это заявление, а чем меньше обращать на себя внимание, тем, естественно, лучше. Я уже писал и в Комитет в Петербург о том, как мне больна эта шумиха, делаемая вокруг меня1 то же самое на днях сделаю и в Москве.2 Ожидаю приезда ко мне, кажется, секретаря или председателя этого Комитета.3 Во всяком случае всё это было мне очень тяжело, и очень трудно было отнестись к этому так, чтобы не ошибиться. Вероятно, я и ошибся, но что же делать.
Очень рад был узнать о вас и о Шеерманах,4 которых я не знаю, но от всей души люблю и уважаю. Дружески жму вам руку.
1908. 25 марта.
Подлинник написан на машинке, подпись и дата собственноручные. Продиктовано в фонограф. Впервые опубликовано в ПТС, I, № 263.
О Митрофане Семеновиче Дудченко (1867—1946) см. т. 65, стр. 311.
При письме от 17 марта 1908 г. (почт. шт.) М. С. Дудченко прислал составленное двенадцатью единомышленниками Толстого «обращение» по поводу начавшихся приготовлений к юбилею Толстого. Составители «обращения» возражали, что юбилей устраивали «люди того мира, против которого и направлено слово Льва Толстого». «Обращение» было послано Толстому для одобрения; оно, очевидно, распространения не получило.
1 См. письмо № 60.
2 См. письмо № 99.
3 Председатель московского комитета Н. В. Давыдов приехал в Ясную Поляну 25 марта.
4 См. письма №№ 101 и 170.
1908 г. Марта 25. Я. П.
Получил ваше доброе письмо, милый Анатолий Федорович.1 Оно отвечает на то, которое не дошло до вас. Не дошло же оно до вас п[отому], ч[то] я посылал его в Москву моей дочери с тем, чтобы она, будучи в Петербурге, лично передала его вам. Но она не поехала в Петербург и привезла письмо назад. Исполняя ваше желание, посылаю его.2
Вчера утром, получив ваше письмо, я не вспомнил сразу по почерку на конверте, чей именно это был почерк, решил,
