делается само собой, а которое надо совершать самому, кажется чем-то сложным и неясным. Страшно и жутко отречься от видимого представления о жизни и отдаться невидимому сознанию ее, как страшно и жутко было бы ребенку рождаться, если бы он мог сознавать свое рождение, — но делать нечего, когда очевидно, что видимое представление влечет к смерти, а невидимое сознание одно дает жизнь.
Большие, важные, великие дела, которые могут быть окончены только в будущем, всё это — не настоящие дела, не для Бога сделанные. Если веришь в Бога, то будешь верить в жизнь в настоящем, будешь делать те дела, которые вполне закончены в настоящем. Наибольшее сближение с Богом — это наибольшее сосредоточение в настоящем, и наоборот.
Сознание своего нездоровья, заботы об устранении его, главное, мысль о том, что я теперь нездоров и не могу, а вот, дай, выздоровлю, тогда сделаю, — всё это большое заблуждение. Это, ведь, значит говорить: не хочу того, чтò мне дано, а того, чего нет. Сейчас, всегда можно радоваться тому, чтò есть, и делать из того, чтò есть (т.-е. тех сил, какие есть), всё, чтò можно.
В жизни, в настоящей жизни не может быть ничего лучше того, чтò есть. Желать другого, чем то, чтò есть — кощунство.
Только в страдании мы начинаем жить душою.
Если бы Бог давал нам таких наставников, о которых мы знали бы достоверно, что они посланы самим Богом, то мы ведь повиновались бы им свободно и радостно.
