1874 г. Апреля 18. Я. П.
Милостивый государь,
граф Дмитрий Андреевич.
Дело народного образования, на которое я посвятил лучшие года своей жизни, которое я люблю и потому смело говорю, что знаю, есть дело такой огромной важности, что я решаюсь обратить Ваше внимание на некоторые важные обстоятельства, касающиеся этого дела. —
Нынешней зимой Московский комитет грамотности втянул меня в разъяснения моего приема школьного обучения и устроил две школы: одну по звуковому, другую по моему способу. Устройство двух школ в малых размерах с очень маленькими детьми оказалось неосновательно.
После испытания Комитет не пришел ни к какому заключению: одни предпочитали звуковой, другие мой метод. — Но это испытание дало некоторые положительные выводы, на которые я и позволю себе обратить Ваше внимание. Во-первых, что учителем, не только не прошедшим курс учительской семинарии, но и не кончившим 20 лет назад курса в семинарии духовной, достигнуты — по моему мнению и многих — значительно лучшие результаты, во всяком же случае не худшие против наилучшего и дорогого учителя по звуковому способу. Во-вторых, что по моему способу учебных пособий нужно в 10 раз меньше. В-третьих, что мой способ народен и скорей усвоивается учениками. Для меня же лично испытание это доказало, что звуковой способ обучения грамоте не есть один из безразличных способов обучения читать и писать, но что он неразрывно связан с целой системой, целиком взятой не из Европы, но исключительно из Германии, и что система эта, и вообще построенная на бесцельно усложненных и ложных началах, совершенно чужда и даже противна духу русского языка и народа. — Многие видят в этой системе известное направление, совершенно чуждое педагогических целей; я не разделяю этого мнения, хотя действительно известный характер направления и просвечивает во всех руководствах этой системы; но я полагаю, что ошибочность приемов происходит от недостатка как теоретического, так и практического знания народа и потому от необходимости рабского заимствования.
