Кирка подошелъ къ хороводу и сталъ около тѣхъ, которые смотрѣли на игру, не принимая въ ней участiя. — Марьяна ходила кругомъ, пѣла, смѣялась и ни разу не взглянула на Кирку. Нѣсколько бабъ и дѣвокъ, заслышавъ мычанье скотины, вышли изъ хоровода. Изъ углового дома, въ которомъ жила Марьянка, вышла баба и подошла къ хороводу. — Это была мать Марьянки, толстая плотная баба съ широкимъ загорѣлымъ лицомъ, большими черными мрачными глазами и грубымъ голосомъ.
— Марьянушка! А Марьяна? закричала она вглядываясь въ хороводъ. — Что нейдешь, проклятая дѣвка, скотину убирать, продолжала она, когда дочь откликнулась ей. — Аль не слышишь, черная бы тебя немочь.
Марьяна прiостановилась въ кругѣ, въ которомъ ходила, но ее тянули далѣе, она вырвалась и, оправляя на головѣ платокъ, пошла къ своему двору.
— Сейчасъ прибѣгу, прокричала она дѣвкамъ, только коровъ подою.
Кирка жадно прислушивался къ словамъ матери и дочери. Какъ только Марьяна отошла отъ хоровода, онъ тихимъ шагомъ отошелъ отъ товарищей, съ которыми стоялъ.
— Видно спать пойти, лучше дѣло будетъ, сказалъ онъ.
Кирка шаговъ 10 отошелъ тихо и не оглядываясь; но, завернувъ за уголъ, онъ окинулъ своими быстрыми глазами улицу и легко, неслышно, какъ кошка, придерживая рукой кинжалъ, пустился въ маленькой переулочекъ къ калиткѣ. Старуха съ водой шла отъ калитки. Кирка въ два прыжка подскочилъ къ изгороди и присѣлъ въ черной тѣни ея. Когда старуха прошла, онъ поднялся и однимъ махомъ перескочилъ черезъ загородку. Въ то время, какъ онъ перескакивалъ, что то треснуло сзади его: казакъ вздрогнулъ и замеръ. Черкеска его зацѣпилась за сухую вѣтку терновника, наваленного на заборъ, и пола распоролась на двое. Онъ щелкнулъ языкомъ, соединилъ два куска, потомъ встряхнулъ головой и побѣжалъ дальше съ внешней стороны изгороди и канавы, въ которой при его появленiи замолкали и бултыхали въ воду пронзительно звенѣвшiя лягушки. Загнувъ за уголъ, онъ увидалъ пыльную полосу стада и услыхалъ крики бабъ и мычанье скотины. Онъ прiостановился и снова пригнулся у забора. Такъ просидѣлъ онъ около полчаса, прислушиваясь къ говору, происходившему у воротъ и на задахъ станицы, и ожидая сумрака, который быстро, какъ это бываетъ на Кавказѣ, охватывалъ станицы. Ужъ отъ забора, подъ которымъ онъ сидѣлъ, ложилась неясная тѣнь всплывавшаго надъ бурунами[1] мѣсяца и свѣтловатая полоса зари надъ Терекомъ была чуть замѣтна.
- ↑ Бурунами называются песчаныя невысокiя горы, которыми начинается Ногайская степь, лежащая на сѣверѣ линiи.
