Чем яснее человек понимает, что его я не в его теле, а в его душе, а что то, чтò в его душе, то одно и то же во всех людях, и чем чаще помнит об этом, тем легче его жизнь, и тем лучше он делает свое дело жизни.
Бог живет во всем, и всё живет в Нем. Тот, кто понимает это, не может относиться с презрением ни к какому существу.
Сознание единства, вытекающее из сознания единого во всех духовного начала, дает людям наивысшее и внутреннее — личное, и внешнее — общественное благо. И потому бойся всего того, чтò мешает этому единению, и ищи всего того, чтò содействует ему.
Если живешь уже не одной телесной, но и духовной жизнью, то сознаешь свое единство с душами других людей. А сознавая это единство, при разъединении чувствуешь боль такую же, как боль телесная. Как боль телесная ограждает целость тела, так эта боль душевная ограждает целость души.
Всякое истинное благодеяние, всякая бескорыстная помощь, при которой человек забывает себя и стало-быть думает только о чужой нужде, есть дело удивительное и необъяснимое, если не признавать единства всего существующего. В самом деле, подать хотя бы милостыню, не имея в виду ничего другого, как только уменьшить нужду, давящую другого, — возможно только потому, что подающий знает, что то, чтò является ему сейчас под видом того жалкого нищего, есть он же сам.
