— Нѣтъ, простой кажется.
— Что жъ ему нужно?
— Не знаю, проситъ.
— Ну что жъ, пошли его.
[1]Дверь отворилась и революціонеръ увидалъ сухого, стара[го] человѣка съ блестящими глаз[ами] и нахмуренны[мъ] лбомъ.
— Ты одной вѣры съ Свѣтлогубомъ,[2] что задавили въ Одесс[ѣ].
— Да, одной.
— Той же вѣры?
— Той же.
Старикъ поклонился въ ноги.
— Что это? зачѣмъ.
— Открой ты мнѣ эту вѣру. Я 30 лѣтъ ищу истинную вѣру, и только въ твоемъ другѣ юношѣ увидалъ ее. Ради Бога. Не оставь, скажи, въ чемъ твоя вѣра.
— Ну, садись, старикъ, — улыба[ясь] сказалъ революц[іонеръ]. Я тебѣ скажу всю правду. Вѣра на[ша] въ томъ, что есть злодѣи, котор[ые] мучаютъ и обманываютъ народъ, и злодѣи эти, чтобы вѣрнѣе мучать народъ, обманываютъ его, научили его всякимъ глупостямъ, чт[о] есть Богъ, что надо быть кроткимъ, покорнымъ, и народъ вѣритъ, a злодѣи сосутъ его кровь. Вотъ вѣра наша въ томъ, чтобы[3] избить всѣхъ этихъ злодѣевъ, хоть тысячи, только бы избавиться отъ нихъ.
Сект[антъ] вздыхалъ, опустивъ глаз[а]. Потомъ опять сталъ на колѣ[ни].
— Не скрывай, скажи правду.
— Я говорю правду. Я сказ[алъ], въ чемъ наша вѣра.
—Въ томъ и вѣра того юно[ши] была?
— Да.
— Это неправда. Съ такой вѣрой нельзя такъ умирать.
И сектантъ,[4] качая головой, вы[шелъ] отъ революционера.
