в нагорной проповеди Матфея. Но если они исповедуют христианское учение так, что понимают, что спасение человека в любви к богу и ближнему, то тогда не только не жалею о них, но только радуюсь.
О том же, что вы верите иначе, я судить не берусь. Каждый имеет ту веру, какая ему свойственна и как он может понимать бога и его закон. Я не осуждаю никого, кто не верит так же, как я, и желаю только одного, чтобы так же относились и ко мне.
Печатается по дубликату подлинника. Сверено со стенограммой H. Н. Гусева, записанной под диктовку Толстого на конверте письма адресата.
Ответ на письмо Владимира Николаевича Мартынова (сведений о нем не имеется) из Сызрани от 17 мая, который писал, что его сыновья, под влиянием чтения сочинений Толстого, «оставили храм божий, постов не соблюдают, крестов не носят». «Этим вы, — писал он, — грешите против бога духа святого и, в частности, против меня, виноваты за близких моих родных».
1909 г. Мая 15—25. Я. П.
Получил ваше письмо и был рад найти в нем совершенно согласные с моими взглядами мысли о том, что в детском возрасте как посещение церкви, так и чтение библии не оказывает желательного воспитательного влияния, а что между тем, кроме самого действительного воздействия на детей личных примеров родителей и окружающих, необходимо детям прямое религиозное воспитание.
Мое религиозное понимание жизни, из которого вытекает и мое мнение о том, каким должно быть религиозное воспитание, такое.
Бога, духовное начало жизни, мы знаем только потому, что знаем его в себе и в других людях. И потому действительное богопочитание возможно только в почитании бога в себе и в других людях. Почитание бога в себе состоит в представлении себе и держании перед собой образа высшего совершенства
