был напечатан с его предисловием в журнале «Детская помощь» за 1885 г., № 8 от 24 мая, стр. 425—435. См. т. 25 настоящего издания.
3 Яков Петрович Курносенков (р. 1862 г.).
4 Николай Васильевич Давыдов, прокурор Тульского окружного суда.
1885 г. Января 30. Тула.
Получилъ сейчасъ твое коротенькое и — грустно-холодное письмо.1 — Боюсь объясняться, чтобы опять какъ-нибудь не раздражить тебя; но одно скажу еще разъ, и яснѣе, я думаю, чѣмъ въ разговорѣ: я не отстаиваю формъ, въ которыхъ я выражался о личностяхъ,2 и каюсь въ нихъ, и прошу тебя простить меня; но если я отстаиваю чтò, то отстаиваю самую мысль, выраженную во всей статьѣ и наполняющую меня всего. Эту мысль и это сознаніе я не могу измѣнить, также, какъ не могу измѣнить своихъ глазъ, и я знаю, что ты не любишь3 эту мысль, а хочешь бороться съ ней, и это мнѣ больно, и отъ того я отстаиваю свою мысль. Но и это все вздоръ. Если мысль истина, то всѣ, и ты въ томъ числѣ, придешь къ ней, и раздражить тебя въ ней могла только моя личная раздражительность и гордость; если же и мысль несправедлива, то я опять виноватъ, навязывая ее, да еще въ непріятной, оскорбляющей формѣ.
Какое раздраженіе было за обѣдомъ? Какъ жаль. Я вчера пріѣхалъ съ Курносенковымъ, очень благополучно въ 11 ч[асовъ]. Было тепло, но я боялся угара и до 3-хъ не спалъ. Выѣхалъ я изъ освѣщенной квартиры и освѣщенныхъ улицъ на снѣгъ и вѣтеръ, и стало вдругъ тоскливо, какъ это часто бывало послѣ городской, роскошной жизни; но доѣхалъ я ужъ въ самомъ счастливомъ, спокойномъ и твердомъ настроеніи, и такое же нынче утромъ и цѣлый день. Это какъ пьяный съ похмѣлья — сначала тяжело, а перетерпишь, то чувствуешь, какъ лучше быть трезвому. Погода прекрасная. Я немного занялся, походилъ и поѣхалъ въ Тулу. Пріѣхалъ въ 6, обѣдалъ — блины, пришелъ Давыдовъ, поговорили съ нимъ, и вотъ въ 10 пишу тебѣ.
Завтра жду письма въ Козловку.
Цѣлую тебя и дѣтей. Что здоровье Лели?
На конверте: Москва. Хамовники. Домъ Гр. Толстаго. Графинѣ Софьѣ Андревнѣ Толстой.
