Вильневъ на самомъ берегу, съ ярко блестящимъ на полуденномъ солнцѣ желѣзомъ домовъ, таинственное ущелье Вале съ нагроможденными другъ на друга горами, бѣлый холодный Шильонъ надъ самой водой и воспѣтый островокъ, выдуманно, но все таки прекрасно торчащій противъ Вильнёва. Озеро чуть рябило, солнце пря[мо][1] сверху ударяло на его голубую поверхность, и распущенныя по озеру паруса, казалось, не двигались. —
Удивительное дѣло, я два мѣсяца прожилъ въ Clarens, но всякой разъ когда я утромъ или особенно передъ вечеромъ, послѣ обѣда, отворялъ ставни окна, на которое уже зашла тѣнь, и взглядывалъ на озеро и на зеленыя и далью синія горы, отражавшіяся въ немъ, красота ослѣпляла меня и мгновенно, съ силой неожиданнаго действовала на меня. Тотчасъ же мнѣ хотѣлось любить, я даже чувствовалъ въ себѣ любовь къ себѣ, и жалѣлъ о прошедшемъ, надѣялся на будущее, и жить мнѣ становилось радостно, хотѣлось жить долго-долго, и мысль о смерти получала дѣтской поэтической ужасъ. Иногда даже, сидя одинъ въ тѣнистомъ садикѣ и глядя, все глядя на эти берега и это озеро, я чувствовалъ, какъ будто физическое впечатлѣніе, какъ красота черезъ глаза вливалась мнѣ въ душу.
Подойдя къ Верне, маленькой деревушкѣ, гдѣ пристаетъ параходъ, мы нашли на лавочкахъ подъ высокими раинами, какъ всегда и вездѣ въ Швейцаріи, семейство чистоплотныхъ Англичанъ, пастора въ бѣломъ галстукѣ, старуху съ корзинкой и 2 молодыхъ швейцарокъ въ шляпкахъ, съ багровымъ румянцомъ и пѣвучими голосками. Всѣ дожидались парохода. Я не умѣю говорить передъ прощаньемъ съ людьми, которыхъ я люблю. Сказать, что я ихъ люблю, — совѣстно, отчего я этаго не сказалъ прежде? говорить о пустякахъ тоже совѣстно.[2] Я пошелъ на берегъ дѣлать камушками рикошеты и занимался этимъ до самаго того время[ни] какъ лодочникъ сказалъ, что пора садиться въ лодку и выѣзжать къ пароходу. Сапоги и башмаки застучали по полу лодки, и два большія весла стали толкать лодку. Мы подъѣхали подъ самый параходъ такъ близко,[3] что пѣна забрызгала насъ. Покуда намъ бросали канатъ, съ парахода празднично смотрѣли на насъ пасажиры, опершись на рѣшетку, знакомый капитанъ ⟨съ французской бородкой кланяясь встрѣтилъ у трапа чету П[ущиныхъ], пустили веревку, синяя какъ[4] распущенная лазурь⟩ вода забурлила около ярко красныхъ колесъ, и какъ будто мы побѣжали прочь отъ парахода. Пасажиры передвинулись къ кормѣ, замахали платки, и наши друзья очутились ужъ совсѣмъ далеко отъ насъ
- ↑ Клочек бумаги с окончанием слова вырван.
- ↑ Зачеркнуто: и не хочется.
- ↑ Зачеркнуто: что дамы закричали.
- ↑ Зачеркнуто: сизоворонка.
