. письмо № 122 от 14 ноября и прим. 4 к нему. Но, очевидно, в доме были, кроме него, и другие приезжие.
2 Любовь Александровна Берс (1826—1886), дочь богатого помещика, дружного с отцом Толстого, А. М. Исленьева и тайно обвенчанной с ним гр. С. П. Завадовской. По обжалованию первого мужа Завадовской, с которым она была разведена, брак ее с Исленьевым был признан незаконным, и дети ее лишились права носить фамилию отца и назывались Иславиными. Любовь Александровна Иславина была с детства дружна с сестрой Толстого, гр. М. Н. Толстой, и с ним самим. Выйдя замуж в 1842 г. за московского придворного медика, врача при Ордонанс-Гаузе и театре, Андрея Евстафьевича Берс (1808—1868), она жила в его казенной квартире в Кремле, а летом на даче под Москвою в Покровском-Глебове, где и началось знакомство Толстого с дочерьми Л. А. Берс. Запись об этом сохранилась в Дневнике его от 26 мая 1856 г.: «...Обедали у Любочки Берс. Дети нам прислуживали. Что за милые веселые девочки» (см. т. 47). Умерла Л. А. Берс вскоре после приезда к ней Софии Андреевны в Ялту — 11 ноября 1886 г.
3 О том, как близко к сердцу принимал Толстой вопрос о женитьбе Черткова и как следил зa его душевным состоянием в это время, свидетельствуют письма его к разным лицам за октябрь, ноябрь и декабрь 1886 г. Так 4 октября он пишет Озмидову: «Вы, вероятно, знаете, что Ч[ертков] женится на Д[итерихс]. У меня есть три вещи, о которых я думаю с любовью и жуткостью...» — в числе их он называет женитьбу Черткова и прибавляет: «Когда переношусь в тех, о ком думаю, жуткость
