пикники, и его никуда не пускают.8 — Почти всѣхъ офицеровъ, которые приѣзжаютъ сюда, постигаетъ таже участь, и они притворяются, будто только приѣхали лѣчиться, хромаютъ съ костылями, носятъ повязки, перевязки, пьянствуютъ и разсказываютъ страшныя исторіи про Черкессовъ. Между тѣмъ въ Штабу они опять будутъ разсказывать, что были знакомы съ семейными домами и веселились на славу; и всякій курсъ со всѣхъ сторонъ кучами ѣдутъ на воды — повеселиться.
Я очень удивился встрѣтивъ здѣсь на дняхъ Еремѣева-младшаго. Онъ ужасно болѣнъ и женатъ на Скуратовой.9 Они здѣсь задаютъ тот, но несмотря на это я рѣдко вижусь съ ними: она очень глупа, а онъ — Еремѣевъ. — Притомъ-же у нихъ безпрестанный картежъ, а онъ мнѣ вотъ гдѣ сидитъ. — Время производства моего будетъ еще очень не скоро; со всѣми проволочками, никакъ не раньше 53-го года. —
Ты былъ въ Москвѣ, въ Петербургѣ, пожалуйста разскажи мнѣ про наших знакомыхъ: Дьяковъ,10 Ферзенъ,11 Львовъ,12 Озеровъ,13 Иславины,14 Волконскіе,15 даже Горчаковы —?16
Связываютъ-ли тебя теперь какія нибудь узы съ Машей, и какіе это узы? Митинька прошлаго года хотѣлъ ѣхать на Лонд[онскую] выставку и уѣхалъ въ Москву, нынче онъ писалъ мнѣ, что хочетъ ѣхать на Кавказъ, или въ Крымъ,17 такъ не уѣхалъ-ли онъ въ Полтаву?
Прощай, я-бы писалъ больше, но очень усталъ, а усталъ отъ того, что не спалъ всю эту ночь. — Вчера въ первомъ часу меня разбудилъ на моемъ дворѣ плачь, пискъ, крики и страшный шумъ. — Мой хозяинъ ѣхалъ ночью съ ярмарки, съ нимъ повстрѣчался Татаринъ — пьяный и въ видѣ шутки выстрѣлилъ въ него изъ пистолета. Его привезли, посадили на землю посереди двора, сбѣжались бабы, пьяные родственники, окружили его, и никто не помогалъ ему. Пуля пробила ему лѣвую грудь и правую руку. Сцена была трогательная и смѣшная. Посереди двора весь въ крови сидитъ человѣкъ, а кругомъ него столпилась огромная пьяная компанія. Одинъ какой-то пьяный офицеръ разсказываетъ, какъ онъ самъ былъ два paзa раненъ и какой онъ молодецъ, баба оретъ во все горло, что Шамиль18 пришелъ, другая, что она теперь ни за что по воду ночью ходить не будетъ и т. д. и т. д. Наконецъ ужъ я послалъ за Докторомъ и самъ перевязалъ рану. Тутъ прибѣжалъ мертвецки пьяный фершелъ, сорвалъ мою повязку и еще разъразбередилъ
