хорошо. Хуже, чѣмъ я ожидалъ. Гусева арестовали. Были посѣтители: Новичковъ, Лиза, нынче Олсуфьевъ, Варя, Наташа. Нынче первый день я проснулся духовно, поднялся на прежнюю ступень, мож[етъ] б[ыть] даже немного выше. Нынче въ постел[и] — еще б[ыло] темно, проснулся и началъ думать. Такъ удивительно хорошо (для себя), что пришелъ въ восхищенье; но не записалъ. И когда потомъ сталъ вспоминать, уже далек[о] не то и не такъ вспомнилъ, какъ оно просіяло для меня въ первую минуту. Было это вотъ что:
1) (Записано такъ; очень неясно.) Жизнь кажется то тѣмъ, то другимъ, то тѣлеснымъ благомъ, то горемъ, то болѣзнью, то трудностью, то радостью, а вся жизнь есть только «воскресеніе», т. е. увеличеніе любви, возстаніе любви изъ гроба тѣла. И это неперестающая радость.
И дальше: Все больше и больше считаешь все любимое тобой— собою, а любишь все, и потому не на словахъ, а на дѣлѣ становишься Богомъ.
Какъ это совсѣмъ особенно, съ какой-то охватившей, претворявшей все мое существо въ одну радость, [силой] я почувствовалъ это ночью. Теперь читаю, пишу, но не могу возстановить чувства радости, восторга, умиленія.
Записать надо еще:
2) Какъ это люди не видятъ того, что отрицать существующее устройство общества можно только на основаніи совершенно новаго, иного порядка, основаннаго не на насиліи,[1] а такого совершенно новаго порядка мы даже не можемъ себѣ представить и не можемъ знать. Можно отрицать насиліе и не какъ орудіе, а какъ поступокъ дурной, но отрицать устройство какое бы то ни было, не отрицая насиліе — безумно.
3) Одно изъ самыхъ обычныхъ заблужденій людей — то, чтобы приписывать себѣ тѣ измѣненія, к[оторыя] не переставая совершаются въ тѣлесной и духовной жизни какъ отдѣльныхъ лицъ, такъ и собраній людей, обществъ. «Я вылѣчилъ, я научилъ, я устроилъ», а это все сдѣлало не перестающее движеніе всего во времени. Измѣнить, подвинуть можно только себя. (Не точно).
- ↑ Слова: основаннаго не на насиліи вписаны над строкой.
