1897 г. Ноября 15. Я. П.
Очень рад случаю приветствовать вас, дорогие друзья Гавриил Андреевич и Антонина Алексеевна. Живы будем, увидимся в Москве, а пока приятно знать друг про друга и пока про вас обоих хорошее. Хоть не хуже,1 а Ант[онине] Алек[сеевне] — лучше телом, а духом нам, старикам, нельзя не расти, не зреть, поспевая к жатве. Мне очень, очень хорошо в уединении. Хоть хорошего делаешь мало — дурного меньше делаешь. Искусство кончил и не знаю, за что взяться. Хочется в виду близости конца делать только самое важное. И всё кажется важным, когда вдумаешься.
Дружески целую вас обоих.
Ребятам вашим от меня привет и Андрюше,2 к[оторого] я больше всех знаю и потому люблю особенно.
Впервые опубликовано в «Вестнике Европы» 1915, III, стр. 30. Приписка к датированному письму А. П. Иванова к Русанову.
1 Г. А. Русанов был болен сухоткой спинного мозга.
2 Андрей Гаврилович Русанов (р. 1874), старший сын Русановых, в то время студент-медик Московского университета, впоследствии доктор медицины, хирург, профессор Воронежского университета, депутат Верховного Совета СССР (1946).
1897 г. Ноября 15. Я. П.
Ох, страшно, милая Таня, за тебя с Андрюшей,1 за его болезнь. Извещай почаще, если болезнь затянется.
Про себя ты пишешь хорошо. Помогай тебе бог. Да уж очень ваше сословие слабо, п[отому] ч[то] очень дурно воспитано. Всё сосредоточено в любви. Не может же серьезное занятие, хотя бы математика (Майндорф),2 или медицина, или хозяйство, а самое лучшее труд (не нужда, это опять худо), а жизнь полная обязательного, не сверхсильного труда, не может это не отвлечь и значительно от глупостей любви. А ты, бедная, и воспитана-то дурно, да и в условия обязательного труда не умела себя поставить: