существованія закона мы склонны заключать антропоморфически, что есть законодатель, есть лицо, воля чья. Главное же, то, что есть законъ (воля), которой мы призваны подчиняться и изъ которой мы не выходимъ и не можемъ выдти ни живя, ни умирая. Живя, мы можемъ участвовать въ исполненіи закона (въ этой жизни); умирая, участіе наше кончается. Новое дѣло не назначено. Рабочій безъ мѣста.
[1][Мартъ или апрѣль 1902.]
1) Есть два рода любви: безсознательная — сердечная, и сознательная — разумная. Задача жизни въ томъ, чтобы выработать въ себѣ любовь сознательную, которая сама собой переходитъ въ безсознательную.
2) Жизнь есть основа всего. Она была, есть и будетъ. Здѣсь мы ее знаемъ, какъ отдѣленное отъ всего міра. Отдѣленіе даетъ необходимость пространства и времени. Но пространство и время не могутъ объяснить жизни. Все въ пространствѣ и времени иллюзорно. Пространственныя и временныя соображенія нужны только для руководства «я» — отдѣльнаго существа въ этомъ мірѣ. Но для познанія существующаго не только не помогаютъ, но служатъ главнымъ препятствіемъ, приводя все къ безконечности большей или малой.
3) Наша иллюзія, что при смерти жизнь кончается, происходитъ отъ того, что мы форму жизни считаемъ за жизнь: какъ если бы человѣкъ считалъ, что не вода въ пруду, а самая форма пруда есть предметъ. Тогда, какъ только бы ушла вода изъ пруда, онъ думалъ бы, что уничтожилось то, чтò было прудъ.
10 Апрѣль. 1902. Г[аспра].
1) Вопросъ въ томъ для насъ: сольется ли моя отдѣльная жизнь съ безконечнымъ потокомъ жизни, или опять приметъ новую отдѣльную форму? Въ первомъ случаѣ это верхъ невообразимаго блаженства: нирвана, непосредственная жизнь въ Богѣ. Во второмъ — это продолженіе жизни въ новой формѣ, обусловленное, по кармѣ, моей здѣшней жизнью. Вопросъ и страхъ въ потери сознанія своего «я» въ обоихъ случаяхъ
- ↑ Здесь в подлиннике пометка М. Л. Оболенской: (Записано карандашемъ въ записной книгѣ, не просмотрѣно. Мартъ или Апрѣль 1902 г. Во время болѣзни.)
