Прикащикъ.
Вышли косцы, только стали — прибѣжалъ Дёмкинъ съ сволоками, — они тутъ пахали, — какъ вы, говоритъ, смѣете въ нашего барина угодьяхъ косить! Онъ насъ нанялъ, говорятъ. То-то, говоритъ, вы больно ловки, намъ цѣны сбивать. Вишь, выискались по 1 рублю серебромъ за десятину косить! Онъ бы намъ 2 далъ, какъ нужда бы пришла, а то бы такъ лошадьми стравили. И началъ лущить. Тутъ съ поля мужики прибѣжали. Избили въ кровь.
Вся голова такъ по сихъ поръ въ крови, такой ужасный.
Что жъ вы смотрѣли? Вѣдь это ваше дѣло. Чтожъ староста?
Къ старшинѣ уѣхалъ.
Хорошо, очень хорошо![1]
Да что, Иванъ Михалычъ, съ этимъ народцемъ служить никакъ невозможно-съ. Нынче опять ночью двѣ веревки украли. Шиненыя колеса было утащили, спасибо углядѣлъ. Сколько разъ приказывалъ эапирать — не слушаютъ-съ. A вѣдь зa все я отвѣчать-то долженъ. Я, кажется, старался, своей, кажись, крови не жалѣлъ. Ужъ сдѣлайте такую милость — меня увольте.
Чтожъ ты, братецъ, однако!
Нѣтъ, ужъ сдѣлайте такую милость, я не могу.
Что вы, шутите вѣрно? Какъ же это возможно, въ самую рабочую пору?
Воля ваша-съ, Иванъ Михалычъ, а я вамъ не слуга. Старался я, сколько могъ. Только грѣхъ одинъ съ этимъ народцомъ. Увольте.
- ↑ Зачеркнуто: Дуракъ ты, братецъ мой!
